Сражения Космического Десанта

Разя некронов крозиусом, Трайан немедленно заставил сержанта умолкнуть.

— Следуй приказам своего капитана и будь верен цели! Сражайся во славу Уль…

Лезвие некрона, вонзившееся в латный воротник капеллана, оборвало его пламенную речь. Трайан отбросил тварь выстрелом из болт-пистолета, а затем разбил на части ударом крозиуса, но не смог вытащить кусок металла, застрявший в его броне.

Кольцо вокруг Ультрамаринов, которым теперь пришлось встать спина к спине, постепенно стягивалось. Их отважное наступление разбилось о неприступную металлическую стену.

Сикарий обернулся к Дацеусу:

— Свяжись с остальными отделениями, прикажи сконцентрировать огонь на этой части фронта.

— Но от этого могут пострадать наши же братья, мой лорд, — воспротивился Венацион. Апотекарий, будучи не менее искусным воином, чем любой изо Львов, отчаянно сражался возле капитана.

— Стоит рискнуть, — парировал Сикарий. — Дацеус, отдавай приказ.

— Дредноуты тоже должны атаковать, сэр? — хрипло переспросил ветеран.

— Нет. Они не смогут быстро добраться до нас, — обозлился Сикарий. — Ничего не работает. Мы уходим.

Капитану такие слова дались непросто, но, хоть ему все это и не нравилось, он понял: сражаться дальше было пустой затеей. Сикарий открыл общий канал связи:

— Пробейте брешь! Всеобщее отступление!

Они смогли устранить монолит, они смогли с фланга ударить по некронской орде, и, несмотря на все это, план провалился. Сикарию требовалась цель, что-то, что можно было бы атаковать и убить, лишь бы изменить положение дел. Он не мог воевать против бесконечных орд механических воинов. Тяжело было это признать, но он недооценил некронов и их возможности. Такое не повторится. А сейчас ему требовалось больше людей.

Победа еще была возможна, он сердцем чувствовал это, но она ускользала от него.

Прорубая себе путь сквозь некронские порядки и рукой поддерживая раненого брата Самнита, одного из Львов, Сикарий почувствовал во рту неприятный вкус: едкий, горький, незнакомый.

Вкус поражения.

В хаосе боя не было времени на раздумья — верх брали инстинкты. Такова особенность генокода любого космического десантника, сама суть его существования, его цель и долг, ниспосланный Богом-Императором. Война для Астартес — не просто ремесло, это их священное призвание.

Так мыслил Праксор, прокладывая себе путь через орду врагов, тисками сомкнувшуюся вокруг Ультрамаринов. Они напали из засады, но сами угодили в ловушку некронов. Эти существа руководствовались исключительно холодной логикой и вычислительными процессами, и с ними не представлялось возможным бороться, как с обычным врагом. Им не было числа. По крайней мере, боль в плече Праксора от постоянных ударов по живому металлу свидетельствовала именно об этом.

Каждый удар Трайана был пропитан его клокочущей злобой. Капеллан смог избавиться от металлического обломка в шее — вернее, тот телепортировался вместе с останками некрона, которому ранее принадлежал, — но голос его сделался более низким и хриплым, а гнев духовника воспылал с новой силой. Осознание этого пришло к Праксору уже потом, когда сумасшедшая схватка за жизнь посреди некронских фаланг осталась позади.

Окружающие механоиды накрыли космодесантников мощным подавляющим огнем тяжелых орудий, и приказ к отступлению наконец был приведен в исполнение. Сержант-ветеран Дацеус шел впереди, пробивая себе дорогу силовой перчаткой и корректируя огонь болтеров, чтобы создать выход из этой ловушки. Ультрамарины шаг за шагом отходили на прежние позиции. Благословен будь Император, никто не погиб, разве что Самнит и еще трое бойцов Солина получили тяжелые ранения. Праксору удалось избежать потерь среди своих людей.

Туман по-прежнему усиливался, что позволило Ультрамаринам ретироваться и избавиться от преследователей. Сикарий последним вышел из боя. Его молчаливое недовольство от принятого решения ощущалось едва ли не физически.

По правде говоря, прочие Ультрамарины чувствовали себя не лучше.

— Не останавливаться, — прорычал капитан, когда они удалились от вражеских фаланг на некоторое расстояние, и подозвал Дацеуса: — Прикажи опустошителям и дредноутам также начать отступление. Мы уходим из Аркона-сити.

Снег и туман опутывали космодесантников, но точно так же они скрывали из виду и некронов, которые, похоже, возобновили свое методичное продвижение. Фаланга их монолитов была уже на полпути к Келленпорту. Некоторые пешие группировки, скорее всего, тоже направятся туда.

— Мы идем на соединение с остальными? — спросил Дацеус. Позади него Венацион помогал брату Самниту. Гай Прабиан бдительно всматривался в белесую пелену тумана, словно ожидая, что в любой момент оттуда может выскочить некрон, но этого не происходило. Механоиды даже прекратили обстрел.

Сикарий спрятал меч в ножны. На мгновение он замешкался, и Праксору показалось, что еще чуть-чуть — и капитан бросится обратно в туман искать себе жертву.

— Нет. Артиллерия некронов должна быть уничтожена. Я хочу обрушить тяжелую технику и огонь орудий «Возмездия Валина» на головы этих металлических еретиков. Но отделения штурмовиков потребуются нам здесь. Мы должны летать и жалить, разбивать их отряды, бить по слабым точкам. Раз прямой удар не сработал, будем изматывать их небольшими рейдами.

— Лорд Тигурий будет недоволен, капитан.

Сикарий встретил замечание совершенно бесстрастно.

— Он подчинится моим приказам. Недовольство библиария меня не волнует. Просто сделай то, что я сказал, Дацеус.

Сержант-ветеран отсалютовал, а затем, когда Ультрамарины выдвинулись в поход обратно к Келленпорту, начал настраивать связь дальнего действия. Не успели они пройти и несколько шагов, как раздался голос Агриппена:

— Все еще пытаетесь выиграть эту войну?

Взоры воинов устремились на Сикария, который обернулся лицом к дредноуту и снял свой боевой шлем, чтобы почтенный воитель мог видеть его глаза.

— Конечно. Если победа возможна, мы должны сделать все, чтобы ее достичь.

— Хоть я в вечности служу ордену и стремлюсь славить его любым деянием, но здесь я не вижу возможности победы.

Это было дерзкое и смелое утверждение. Только Агриппен, почитаемый всеми Ультрамаринами ветеран, один из Первых, мог сказать подобное. Старые мудрецы всегда имели право оспаривать решения молодых и безрассудных.

— Она есть, — отрезал Сикарий. Он водрузил шлем обратно, и последние его слова донеслись уже из решетки вокса: — Мы выкуем нашу победу.