Среди волков

И я пошла с ним. Он обнял меня за плечо и, как заботливый папаша, повел меня из ресторана, оставив официантку умкать-угумкать нам вслед.

На улице его рука еще крепче сжала мое плечо, но я выскользнула из захвата и бросилась на землю, откатываясь от него.

Прозвучал выстрел, но каким-то образом Вилсон, нет, Пренсер — я его не боялась — сделал ложный выпад в сторону, и пуля просто чиркнула ему по плечу. Он схватил меня за руку и помчался изо всех сил.

Я вывернула запястья — лезвия выскочили и вонзились ему в бок. Он выпустил мою руку. Я размахнулась и направила лезвия ему в подбородок.

Брин, не загораживай его. Мы не можем прицелиться. Ты ранила его, сваливай.

Вилсон схватил меня за запястье, вывернул его. И, по какому-то нелепому совпадению, он сделал это так, как обычно делала я, чтобы убрать свои когти. Я ударила его другой рукой и почти смогла поднести лезвия к его груди, но он, поняв, что нужно делать, выбил лезвие из моей руки.

Бешеный крепко держал меня за запястья. Я отскочила назад, пытаясь дать ребятам возможность прицелиться и выстрелить. На монстра градом посыпались серебряные пули: какие-то попали, какие-то — нет. А он притянул меня к себе, используя вместо щита — от пуль и взглядов людей, начавших высовываться из соседских окон.

— Дерись! — прошипел Бешеный прямо мне в ухо. Голос у него был писклявый. — Дерись, дерись, дерись, и красным станет все…

Пальцы монстра впились мне в шею, и он, наверное, надавил на какой-то нерв, потому что в следующее мгновение — всего лишь второй раз в моей жизни — я потеряла сознание.

Только на этот раз у меня не было гарантий, что я останусь человеком, когда приду в себя.

Снова ручей Мертвеца, снова я плыву по течению, только на этот раз вода красная, небо — пустое, ни одной звездочки не видно.

Вообще-то я не должна здесь находиться.

Чувства смутные, я не могу вспомнить, что произошло и почему я была здесь раньше, но как только я погружаюсь в красную глубину и начинаю дышать, мой рот наполняется вкусом крови.

Нет, не мой рот, чей-то еще — кривляющийся и вопящий. Рот Чейза. Потом Девона. Потом Лейк. Я по очереди запрыгиваю в их тела и сознания, перепрыгиваю из одного в другого, пока не взрываюсь и не оказываюсь в тех всех сразу.

Нападение с дальнего расстояния не сработало. Вилсон держал меня слишком близко к себе, и ребята не могли прицелиться и выстрелить, боясь попасть в меня. Тогда Лейк отбросила ружье и выхватила нож.

Однако Вилсон двигался слишком быстро. Бежал даже быстрее, чем ребята. Чейз взревел и прыгнул вниз с ветки дерева, откуда стрелял, затаившись. В секунду его человеческое тело приняло форму волка.

Быстрее на этот раз. Быстрее. Еще быстрее. Спасти Брин. Брин… Брин… Брин…

Мысли волка туманнее, чем мысли Чейза, его связь с Девоном и Лейк не помогла ему остаться в человеческом образе.

Ребята все вместе побежали за Вилсоном, но вдруг взрыв — и монстр исчез.

Я плыву по течению. Я под водой. Не могу дышать. Не могу дышать. Нужно подняться наверх, подняться наверх…

Конец.

Очнувшись, я поняла, что привязана к стулу. Во рту вкус крови. Потребовалось какое-то время, чтобы понять — кровь не моя. Вилсон был ранен — серьезно! — и держал меня слишком крепко.

Я сплюнула.

Не хотелось, чтобы хоть самый маленький кусочек этого монстра находился во мне. Но крови его я хотела. И как можно больше.

Я осмотрела себя — мало того что я была связана по рукам и ногам, так еще и на запястьях ничего не было. Монстр забрал мои наручи. У меня засосало под ложечкой, я закрыла глаза, мысленно ощупала себя и поняла, что все остальное оружие у меня тоже было изъято.

Так, осталось проверить одежду.

Голые руки и ноги привели меня в ужас, и я испугалась, не раздета ли я догола. Но ощущения, поступавшие из разных частей тела — он крепко скрутил меня, — сообщили мне о том, что голой я не была.

Но и моей одежды на мне тоже не было.

Должно быть, в поисках оружия Вилсон раздел меня, а потом одел в чужую одежду. На мне было платье.

Платья я ненавидела.

А это все было в ленточках и оборочках — в такие платья маленьких девочек наряжают в пасхальное воскресенье, — к тому же оно было явно не моего размера.

— Он такие специально сшил, — произнес чей-то спокойный голос. — Ему нравится, когда мы их носим.

Я посмотрела на источник этих слов.

— Мэдисон! — воскликнула я, и при звуках это имени девушка вздрогнула. — Я не сделаю тебе больно, — продолжила я, стараясь, чтобы мой голос звучал тихо и нежно. Все это выглядело довольно нелепо, ведь я была невооруженным человеком, привязанным к стулу, а она и сама была оружием. — Я здесь, чтобы помочь. Мне нужно, чтобы ты объединилась со мной. Я знаю, что с тобой случилось. Я знаю, что он сделал, и тебе…

— Он приказал мне этого не делать, — сказала Мэдисон, голос у нее был глухой и опустошенный, и мне захотелось понять, что случилось с девочкой, которая любила оранжевый цвет, щелкать пузырьками упаковки и макароны с сыром. — Он сказал не объединяться с тобой, а мы должны делать то, что он скажет. Он — у нас в головах. — Девушка помолчала и потом заговорила снова, и голос ее звучал совсем не так, как у обычного человека. Он звучал как-то механически, что ли. — Он хочет для нас самого лучшего. Он — альфа. Он наш Создатель. Он нас защищает.

Каллум привел Чейза в Стаю Стоун Ривер, научил его бороться с Бешеным, а у Мэдисон не было другого альфы, чтобы защитить ее от Вилсона. Она не могла ослушаться его. Спор с ней мог завести куда угодно.

— А что он сказал тебе на самом деле? — Никто лучше меня не знал, как не исполнять приказов без последствий и вешать лапшу на уши.

— Он сказал: «Не объединяйся с ней, не помогай ей, сделай ее красивой». — Мэдисон обняла себя руками за плечи и сделала шаг назад. — Он сказал, что сегодня твой день рождения.

— Это точно, Мэдисон. Сегодня малышка Брин переродится. Станет твоей сестрой. Здорово, правда? Если бы с первого раза все пошло так, как надо, она учила бы тебя прыгать через скакалку.

Тот самый голос. Ему уже не надо притворяться обычным человеком. И хотя сами слова были вполне доброжелательными, тон их был зловещим, и от этого мурашки поползли по телу.

Безумный такой голос.

— Скажи остальным, чтобы приготовились, — сказал монстр девушке. — Из-за всей этой неразберихи ее маленькие друзья слишком долго остаются в городе.