Срочно нужен гробовщик (Сборник)

— И вы пришли к выводу, что их написала ваша племянница?

Лоренс отвернулся.

— Вы это знаете, ведь вы подслушали наш разговор.

— Но доказательства-то у вас есть?

Лоренс посмотрел на Кампьена. Лицо его пылало.

— Уважаемый сэр, это мое личное расследование. Неужели вы рассчитываете, что я буду с кем-то делиться его результатами? Ведь речь идет о моей семье.

Кампьен какое-то время молчал.

— Хочу только заметить, — тихо сказал он, — что выбор методом исключения имеет свои опасности.

— Вы полагаете? — В глазах Лоренса зажегся интерес.

Кампьен продолжал со всей серьезностью.

— Юность всегда загадка, — заметил он. — Пусть все остальные вне подозрений, это еще не основание подозревать того, кто много моложе.

Люк решил, что с него хватит.

— О чем вы толкуете? Нельзя ли вернуться к делу?

— В двух словах дело сводится к следующему, — начал объяснять Лоренс. — Когда я понял, что письмо мог написать только кто-то из родни, я перебрал всех и остановился на племяннице — единственном существе, которое было для меня загадкой. Довольно скоро я обнаружил, что она что-то от нас скрывает. — Его лицо передернулось от отвращения. — Тогда я еще ни о чем не догадывался.

— И кто же раскрыл вам глаза? Часом, не капитан?

— Да, он. Мы говорили с ним совсем о другом. И вдруг он как ушат холодной воды на меня вылил. И в таких грубых выражениях. Я не поверил, тогда он привел меня в больницу, где лежит этот негодяй, и там… Там была Клайти.

Воспоминания бередили его рану, и Кампьен снова поспешил отвлечь его.

— Я не понимаю одного, почему ваши подозрения ограничились только родными?

— Но это очевидно. — Лоренс встал, его крупные дергающиеся пальцы разжались, потревожив сложенные на столе бумаги. — Я снова и снова возвращался к письму, — выделяя слова, он почти срывался на крик. — Автор упоминает о таких подробностях, которые известны только нам одним. От этого никуда не денешься. Тут у меня есть, — Лоренс проковылял к оконной нише и остановился возле бюро, — копия письма, снял на всякий случай. — С этими словами он дернул ящик, но не рассчитал силы, и его содержимое вывалилось на паркет.

— Не ищите, — Люк все больше терял терпение, — я помню текст наизусть.

— В самом деле? — Лоренс, нагнувшись, беспомощно взирал на ворох бумаг.

— Хотите, прочитаю? — с чувством предложил Люк. — Хотя бы начало. Только, по-моему, там ничего такого нет.

— Про цветы помните? — Лоренс, явно нервничая, шагнул к нему. — Сначала поток грязи в адрес доктора за «потворство подлому убийству», а дальше слова: «Даже лилии покатились, и только дурак мог им не внять».

Невыносимое отвращение, звучащее в его голосе, выдавало ужас, который вызывали у него эти письма. Надругательство над письменным словом, святыней в его микрокосме, было само по себе страшным грехом.

Наконец-то в Люке пробудился интерес.

— Да, помню, — подтвердил он. — И когда же эти лилии покатились?

— Прямо перед началом похорон, когда никого чужих в холле не было. Даже гробовщиков.

— Лилии, наверно, были в венке? — подсказал Кампьен, чувствуя, что без него все потуги Лоренса что-то объяснить кончатся ничем.

— Да-да, именно, — обрадовался тот. — Видите ли, кто-то купил венок. Кто-то посторонний. Мы этих демонстраций не любим. Кажется, актер Грейс, который вечно увивается вокруг нашей очаровательной мисс Роупер. На ночь венок поставили на верхнюю ступеньку лестницы, прислонив к стене. Утром внизу в холле собралась вся семья. Ждали гробовщиков. Сам я на похороны не собирался, как раз заканчивал работу, а сестры хотели пойти. Приходится соблюдать декорум. Стоим мы в холле, даже эта старая нимфа — помощница мисс Роупер. Как вдруг венок возьми и соскользни со ступенек. Катится и осыпает лестницу лепестками. Нелепое зрелище! Служанка, помнится, завизжала как резаная. Мисс Роупер бросилась наверх, поймала его на полдороге и постаралась привести в порядок.

