Спящие красавицы

Он хотел бы, чтобы ничего этого не было. Он хотел снова трястись по одной из приятных дорог округа Дулинг в своем маленьком фургончике, в поисках чьего-то питомца, скажем, енота. Если одомашненный енот был голоден, то вы могли уговорить его подойти достаточно близко для того чтобы накинуть сеть куском сыра или гамбургера на конце длинного шеста, который Фрэнк называл Лечебной Палкой. Это заставило его вспомнить о сломанной ножке стола, которая уперлась ему в спину. Он повернулся на бок, схватил её и толкнул по полу. Ножка была достаточно длинной, чтобы добраться до смертельного футбольного мячика. Хоть что-то приятное.

— Что ты делаешь? — Спросил Тиг из-за стекла.

Фрэнк не удосужился ответить. Если это не сработает, он труп. Он вонзил в футбольный мячик зазубренный конец ножки. Джонни Ли заверял его, что даже наезд на машине на эту штуку не заставит её взорваться, а уж ножка-то, тем более. Он поднял ножку стола с прикрепленной к ней взрывчаткой и прислонил её чуть ниже окна с лотком для показа удостоверений личности. 0:17 превратилось в 0:16, а затем в 0:15. Тут Тиг выстрелил, и Фрэнк почувствовал, что пуля прошла чуть выше его кулака.

— Кто бы ты ни был, тебе лучше уйти, — сказал он. — Сделай это, пока у тебя есть шанс.

Принимая совет, Фрэнк продвинулся к входным дверям, ожидая, что получит пулю. Но Тиг больше не стрелял.

Тиг смотрел сквозь стекло на белый футбольный мячик, прикрепленный к концу ножки стола, как большой кусок жвачки. Он внимательно посмотрел на телефон, где 0:04 превратилось в 0:03. И понял, что это такое и что сейчас произойдет. Он кинулся к двери, ведущей в главный коридор тюрьмы. Его рука была на ручке, когда мир стал белым.

16

За входной дверью, где тень от солнца отражалась на колесах останков Флитвуда, который уже никогда не будет возить Бэрри Холдена и его семью, Фрэнк почувствовал, как массивное здание содрогнулось от последнего взрыва. Стекла, которые пережили прежние взрывы благодаря армирующей проволоке, выстрелили сверкающими осколками.

— Вперед! — Закричал Фрэнк. — Все, кто остался, вперед! Мы заберем ее прямо сейчас!

Мгновение ничего не происходило. Затем четверо мужчин — Карсон Струтерс, помощник Трит, помощник Ордуэй и помощник Бэрроуз — выбежали из укрытия и побежали к входной двери тюрьмы. Они присоединились к Фрэнку и исчезли в дыму.

17

— Святое… бля… дерьмо, — выдохнул Джаред Норкросс.

Микаэла была в то время неспособна говорить, но от всего сердца желала иметь при себе свою съемочную группу. Если команда не поможет, что тогда? Если бы вы транслировали то, что сейчас видела она, публика отклонила бы это как фейк. Ты должен был быть прямо здесь, чтобы в это поверить. Ты должен был в режиме реального времени видеть голую женщину, плавающую над ее нарой с сотовым телефоном в руках, ты должен был видеть зеленые волокна, вплетающиеся в ее черные волосы.

— Здравствуйте! — Сказала весело, но не оглядываясь, Эви. Основная часть ее внимания была сосредоточена на сотовом телефоне в руках. — Я буду с вами через минуту, но сейчас у меня есть важное дело, которое нужно закончить.

Ее пальцы на телефоне были размытыми.

— Джаред? — Это был Клинт. Одновременно удивленный и испуганный. — Что ты здесь делаешь?

