Среди них скрывается монстр... Книга 1

Помогли мне слова Гросье успокоиться или нет, я не поняла. На душе все еще было неспокойно, тревожно и как-то неприятно, но я все равно, оттолкнулась рукой от стены и пошла вперед, намереваясь последовать советам своего агента. Я думала, что женщина пойдет со мной, но ее внимание отвлек какой-то седоволосый мужчина в темно-синей рубашке, подошедший к ней, стоило мне только отойти.

Поцокивая каблуками по гладкому и сверкающему бликами полу, я промаршировала из одной стороны зала в другую, пытаясь понять, к кому следует подойти. Гросье явно преувеличивала. Я практически никого тут не знала. Да и все собравшиеся, уже сформировали небольшие компании из трех или четырех человек, размещаясь в разных сторонах помещения. Попивая шампанское из высоких бокалов, они о чем-то активно разговаривали, из-за чего, в помещении стоял невыносимый гомон, перекрывающий игру музыкантов.

Я прошлась вдоль стены, на которой, в ряд, висели лучшие картины современных художников. Одарив их мимолетным вниманием, я ничего не могла поделать со злостью, полоснувшей, мое сознание, словно острием ножа. Моя картина тоже должна была висеть на этой стене, но, в последний момент, ее прислали обратно, сказав, что комиссия внезапно решила, будто она неформат для этого вечера. Скудная отговорка и я прекрасно понимала, что виной отказа, скорее всего, были слухи и комиссия просто хотела избежать ненужного волнения. Остальные картины, будут проданы на аукционе в конце вечера и выручка от них пойдет на помощь местному детдому. Обидно. Черт, ужас как обидно. Прямо до дрожи во всем теле. Я бы хотела, чтобы моя картина тоже поучаствовала в аукционе и деньги от нее пошли на благотворительность. Мне было бы приятно знать, что моя работа помогла кому-то улучшить жизнь, ведь пока что у меня не было денег, чтобы жертвовать их. Еще немного и я сама окажусь в долгах.

Походив еще немного по залу, я решила подойти к первой попавшейся компании. Это были три женщины в блестящих и облегающих платьях, веющих откровением. Однажды, я их встречала на выставке. Если не ошибаюсь, они жены каких-то модельеров, но постоянно крутились в кругу художников.

Женщины были в прекрасном расположении духа и постоянно шутили, озорно смеясь. Я думала, что подойдя к ним, смогу легко разговориться с женщинами, раз уж у них так весело протекал вечер, но стоило мне только подойти к ним, как тут же возникло неловкое молчание. Я поздоровалась, они ответили тем же, но перекинулись непонимающими взглядами, будто спрашивая друг у друга, почему это я подошла к ним. Помявшись на месте, нервно переступая с одной ноги на другую, я сделала вид, что мне нужно срочно поговорить с кем-то другим и пошла прочь, мысленно назвав их мерзкими кошелками. Не так уж и сильно мне хотелось с ними разговаривать. Их отношение ко мне было показательным и своим недоумением женщины ясно дали понять, что не рады моей компании.

Я злилась на всех этих людей, ощущая, как негативные чувства тянут мою душу вниз, наполняя тело мраком. Жутко неприятно от того, что я зависела от их мнения, хотя до всей этой нелепой ситуации со слухами, думала, что в моей карьере, главное красиво писать картины.

Тяжело вздохнув, я опять пошла в конец зала и спиной подперла стенку. Впервые, после изнасилования, мне захотелось выпить алкоголя. Совсем немного. Лишь для того, чтобы расслабиться и затуманить голову. К сожалению, мне это не светило. Недавно пришли анализы с лаборатории и, после похода к гинекологу, я узнала, что со мной все хорошо, но следует, чисто ради профилактики, пропить витамины, при принятии которых, алкоголь был противопоказан. Не жизнь, а сплошное мучение.

Во всем этом, меня радовало лишь то, что я не беременна. Думала ли я о том, что после изнасилования могла забеременеть? Конечно, думала, но боялась этого, словно огня, разгорающегося со страшной силой и тянущегося ко мне жаркими языками пламени. Я любила детей, но ребенок, появившийся на свет, в следствии изнасилования, сломал бы меня. Разорвал на части сознание, изуродовал душу и навсегда лишил спокойствия. Нет, это сделал бы не сам ребенок, а факт того, что я забеременела от насильника, которого, даже и не знаю. Еще нося ребенка в своем животе, извелась бы и постоянно нервничала. Это могло бы навредить и самому еще не рожденному малышу.

