Средневековая история. Тетралогия

Глава 4 Новые родственники

Лидарх рванулся с места с такой скоростью, что Лиля даже слегка отклонилась в седле. Похлопала коня по шее.

— Потерпи, мальчик. Мы с тобой еще поскачем… Но сейчас надо подождать остальных…

Лидарх покосился на нее большим лиловым глазом — и Лиля от всей души потрепала его гриву.

— Всему свое время, малыш…

Коня она обожала. Али не прогадал — и заслужил вечную признательность Лилиан. Лидарх был умен, красив, обожал свою хозяйку — и готов был за нее в огонь и в воду.

Лиля также готова была отгрызть голову любому за своего коня. Сама вычесывала его, наплевав на занятость, старалась уделять ему по возможности больше времени — и это дало свои плоды.

Конь и всадница постепенно становились единым целым.

Лидарх чуть снизил скорость, обежал вокруг кареты Алисии…

— Я чуть-чуть вперед, а то Лидарх застоялся…

Лейс кивнул паре своих людей — и те сорвались вслед за графиней. Ничего. За городом можно немного погонять. Да и Лилиан все понимает. Из-под охраны уходить не станет. Мало ли что, мало ли как…

Золотой конь почти летел над дорогой. Всадница слилась с ним воедино, пригнулась к крутой шее, но было видно — они понимают друг друга. Нет хозяйки и коня. Есть два существа, связанные единой идеей полета.

Алисия любовалась.

Почти нереально. Невероятно красиво.

Коса женщины растрепалась, и золотые волосы стлались, перепутываясь с конской гривой. Закат вспыхивал алым на золотых волосах, золотом шитье, желтой рубашке, огненной шерсти аварца — и казалось, что конь уносит всадницу прямо к солнцу. Алисия пожалела, что нельзя остановить мгновение. Вот это бы — увидеть людям. И куда смотрел Джес?

Как он вообще мог не разглядеть свою жену?

Алисия терялась в догадках. Джес не был дураком.

Да, капризный, да избалованный мальчишка, но не дурак ведь! А чтобы не увидеть такое в женщине…

Сопляк самонадеянный.

Алисия наморщила нос.

Надо тщательней контролировать свое поведение. Расслабилась за долгие годы, привыкла… а графиня Иртон смотрит. И видит равнодушие за ее словами о любви к дочери.

Хотя…

Лилиан Иртон умна.

Даже если она дойдет до правильных выводов — она промолчит. Алисия в жизни об этом не узнает. Жить-то Лилиан хочется. А Эдоард за такое не пощадит.

Интересно, как там Амалия?

Алисия покосилась в окно. Карету взяли только ради нее. Вся остальная свита ехала верхом. Даже седобородый старик, которого Лиля рекомендовала, как одного из лучших лекарей Ханганата, предпочел коня.

Может, и ей надо было?

***

Лоран Ивельен потягивал вино.

С Амалией что-то было не так. И сильно не так. Повитуха становилась все мрачнее. И пару раз уже буркнула, что надо бы думать, как бы не пришлось выбирать между матерью и ребенком.

Два докторуса, приглашенных на всякий случай, выслушивали повитуху, но пока молчали. Это уже на крайний случай, если придется спасать или мать — или ребенка. Хоть бы до этого не дошло…

Хорошо хоть детей отослали на верховую прогулку, как только началось. А если что — пусть ночуют в городском доме.

Питер был весь бледно-зеленый. А если бы его пустили — и вовсе бы в комнату к жене пролез.

М-да…

Амалию он любит беззаветно. И это еще мягко сказано. Питер жил, дышал, любил только потому, что рядом была она. И Лоран сильно опасался потерять и сына, если что-то пойдет не так.

А еще — по старой привычке ожидал всего самого худшего.

Чего он не ожидал — так это блеяния слуги:

— Ее сиятельство графиня Иртон, ее сиятельство вдовствующая графиня Иртон.

И золотого вихря, ворвавшегося в комнату.

Лилиан невольно оттягивала на себя внимание.

Среди подарков Али был и отрез желтого шелка. Яркого, живого… и Лиля не удержалась. Сделала себе рубашку. Коричневая юбка-брюки и коричневый же жилет с золотым шитьем, рассыпанные по бархату пряди золотых волос — как ни скалывай, как ни связывай, но при скачке все равно растреплются.

Все остальные на ее фоне смотрелись бледно.

Лоран и сам не заметил, как оказался на ногах.

— Ваше сиятельство…

— Ваша светлость, — Лоран только сейчас заметил Алисию. Как всегда — строгую, чопорную, в простом зеленом платье — с роскошной кружевной шалью, за которую ему бы пришлось месячный доход отдать. Интересно, откуда такая роскошь? Надо бы выяснить. — Позвольте представить вам мою невестку. Ее сиятельство графиня Лилиан Иртон.

Лиля чуть поклонилась. Едва-едва, в той мере, которая допустима. Родственное приветствие с нотками дружеского расположения.

Перед родственниками можно не кланяться. Так, слегка, госпожа. Наклоните голову… замечательно.

Спасибо, Лонс.

— Мне… — Лоран аж заикаться начал. Вот чего он не ожидал, так это златовласую красавицу в своей гостиной. — Я счастлив приветствовать ваше сиятельство в моем скромном поместье…

Красавица чуть улыбнулась. Зеленые глаза вспыхнули смешливыми искрами.

Хороша., — мелькнула мысль у Лорана. — И знает об этом…!

Он не ошибся.

Лиля и знала, и понимала, и пользовалась без зазрения совести.

— Я тоже счастлива быть здесь, тем более по такому радостному поводу… вас можно уже поздравить?

Лоран помрачнел. Но прежде, чем он успел что-либо сказать…

Повитуха вошла без стука.

— Ваша светлость, герцогиня теряет силы. Еще немного — и нам придется выбирать между матерью и ребенком. Если не случится чуда…

Лиля даже не шевельнулась, но по комнате повеяло чем-то таким…

— Со мной лучший лекарь Ханганата. Тахир Джиаман дин Дашшар. Ваша светлость, с вашего позволения…

— Да-да! — Питер вмешался так резко, что даже Алисия вздрогнула. — Прошу вас, графиня. Может быть, ваш лекарь…

— Тахир! Джейми!

Лоран вздрогнул. Оказывается, вслед за графинями в зал набилась еще толпа народу. И сейчас от этой толпы отделились двое.

Один — сопливый еще мальчишка с растрепанными светлыми вихрами. Второй — седобородый старик в традиционных одеяниях Ханганата.

— Ваше сиятельство — поклонился старик. — Я готов следовать за вами…

— Тогда… Ваша светлость, позовите слуг!