Сраженные любовной лихорадкой

А затем она устраивалась с альбомом и заполняла страницы рисунками. Хок не знал, что она рисовала, хотя ему было любопытно. Спросить? Зачем? Если бы она хотела, чтобы он знал, то рассказала бы сама.

Сидни положила альбом к ногам, но вдруг ветер разметал страницы. Хок собрал их и посмотрел на рисунки. Казалось, что они вот-вот оживут. Здесь были орлы и дикобразы, лисицы и соколы, лосиха и ее малыш, а также журавль, которого они видели в дюнах. Вся дикая жизнь, с которой они столкнулись, была отражена в альбоме вместе с тщательно нарисованными растениями и набросками заброшенной хижины.

Эти рисунки без слов объясняли ее чувства. Он медленно листал альбом, внимательно рассматривая каждую страницу.

— Мы уже приехали?

Хок поднял голову и увидел, что Сидни наблюдает за ним. Он закрыл альбом.

— Извини, я не специально. Она улыбнулась.

— Все в порядке. Я не возражаю. Это просто глупые наброски.

— Они прекрасны, — проговорил Хок, возвратившись к рисункам.

Сидни покачала головой.

— Они все слишком грубые. Я так давно не рисовала на природе. Я привыкла работать с фотографией, типовыми моделями и графикой. Это другое искусство.

Хок перевернул страницу и замер. Там он увидел свой портрет в профиль. Он внимательно изучал его, а ее щеки покрывались румянцем.

— У меня плохо получаются портреты.

— Не согласен.

— Нет, — вскрикнула Сидни, взяв у него альбом. — У тебя красивое лицо. Она дотронулась до его щеки, а затем до рисунка. — Я уловила некоторые черты, но подбородок еще нужно доработать.

Ее прикосновение разгорячило его. Он захотел взять ее за руку, прикоснуться к ее коже.

— Портрет очень хороший, — мягко сказал он.

Сидни покачала головой.

— Если бы я лучше рисовала, то смогла бы ухватить твои черты, тени на лице. Очарование. Свободу. Мне не хватает практики. — Она остановилась, вглядываясь в него. — У тебя необыкновенное лицо. А вот я выгляжу ужасно. Мои волосы пахнут дымом и средством от комаров. И целую неделю я не принимала ванну.

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, чтобы очаровательно выглядеть в Катбэнке. Джинсы и фланелевая рубашка там в моде.

— Мне нравится ощущение чистоты. Хок открыл рюкзак и достал бутылочку шампуня.

— Он не очень хорошо моет, но сойдет в случае необходимости. — Он усадил ее на дно каноэ, спиной к борту. — Для начала мы возьмем котелок. — Он поискал котелок среди поклажи, взял и наполнил водой. — Будет немного холодно. — Он медленно поливал водой ее лоб и волосы.

— О-о-о, мне это нравится.

Намочив волосы, Хок взял шампунь и выдавил немного на волосы Сидни. Затем он начал мыть ей голову. Она вздыхала, постанывала и мурлыкала от удовольствия.

Когда ее волосы были тщательно намылены, Хок вновь взял котелок и полил чистую воду ей на голову.

— Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо встречал, — пробормотал он.

А затем Хок под действием импульса, или под действием момента, или от осознания того, что у них осталась лишь одна ночь, поцеловал Сидни.

Ее губы ответили на его порыв, вкушая и играя с его языком. Желание поднялось в нем, и Хок не мог ему противиться. Его разум затуманился.

Сидни схватила его за куртку и придвинула ближе, прося дать большего. Но ему нужно знать, что она чувствовала. Он хотел услышать это от нее. Или сейчас, или никогда. Время пришло. Хок отодвинулся и посмотрел ей в глаза.

— Чего ты хочешь? — прошептал он. — Скажи мне. Я поступлю так, как ты скажешь.

Сидни открыла глаза. Уголки ее губ поднялись. Она обхватила руками его шею.

— Этого, — сказала она, томно улыбаясь. Желание рассеяло сомнение и разрушило все преграды. Он поцеловал кончик ее носа.

— И это все?

Она медленно покачала головой, не отводя взгляда.

— Я хочу… всего.

Хок погладил ее мокрые волосы и вновь поцеловал.

— Я сожалею о той ночи, Сидни. Мне не стоило пользоваться ситуацией. Но я думал, что ты проснулась. Как только я понял, что ты спишь, я прекратил. Клянусь, ничего не было.

Она нахмурилась.

— Значит, я не пыталась соблазнить тебя?

— Ты спала, — смущенно проговорил Хок. — Я поцеловал тебя, а потом…

— Я помню, что случилось. Я думала, что это я… Сейчас мне тоже это снится, Хок? Он поцеловал ее ладонь.

— Ты хочешь, чтобы это осталось только сном?

— Нет. Я хочу, чтобы это все было реальностью. Я хочу тебя. Всего. — Она вспыхнула и положила голову ему на грудь.

— Здесь? В каноэ? — улыбнулся Хок, затем пристально посмотрел на берег. Милая, мы в миле от Катбэнка. Если мы его проскочим, то нам придется подниматься вверх по течению. А тем, кто стоит на берегу, мы устроим интересное представление.

— Хорошо, — сказала Сид, положив ладонь на его выпрыгивающее сердце.

Хок сел на свое место и продолжил грести.

Подъехав к Катбэнку, Хок не мог сдержать улыбку. Как это все так быстро изменилось? Может, Сидни давно этого хочет? Интересно, насколько все могло произойти быстрее, скажи он ей о своих чувствах раньше?

Хок смотрел на Сидни и неожиданно понял все. Он влюблен в Сидни Винтроп. А сегодня вечером, когда они будут вместе, он, быть может, скажет ей об этом.

Они причалили в Катбэнке в самом излюбленном у горожан месте. Здесь стояли баржи, буксиры, моторные лодки, наполненные людьми. Суета и шум на берегу сменили тишину леса.

— Вечеринка — хороший повод, чтобы выбраться из лесов, — объяснил Хок. — У Фрэнка много знакомых.

Следующие два часа они осматривали окрестности. Во время прогулки Сидни не могла не прикоснуться к нему. Когда он не держал ее за руку, то клал руку ей на талию или касался шеи.

Хок предложил не заглядывать ни в магазин, ни в музей города. Он настоял на небольшой прогулке в лес, на кладбище основателей.

Могилы были расположены среди деревьев. Некоторые датировались 1800 годом. Гуляя среди них, Сидни думала о Сет и Нел Девью, которые либо похоронены в Сан-Франциско, либо поглощены природой, как и это кладбище.

Выйдя на главную дорогу, Сидни увидела рекламный щит.

— «Гостиница и кемпинг Катбэнка», — прочитала она. — Низкие цены, дружелюбный коллектив, чистые комнаты, прачечная и… — Она схватила руку Хока. — Боже, у них есть душ!

Сидни отыскала менеджера и взяла последнюю свободную комнату. Хок пришел через десять минут с ее рюкзаком. Едва он зашел. Сидни набросилась на него и опрокинула на скрипучую кровать.

Они целовались и смеялись, изучая друг друга, словно пара подростков. Сидни знала, что они на грани, но не желала останавливаться. Она хотела заняться любовью, провести ночь на этой мягкой и шумной кровати.