Спящие красавицы
Шрифт:
• Ри Демпстер, 24 года, заключенная № 4602597-2 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Китти Макдэвид, 29 лет, заключенная № 4603241-2 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Энджела Фицрой, 27 лет, заключенная № 4601959-3 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Мора Данбартон, 64 года, заключенная № 4028200-1 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Кейли Роулингз, 40 лет, заключенная № 4521131-2 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Нелл Сигер, 37 лет, заключенная № 4609198-1 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Селия Фрод, 30 лет, заключенная № 4633978-2 Дулингского исправительного учреждения для женщин
• Клаудиа «Сиськи-бомба» Стефенсон, 38 лет, заключенная № 4659873-1 Дулингского исправительного учреждения
• Лоуэлл «Маленький Лоу» Гринер, 35 лет, преступник
• Мэйнард Гринер, 35 лет, преступник
• Микаэла Морган, в девичестве Коутс, 26 лет, ведущая программы новостей на Америка Ньюс
• Кинсман Брайтлиф (Скотт Дэвид Уинстед-младший), 60 лет, Генеральный пастор Светлых
• обыкновенная лиса в возрасте от 4 до 6 лет
Мотылек смешит Эви. Он приземляется на ее голое предплечье, и она слегка касается указательным пальцем коричневых и серых волн, в которые окрашены его крылья. «Здравствуй, красавчик, — говорит она мотыльку. Он взлетает. Мотылек летит все выше и выше, и исчезает в солнечных лучах, путающихся между блестящих зеленых листьев в двадцати футах от того места, где посреди корней на земле сидит Эви.
Медно-красная веревка вытекает из черного дупла в центре ствола и, извиваясь, исчезает между пластинами коры. Эви определенно не доверяет змее. У нее с ней и раньше были проблемы.
Ее мотылек и еще с десяток тысяч таких же, вспорхнувших с верхушек деревьев, объединяются в шумное разноцветное облако. Тучка катится по небу в направлении хилых сосен, оставленных после вырубки леса, на другой стороне поляны. Она встает, и следует за мотыльками. Сучки хрустят под ее ногами, а высокая, по пояс, трава царапает ее голую кожу. Когда она приближается к этим печальным останкам когда-то дремучего леса, то ощущает первые химические запахи — аммиак, бензол, нефть, еще много других, десятки тысяч зарубок на этом когда-то девственном клочке дикой природы — и оставляет надежду, что не понимает, где находится.
Паутина падает в ее следы и сверкает в утреннем свете.
Часть первая
СТАРЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК [2]
В женской тюрьме
Сидят семьдесят женщин
Не хотел бы я быть там, вместе с ними,
Когда этот старый треугольник
Начинает свой непрерывный перезвон
Вдоль берегов Королевского канала.
2
«Auld Triangle» — это песня, которая впервые была представлена публично в рамках пьесы «The Quare Fellow» (1954) Брендана Бехана. Брендан посвятил её своему другу — писателю Дики Шеннону. Песня в конце 1960-х исполнялась Люком Келли, Ронни Дрю и The Dubliners(Дублинцами). Песня представляет собой пьесу, рассказ о событиях в тюрьме (в реальной жизни тюрьмы Маунтджей, где когда-то сидел Бехан) в тот день, когда каторжник должен быть казнен. Треугольник в названии относится к большому металлическому треугольнику, которым ежедневно пользовались в тюрьме Маунтджой, чтобы будить заключенных. Треугольник все еще висит в центре тюрьмы, где сходятся её крылья на металлических воротах. Он больше не используется, хотя молот, чтобы бить по нему, лежит рядом.
3
Брендан Бехан (англ. Brendan Behan, ирл. Breand'an 'O Beach'ain, 1923–1964) — ирландский писатель, журналист, писал на ирландском и английском языках. В 1939 Брендан был арестован в Англии, куда отправился по собственному почину без санкций организации, у него нашли взрывчатку. Был приговорен к трём годам тюрьмы, вернулся в Ирландию в 1941. После покушения на двоих полицейских в 1942 был приговорён к 14 годам, в 1946 амнистирован. В 1947 снова на короткий срок попал в тюрьму, после чего вышел из рядов ИРА, сохранив дружеские отношения с его лидерами. Тюремный опыт Бехана определил его драматургию
и прозу.Глава 1
Ри спросила Жанетт, наблюдала ли она когда-нибудь за лучом света, который проникает в их камеру через оконную решетку. Жанетт сказала, что нет. Ри лежала на верхней наре, Жанетт — на нижней. Обе ожидали, когда камеру разблокируют, и они пойдут на завтрак. Наступило еще одно утро.