18

Теперь впередсмотрящий (что ему очень не нравилось), Дон Петерс прошел полпути по коридору, ведущему к Бродвею, когда Норкросс и старый бородатый парень с красными подтяжками появились из дрейфующего дыма. Норкросс поддерживал своего спутника. Красные Подтяжки медленно шел по наитию. Дон подумал, что его подстрелили, хотя крови не видел. Вы оба будете убиты ровно через минуту, подумал Дон, и поднял оружие.

В тридцати футах позади него, Дрю Т. Бэрри поднял собственную винтовку, хотя понятия не имел, что видел Петерс; дрейфующий дым был слишком густым, и Петерс был на линии огня. Затем — когда Клинт и Уилли направились мимо Будки по короткому коридору Крыла А, ведущему к мягкой камере — пара длинных белых рук протянулись из медчасти и схватили Дона за горло. Дрю Т. Бэрри, удивляясь, смотрел, словно наблюдая за каким-то волшебным трюком, как Дон исчезает. Дверь медчасти захлопнулась. Когда Бэрри поспешил к тому месту, где стоял Петерс, и попробовал ручку, он обнаружил дверь запертой. Он посмотрел сквозь армированное проволокой стекло и увидел женщину, которая выглядела, как будто она была под кайфом, держащую зубило у горла Петерса. Она содрала с его головы смешной футбольный шлем; тот теперь лежал на полу рядом с пистолетом. Тонкие черные волосы Петерса прилипли к черепу потными нитями.

Женщина — заключенная в коричневой тюремной робе — видела, как Бэрри заглядывает внутрь. Она подняла зубило и сделала шаг вперед. Жест был вполне ясен: убирайся отсюда.

Дрю Т. Бэрри подумал было выстрелить через стекло, но это вспугнуло бы оставшихся защитников тюрьмы. Он также вспомнил обещание, которое дал себе перед уничтожением второй бугиледи в спортзале: После этого, Мистер Тюремный Охранник, мы каждый сам за себя.

Он отсалютовал сумасшедшей заключенной, подняв большой палец вверх. Затем двинулся дальше по коридору. Очень осторожно. Перед тем, как его схватили, Петерс что-то увидел.

19

— О-о, посмотрите, кого я нашла, — сказала Энджела. — Это тот, кто любит хватать девок за сиськи, крутить им соски и гонять шкурку, пока не спустит в трусы.

Когда она подняла руку, чтобы отмахнуться от страхового агента, Дон выскользнул, выиграв немного пространства между ними.

— Положи зубило, заключенная. Опусти эту хрень и мне не придется писать на тебя рапорт.

— Похоже, чувак, ты испачкал штанишки, — выдала свое наблюдение Энджела. — Это слишком, даже для такого спермоглота, как ты. Ты обмочился, не так ли? Мамочка, я этого не хотел, да?

При упоминании о своей святой матери, Дон бросил осторожность на ветер и кинулся вперед. Энджела сразу прикончила бы его, если бы он не споткнулся о футбольный шлем; вместо того, чтобы перерезать ему горло, зубило прочертило на его лбу глубокую рану. Кровь залила его лицо, и он упал на колени.

— Ой! Ой! Ой! Прекрати, это больно!

— Да? Видишь, как это происходит, — сказала Энджела и ударила его в живот.

Все еще пытаясь сморгнуть кровь с глаз, Дон схватил одну из ног Энджелы и дернул ее. Ее локоть ударился об пол, и зубило вылетело из ее руки. Дон набросился на неё и потянулся к ее горлу.

— Я не собираюсь трахать тебя после смерти, — сказал он ей, — это противно. Я просто придушу тебя немного. Я не убью тебя, пока не трах…

Энджела схватила футбольный шлем, замахнулась им по широкой дуге, и влепила его со всего размаха в окровавленный лоб Дона. Он скатился с нее, сжимая лицо.

— Ой, нет, прекрати, заключенная!

За такой удар на меня могли бы наложить большой штраф в НФЛ, подумала Энджела, но так как никто не показывает этого по телевизору, я думаю, я не потеряю ни одного пенни.