Сражения Космического Десанта
Шрифт:
Сикарий бросил мимолетный взгляд на планшет. Все его внимание было устремлено к горизонту, где скапливались и перегруппировывались новые и новые силы некронов. Их были тысячи.
— Удар гладия наконец привлек их внимание, — улыбнулся капитан, но Праксор ощутил в его улыбке натянутость.
Приближалась буря, накатывая со стороны гор. Нижние потоки воздуха уже закручивались в тундре. Скоро они породят настоящий шквал.
— Даже если Жиллиман все еще с нами, — произнес Дацеус, — мы не можем бороться с ними всеми.
Сикарий шагнул вниз со своего каменного постамента.
— И
Сержанты полукругом выстроились перед капитаном. Львы вместе с Дацеусом стояли чуть в стороне. Трайан слился с тенями, отрешенный от остальных, но всенепременно бдительный. Позади, возвышаясь надо всеми, стоял Агриппен. Второй дредноут, Ультраций, остался с отделениями, ожидавшими за пределами развалин храма.
Загремел модулированный голос Почтенного:
— Шансы на победу против такой армии ничтожны, брат-капитан.
Сикарий поклонился мудрому, хоть и очевидному выводу Агриппена.
— Мы по-прежнему — гладий, Почтенный, и своим первым ударом мы только нашли брешь в броне нашего недруга. Приложив большую силу, мы сможем добраться до его плоти и внутренностей.
Агриппен зашевелился, сервоприводы натужно загудели, передвигая его массивное тело. Кто-то из сержантов отошел на несколько шагов, дабы не быть раздавленным.
— Ты подразумеваешь «ударить в сердце».
Сикарий был полон воинственности.
— Я подразумеваю «вырвать сердце».
Он указал в сторону серебристой армады, двигавшейся к позициям Ультрамаринов. Огромные пирамидальные конструкции затмевали собой горизонт, но, по-видимому, они следовали по иному, не столь прямому маршруту.
— Причина и следствие — вот вся суть этих существ. Что бы мы им ни сделали, они соответствующим образом отреагируют. — Капитан сжал кулак. — И это — их слабость, которую мы можем обернуть против них. Сила сошлась с большей силой. Нужно приложить ее в правильном месте, и враг откроет нам свое сердце. Тогда они станут уязвимы.
Заговорил брат-сержант Солин:
— Скажи, куда нам следует нанести удар, капитан, и мы все сделаем.
Одобрительно кивнув своим командирам, Сикарий ткнул в экран планшета, показывавшего ядро сил некронов.
— Сюда, прямо в центр. Всем, что у нас есть.
Пальцами левой руки он изобразил клинок.
— Это, — сказал он, — войско некронов, исполнительное, но предсказуемое. А это, — добавил он, сложив правую ладонь в кулак, — мы. Наши тяжелые орудия привлекут их внимание. Воспользуемся их собственной тактикой — будем держать оборону. Некроны, прекрасно осознавая свою превосходящую огневую мощь, начнут наступать. — Клинок стал приближаться к кулаку. — Когда придет буря, она скроет из виду и наши позиции, и наши истинные намерения.
— А каковы наши истинные намерения? — спросил Праксор, не видя логики в этом плане.
Сикарий улыбнулся и выставил из кулака два широко расставленных пальца, обхватив ими другую руку.
— Пока наши опустошители вместе с дредноутами будут оттягивать на себя внимание
некронов, ты, брат, я и Непоколебимые, — сержант Солин коротко кивнул, — атакуем с флангов и пробьем дыру к самому их сердцу.Праксора это нисколько не убедило, но он счел нужным оставить свои сомнения при себе. Он не был Сикарием и не видел тех битв, которые прошел капитан. Его долг — подчиняться и сражаться до самого конца за Вторую роту, орден и лорда Калгара.
Сикарий подобрал свой боевой шлем, лежавший возле него на разбитой каменной плите, тем самым давая понять, что тактический инструктаж окончен. Он обернулся к Трайану, держа увенчанный гребнем шлем в руках. Опустившись на колено, капитан произнес:
— Благослови нас, капеллан, ибо мы идем на войну.
Позади Сикария остальные сержанты последовали его примеру и преклонили колени перед Трайаном. Праксор сделал это последним. Агриппен уловил его задумчивый взгляд и тоже согнулся в сторону капеллана, насколько позволял его громоздкий саркофаг.
Сикарий предлагал смертельный вариант. Вторая рота и так потеряла уже слишком многих.
Образы погибших боевых братьев всплывали в сознании Праксора. Щитоносцы всегда были на передовой в бесчисленных сражениях во славу роты и Ордена, но никогда прежде им не приходилось так туго, как на Дамносе.
«Я — клинок моего капитана, — повторял Праксор слова священной клятвы, которую он давал на церемониях принятия его во Вторую роту и возведения в звание сержанта. — Я его воля и кровь, его гнев и его отвага».
Но даже когда тень Трайана накрыла его и он опустил веки, дабы принять благословение, Праксор так и не смог прогнать свои сомнения. Никакие известные ордену катехизисы или литургии не смогли бы с этим ничего поделать.
После благословения Сикарий отпустил офицеров. Впереди раскинулись руины, где предполагалось закрепиться. К тому моменту, как Ультрамарины достигнут их, размышлял он, буря уже начнется и перекроет видимость. Стоит им выйти на позиции, как атака последует незамедлительно.
Львы уже выдвинулись в центре боевого построения. Дацеус сошел с места последним. Сикарий окликнул его:
— Брат.
Дацеус остановился и обернулся. Он как никто другой заслужил статус ветерана. На прошлой войне он потерял левый глаз — теперь его заменил бионический протез. Левая рука сержанта была облачена в грозную силовую перчатку, реликвию, дарованную ему за одну из ранних кампаний. Вязь из рубцов и шрамов покрывала его лицо. Регалий и печатей чистоты на его изрядно поношенных доспехах было ничуть не меньше, чем полученных в боях трещин и сколов.
Он всегда был рядом с Сикарием, и капитан доверял Дацеусу больше, чем кому-либо другому. Тот отвечал ему взаимностью.
— Тогда, на «Возмездии Валина», перед высадкой… Я ошибался.
— Да?
— Я сказал, что у нас почти нет шансов на победу. Я ошибался.
Дацеус нахмурился, пытаясь понять, что с тех пор изменилось.
— Они машины, брат. Они не могут нормально функционировать без руководства. Когда я сразил лидера их авангарда, остальные отступили. Это затронуло их.