Как оказалось, сокамерница Жанетт досконально изучила этот вопрос. Ри рассказала, что сначала луч отражается от стены напротив окна, затем скользит все ниже и ниже, опускается на поверхность их стола и, наконец, перебирается на пол. Как Жанетт могла видеть, теперь он был именно там, посреди пола, яркий, как полуденное солнце.
— Ри, — сказала Жанетт. — Луч света меня не волнует.
— А я говорю, что тебя не может не волновать этот луч света! — Ри прогудела через нос, так она выражала свое веселье.
Жанетт сказала:
— Хорошо. Что бы это ни значило, — и ее сокамерница прогудела еще раз.
Ри была в порядке, но она была как маленький ребенок, и молчание всегда пугало её. Ри обвинили в кредитном мошенничестве, подделке документов и незаконном хранении наркотиков с целью сбыта. Она была не очень хороша ни в одном из этих действ, что и привело ее сюда.
Жанетт отбывала срок за убийство; в зимнюю ночь 2005 года она ударила своего мужа Дэмиана отверткой в пах, а так как он был под кайфом, то просто остался сидеть в кресле и истек кровью. Конечно же, она тоже была под кайфом.
— Я следила за временем, — сказала Ри. — И все просчитала. От окна до пола луч света движется двадцать две минуты.
— Ты должна позвонить Гиннессу, — сказала Жанетт.
— Прошлой ночью мне приснился сон о том, что я ела шоколадный пирог с Мишель Обамой, и она была в ярости: «Ты растолстеешь, Ри!» — Но при этом тоже ела этот торт. — Ри прогудела еще раз. — Нет. Нет. Я все выдумала. На самом деле мне приснился один из моих учителей. Он сказал мне, что я нахожусь не в той аудитории, а я сказала ему, что я нахожусь в нужной аудитории, тогда он сказал — хорошо, а затем опять сказал мне, что я нахожусь не в той аудитории, а я сказала ему — нет, я нахожусь в нужной аудитории, и так по кругу. Это было просто возмутительно. А что снилось тебе, Жанетт?
— Ах… — Жанетт попыталась вспомнить, но не смогла. Ее новый лекарственный препарат, казалось, сгустил её сон. Раньше, иногда, ей снился Дэмиан. Обычно он представлялся ей так, как выглядел на следующее утро, когда умер, с кожей, покрытой бледно-синими пятнами, словно на неё попали чернила.
Жанетт спросила доктора Норкросса, не думает ли он, что эти сны как-то связаны с чувством вины. Доктор покосился на неё этим ты-блядь-серьезно взглядом, который когда-то сводил ее с ума, но она пришла спросить его мнение, поэтому он все же ответил, хотя и вопросом на вопрос: как она думает, у кроликов гибкие уши? Да, конечно. Понятно. Во всяком случае, Жанетт не скучала по тем снам.
— К сожалению, Риз, я ничего не помню. Что бы мне ни снилось, это ушло.
Где-то на втором этаже по цементному полу коридора Крыла B стучали каблуки: дежурный офицер что-то проверял в последнюю минуту перед открытием дверей.
Жанетт закрыла глаза. На неё нахлынули видения. В них тюрьма была разрушена. Виноградные лозы поднимались по древним стенам камер и колыхались на легком весеннем ветру. Потолок наполовину исчез, унесенный временем, так что остался только навес. Парочка крошечных ящериц перебежали через кучу ржавого мусора. Бабочки поднимались в воздух. Богатые ароматы земли и листьев приправляли то, что осталось от камеры. Бобби был потрясен, стоя рядом с ней у дыры в стене, глядя на это. Его мама была археологом. Она обнаружила это место.
— Как ты думаешь, можно ли принять участие в телешоу, если у тебя есть судимость?
Видение рухнуло. Жанетт простонала. Как же приятно ей было, пока оно продолжалось. Жизнь на таблетках была определенно лучше. Она побывала в тихом, спокойном месте, там, где можно обрести гармонию. Надо отдать Доку должное; жизнь под химией была определенно лучше. Жанетт открыла глаза.
Ри смотрела на Жанетт. В тюрьме, конечно же, мало чем можно было заняться, и не хватало тем для разговоров, но девушке вроде Ри, возможно, безопасней находиться под замком. Вернувшись в мир, она, скорее всего, снова начнет принимать наркотики. Или продаст дурь наркоману, который только выглядел как наркоман. Что она до этого и сделала.