Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
— Если бы он еще и хотел, — Лидия сморщила нос, показывая, что ставит Джеса весьма невысоко.
— Ваше высочество… — голос Рика был исполнен укоризны, но Лидия только плечами пожала.
— Принц, вы скоро от нас уезжаете?
— Да, примерно через две десятинки.
— Отлично.
— Вы так радуетесь этому…
— А я должна плакать?
Рик смешался. Никто не говорил с ним так, как эта высоченная нескладная девица. И ему это не нравилось.
— Ну…
— Из приличия я должна горевать. Не более того. И я буду горевать. Рядом с отцом. — Лидия словно шашкой
— Ваш двор тоже мне не по душе, — парировал Рик, отлично понимая, что дальше Лидии его слова не уйдут. Иначе придется пересказать весь разговор с самого начала. — Нигде не видел такой скупости.
— Да что бы вы понимали! — вспыхнула спичкой Лидия. — Скупости! Что мой прадед, что мой дед — только и делали, что бросали деньги направо и налево! Когда отец пришел к власти, казна была абсолютно пуста! Казначей — и тот не воровал! Нечего было!
— Украл раньше?
— Очень смешно! Соседи отгрызали кусочки земли, а что оставалось делать отцу? Да, он бережлив. Пусть даже иногда перегибает палку — а что бы вы сделали на его месте? Выжимали последнее из крестьян? Доили придворных?
Рик смутился. А что бы…
— Попробовал бы развивать торговлю. Промышленность. И уж точно не распустил бы так церковников, — честно признался он.
Лидия вздохнула.
— Я бы тоже их так не распустила. Но у нас не было выбора.
— Неужели?
— Знаете, какие деньги пришлось вложить, чтобы королевство начало хоть чуть-чуть выправляться? Эти деньги нам дали альдоны.
Рик почесал нос. Нет, он знал, что альдоны обладали более чем солидным состоянием. Но чтобы так?
— Да, именно так.
Лидия словно его мысли прочитала.
— Я не склонна недооценивать ни богатство, ни власть церкви. Если нам надо прогнуться, чтобы наша земля осталась цела, чтобы Ивернею не раздергали на множество кусочков жаждущие наживы соседи — мы и не то сделаем.
— А не окажется ли получившееся еще страшнее?
Лидия отрицательно покачала головой.
— При правильном подходе уже мои племянники вернут Ивернее былое благосостояние. Мы справимся. Лишь бы нам никто не мешал.
— Мы?
— Возможно, вы удивитесь, но женщина — не обязательно следует по тропинке из кухни в постель и детскую, — огрызнулась Лидия. — Я неплохо разбираюсь в финансах и помогаю отцу. Мои братья тоже умны, но не настолько талантливы.
В голосе Лидии слышалось столько гордости, что Рик таки поклонился. Хотя про себя и подумал: 'нашла чем гордиться, дура…'.
— Неужели вам не хочется немного веселья радости, ярких платьев…
Ледяной взгляд оборвал Рика на полуслове.
— Вы хоть представляете, сколько это стоит? У Ивернеи нет таких денег!
— Бережливость — это, безусловно, важно. Но вам ведь захочется рано или поздно дом, семью, детей…
Лидия покачала головой.
— Не вижу смысла. Мой опыт говорит, что любой муж станет тираном.
— Обязательно любой?
— Не обязательно. Но вы точно станете.
— Вы обо мне плохого мнения, ваше высочество…
— Пока вы не сделали ничего, чтобы изменить его к
лучшему, — отрезала Лидия. — Скорее бы вы уехали. А то трать время на все эти балы, любезничай тут…. вы хоть представляете, сколько у меня дел? Женитесь, наконец, и оставьте Ивернею в покое!— С удовольствием исполню ваше приказание, — огрызнулся Ричард, доведенный до бешенства.
Лидия царственно кивнула.
— Исполните — и можете считать себя свободным.
Ричард раскланялся — и вылетел из зала. Джес, заметив, что с кузеном что-то не так, спешно догнал его.
— Рик!
Его высочество от души пнул какую-то статую, ушиб ногу, выругался — и шлепнулся на скамейку.
— Твою ж… и…!
В следующие десять минут Джес узнал многое о Лидии. И надо сказать — ее родители и не подозревали о своей принадлежности к миру животных-извращенцев.
Услышь такое Бернард — вылетел бы Ричард из дворца впереди своей ругани. Но в саду было тихо и темно.
— Ты чего? — искренне удивился Джес.
Рик еще раз выругался.
— Твою ж! Не дай бог на такой жениться! Сука, стерва, гадина… Джес, ты свою мать хорошо помнишь?
— Вполне, — мужчина даже не представлял при чем тут Алисия, но кивнул.
— А вот это — в десять раз хуже.
— А ведь она моложе…
— Вот именно. Когда она войдет в возраст твоей мамаши — к ней муха не подлетит. Потому как раньше отравится.
— Я так понимаю — лучше Анелия?
— Еще как! Надо отписать и отцу — и Гардвейгу.
Лидия проводила взглядом Рика. Фыркнула.
Самодовольный, самовлюбленный красавчик. Такие искренне считают, что весь мир лежит у их ног. И удивляются, если он отползает в сторонку.
А уж женщины…
Женятся такие красавчики всласть перевалявшись в чужих постелях. И благополучно продолжают это после брака. Вспомнить только несчастную Имоджин! Бедная женщина!
У нее под носом муж открыто живет с другой женщиной — и королева вынуждена терпеть!
Омерзительно!
Да у них бы эту Джессимин мигом записали в приспешницы Мальдонаи и отправили в обитель. Грехи замаливать!
Мерзавка!
Жить с чужим мужем, невенчанной… фу!
Лидия покривилась.
Возможно, девочка была бы чуть иной, но воспитание не оставило ей шанса.
Ребенка воспитывали в основном, пастеры. Строгие гувернантки и няньки. Замоченные розги, которыми король не брезговал сечь своих отпрысков за малейшие промахи, не оставались без дела.
И Лидия рано поняла, что надо сделать, чтобы избежать побоев.
Для начала — вести себя примерно. И быть верующей. Увы, тут она не заметила, как количество перешло в качество. Ведь если человека называть бараном — он и заблеет…
А еще — отлично разбираться в том, что интересует отца. А именно — в финансах.
И в этом Лидия также преуспела.
Что же в итоге?
В итоге незаурядный ум (было в кого) сочетался с вполне заурядным фанатизмом. Внешность Лидию не интересовала вовсе — зато весьма интересовала душа. Причем не как повод присмотреться к человеку, а как повод осудить его за те или иные поступки, не соответствующие книге Альдоная.