— А потом что с ним сделала? — В Люке опять заговорили недоверие и неприязнь, по его мнению, история с венком не стоила выеденного яйца.

— По-моему, поставила на стул. Да, конечно, он потом лежал поверх гроба, когда его выносили. И цветы были немного помяты. Казалось бы, пустяки, но ведь в письме на это прямая ссылка — вот что меня потрясло. Значит, автор этого сквернословия — кто-то из членов семьи. Явный случай латентного безумия.

Его передернуло, глаза смотрели загнанно и виновато.

Люка эти эмоции не трогали.

— Не вижу, при чем здесь мисс Уайт, — заметил он. — Вы знаете, как расходятся слухи. Она могла кому-то рассказать про венок Тот передать дальше. Вот и все.

— Вы хотите сказать, что они писали вместе — Клайти и этот прощелыга? — Лоренс даже изменился в лице, щеки вспыхнули от стыда и отвращения.

— Нет, сэр. Не хочу. И бросьте приплетать сюда вашу племянницу. У вас нет ни малейшего основания подозревать ее. Разболтать мог кто угодно — служанка своей тетушке, а та всему свету. Или даже мисс Роупер в мясной лавке.

— Вот уж никогда не поверю. Мисс Роупер не сплетница.

Чарли Люк глубоко вздохнул и решил не спорить.

— А почему вы следили за капитаном Сетоном? Позавчера, в два часа ночи? — резко спросил он.

Если Люк надеялся застать Лоренса врасплох, он просчитался.

— Ужасное невезение, — очень спокойно прокаркал тот. — Мне послышалось, кто-то крадется за дверью, и я решил, что это Клайти. Она не шла у меня из головы. Мы незадолго до того поссорились. Я не слыхал, что она вернулась домой, а сестра предложила пойти и «проконтропить». Оказалось, что Клайти дома. Ну и, конечно, она разобиделась.

— «Проконтропить» значит «посмотреть получше»? — поспешил спросить Кампьен, опасаясь, что Люк лопнет от бешенства.

— Да, простите, это я дал маху. Вы ведь не можете знать наши семейные словечки. Хотя оно взято из «Изящных отрывков» — третье издание.

Он подошел к шкафу и достал книгу.

— Морнингтон Контроп — родственник моего деда по материнской линии. Вот послушайте. «Архидьякон Контроп не мог найти очки. Жена посоветовала ему подойти к зеркалу. «Какой смысл смотреть в зеркало? — промолвил он. — Я без очков все равно ничего не вижу». "Вот зеркало тебе и поможет, — возразила жена. — Очки-то на тебе"».

Лоренс закрыл книгу.

— Нас всегда забавлял этот эпизод, — сказал он.

Кампьен глянул на Люка и порадовался, что все-таки согласился прийти. Полицейский не сводил с Лоренса тяжелого взгляда.

— Вы говорите, вам послышалось, что мисс Уайт крадется за дверью, — наконец заговорил он.

— Да. — Лоренс с сожалением отложил книгу. — Я вышел, хотел поймать ее, но получилось недоразумение, — улыбнулся он. — Видите ли, в темноте я ничего не вижу. Вот и выставил себя на посмешище: задержал капитана Сетона. Он выходил бросить письмо, а она ускользнула.

Люк вздохнул.

— Сетон ни с кем не встречался у почтового ящика?

Лоренс снова улыбнулся.

— Не видел. Я правда ночью слеп, как крот.

— Это он вам сказал, что выходил бросить письмо?

— Нет, я сам решил. Он мне только шепнул, когда я остановил его, что он не Клайти.

— Мисс Руфь Палинод оставила капитану наследство. Оно перешло к вам. Когда?

Вопрос был задан тихо, без нажима, но в комнате, казалось, разорвалась бомба. Лоренс Палинод зашатался, стал нервно перебирать ногами и чуть не потерял равновесие.