Все это лишь мои скудные размышления и я не знала, как было бы на самом деле, если бы я все же оказалась беременна, но стоит смотреть правде в глаза. Этот мир груб, жесток и несправедлив. Со всех сторон меня окружали проблемы и, возможно, если я с ними не справлюсь, меня ждет максимум будущее учителя по рисованию. Если я вообще смогу остаться в этой сфере. А кроме, как рисовать, я больше ничего не умею. В таком возрасте и при таких обстоятельствах, с меня получилась бы не самая лучшая мать-одиночка. В конце концов, сейчас я даже о себе позаботиться не могу.

На всем этом мероприятии, я чувствовала себя нелепо. Вырядилась, сделала прическу и накрасилась, пытаясь не выделяться, но добилась противоположного эффекта. Еще нервировали все эти взгляды и шепот, сопровождающий их. Да, я знала, что в этом зале многие пересказывали друг другу те сплетни, точно так же, как и понимала, что с каждым лживым словом, они приобретают новые мрачные краски, облепливая меня слоем грязи. Может, мне не стоило приходить сюда, пытаясь исправить ситуацию. Кажется, все шло еще хуже.

Я не хотела сдаваться и понимала, что буду бороться до последнего. Но руки постепенно опускались, будто на запястья легли массивные кандалы, обрамленные острыми шипами и приходило понимание того, что, возможно, уже вскоре, моей упорности будет недостаточно для того, чтобы двигаться вперед.

Внезапно, собравшиеся в зале, оживились еще сильнее, насколько это вообще было возможно, и недалеко от входа собралось небольшое скопление людей. Пытаясь понять, чем все это было вызвано, я посмотрела в ту сторону, ощущая, как сердце пропустило удар.

Там, среди разодетых людей творчества, напыщенных дам и журналистов, я увидела Арне Габена. Как и обычно, в неизменном деловом костюме, прекрасно сидящем на его стройном теле и вычищенных до блеска туфлях. Он производил невероятное впечатление строгости и собранности, холодившими воздух, возникшей атмосферой. Волосы аккуратно уложены, на лице спокойствие, а в пустых глазах лишь тусклые отблески размеренной скуки. Арне вел себя так же, как и в тот день, когда я увидела его на работе, но люди, все равно, окружили его, пытаясь урвать немного внимания. Даже немного смешно, как все эти высокомерные мужчины в возрасте, тянули к нему руки, чтобы пожать и поприветствовать светловолосого парня. Неприятно смотреть на этот цирк людского лицемерия, скрытого за показным дружелюбием. Я же понимала, что все эти люди окружили Арне не потому, что он превосходный собеседник, благодаря чему пользуется популярностью в любом обществе. Арне богат и имеет власть, а все эти стервятники хотят лишь урвать выгоду.

Меня передернуло и губы сложились в тонкую линию, ясно выражая мое недовольство. Этот вечер и так был паршивее некуда, а с появлением Арне, я поняла, что мне пора идти домой, чтобы избежать дальнейших несуразных ситуаций. Неприятно чувствовать себя изгоем, в тот момент, когда Арне чуть ли не король бала.

— Клоди, — меня позвала Гросье. Она, опять, неожиданно подошла ко мне и, легко сжав ладонь на моем локте, наклонилась к уху. — Арне Габен, сын Гюго Габена, пришел, — женщина сказала совсем тихо, кивнув в ту сторону, где стоял светловолосый парень. — Ты ему еще не была представлена, но сейчас отличный шанс это сделать, раз уж он появился тут. Только, Клоди, пожалуйста, произведи на него хорошее впечатление.

Гросье пошла вперед и потянула меня за руку, но я уперлась туфлями в пол, отказываясь куда-либо идти.

— Почему меня нужно представить Арне Габену? — я недоуменно раскрыла глаза и через плечо Гросье, кинула взгляд на светловолосого парня. Я не стала говорить женщине, что уже знакома с Арне. На данный момент меня больше волновало, почему все, в том числе и мой агент, считают этого парня чуть ли не пупом земли.

— Клоди, ты шутишь? — Гросье опустила брови и посмотрела на меня, как на глупую девчонку. Она, вообще, часто так на меня смотрела и этот взгляд все больше начинал меня раздосадовать. — Зачем представлять тебя Арне Габену? Может, хотя бы потому, что он твой меценат?