Срочно требуется лох

В особняке за высоким забором была мертвая тишина. Валера с Мишаней дрыхли без задних ног, каждый в своей комнате, несмотря на то, что часовая стрелка подползла к десяти. Проснулись только тогда, когда запищал входной звонок. Мишаня вскочил первым, вывалился из постели, набросил на голое тело махровый халат, сунул ноги в шлепанцы. Рядом с ним в постели возлежала томная женщина, она сладко зевнула, отвернулась к стене и натянула на себя одеяло, закрывшись с головой.

— Этот увалень ни за что не проснется, — проворчал он по адресу Валеры, побежал к пульту, включил небольшой монитор видеоглазка. На экране замаячила разозленная физиономия Тихого.

— Чего не открываете, урки? — ругался тот. — Долго тут торчать?

— А чего в такую рань? — отозвался Мишаня и нажал кнопку открывания ворот.

Черная «шестерка» неслышно проехала по песчаной дорожке, остановилась у входных дверей. Тихий ворвался в дом, разозленный, голодный, словно намеревался тут все разгромить, если хозяева сейчас же не проснутся.

— Спите, блин, а я работаю! Всю ночь не спал! Подтирал за вами, ссыкунами!

Он сразу протопал на кухню, захлопал дверцами полок и холодильника, зашумел водой, загремел сковородкой, намереваясь основательно подкрепиться.

Вечером после дела они с Димоном приехали на съемную хату и хорошенько обмыли удачное завершение дела. Парень бил себя в грудь и доказывал, что должен был стать дипломатом, а ему приходится заниматься грязной работой и только потому, что в институте, где учат на дипломатов, жуткий конкурс. Толян убеждал его, что в киллеры тоже жуткий конкурс, да ещё и большой отсев, такой чудовищный отсев, что мало кто доучивается до диплома, но его-то, тем не менее, взяли. Так они ни до чего хорошего не доспорили и легли спать. И сейчас Тихий приехал в особняк, чтобы отчитаться о проделанной работе, а заодно сообщить компаньонам, что пора делить вырученные бабки.

Мишаня двинулся за Тихим, надеясь услышать от него, чем же закончилась ночь. Все знали, что должно произойти, и ждали результата с нетерпением. Устранение пострадавшего и главного свидетеля в одном лице всем развязывало руки. Теперь можно было спокойно заняться своими делами, беззаботно перемещаться по городу, не рискуя где-то вдруг попасться ему на глаза.

— Ну что? — нетерпеливо спросил он.

— Что? — буркнул Тихий.

— Как с этим?

— С кем?

Мишаня разозлился.

— Ну, хватит, блин! Сам знаешь!

Тихий положил сковородку на плиту, кинул шмат масла, бухнул сверху штук пять яиц. На сковородке вкусно зашкворчало. У Мишани потекли слюнки, и ему захотелось тут же усесться за стол. Но завтракать в обществе киллера не было никакого желания. Пускай лучше женщина приготовит ему завтрак, подаст на стол и пожелает приятного аппетита. И он подавил голод в зародыше.

— А сам я ни хрена не знаю, — зло сказал Тихий. — Все, что знал, забыл.

— Ну и пошел ты! — обиделся Мишаня. Он хотел было идти обратно в койку, где его ждала мягкая теплая голая женщина, которая пока ещё спала и не собиралась ничего ему готовить.

— Нет его уже, — вдруг пробормотал Тихий. — Все, можешь спать спокойно.

Мишаня затормозил на пороге, обернулся.

— Точно?

Тихий усмехнулся.

— Точнее не бывает. Димон на моих глазах его причесал. Двумя примочками. Второй раз по головке погладил. Чтоб наверняка.

— Отлично! — выдохнул Мишаня

— Меня благодарите, суки. Теперь менты до нас ни в жизть не доберутся.

— Учтем при дележе, — буркнул Мишаня и пошел в спальню, по пути заглянув в туалет.

В спальной он скинул халат, забрался в постельку, осторожно прижался в женщине. Она спала лицом к стене, разбросав по подушке длинные волнистые волосы. Он отбросил одеяло, нашел в волосах её ухо и шепотом сказал в него:

— Слышь, Наташка! Его больше нет. Теперь все чисто. Никаких следов.

Женщина резко обернулась, подняла голову, отбросила назад волосы. Одеяло сползло, оголив округлые плечи и мощные груди.

— Кого больше нет?

— Твоего академика. Толян его причесал.

По её лицу пробежала тень недовольства. Она откинулась на подушку, вперила взгляд в потолок, словно что-то припоминая. Теперь события недавних дней казались ей уже безвозвратно ушедшими.

— Жаль! Хороший был любовничек. Он мне даже нравился.

— Дура! — проворчал Мишаня, положил на неё ногу и забрался верхом. — Я чем хуже?

— Ты много пьешь.

Он решил её примерно наказать за такое нелестное сравнение, продемонстрировав, что способен на многое. Подмяв её под себя, он показал ей, кто на самом деле лучший. Наташка стонала и выла под его яростным атаками, но Мишаня не сдавался и не шел ни на какое перемирие. За полчаса они измочалили друг друга до изнеможения.

Спавший в соседней комнате Валера так и не проснулся. Он вышел в столовую, когда все уже позавтракали. Лениво зевнул, потянулся, проверил, что есть съестного, хлопнул Наташку по заднему месту.

— Сделай чего-нибудь. Жрать хочется.

Наташка послушно принялась готовить ему завтрак.

— Слышь, Валер, Толян приехал час назад, — серьезно сказал Мишаня.

— И что? — зевнул Валера, словно это его совершенно не касалось. Как-то вылетело у него из головы то, ЧТО должно было свершиться сегодня ночью, и что именно Тихий должен был поставить точку.

— Говорит, менты возле нашего дома крутятся. Ищут какого-то толстяка плешивого. Федя Петелин его фамилия. У них все приметы есть. Дурик им сообщил. Могут и к нам зайти. Представляешь, если тебя здесь увидят.

Все это было сказано на полном серьезе, и Валера не на шутку испугался. У него забегали глаза, он нервно переводил взгляд с Мишани на Наташку, надеясь увидеть на их лицах хоть тень улыбки. Но они были серьезны, как никогда.

— Иди ты! — изумленно проговорил он. — Как они нас нашли?

— Толян на хвосте привел. Сейчас соседей опросят, потом к нам наведаются. Иди, спрячься на чердаке.

Валера не знал, куда ему идти. Смертельно хотелось есть, тем более что Наташка уже подогрела что-то вкусное на плите, но и оставаться было опасно. Он мучительно соображал, верить этим угрозам или нет. Трудно понять спросонья чьи-то шутки, которые могут оказаться вполне серьезны. Ментов он терпеть не мог, и встречаться с ними считал ниже своего достоинства. Вдруг они не станут уважать неприкосновенность его личности и положат мордой на пол, нацепив перед этим браслеты.

— А чего ж дурик им твои приметы не сообщил? — недоверчиво спросил он. — Может, они и тебя ищут?

— Потому что дурик уже в ящик сыграл, дубина! — сказал Мишаня и громко заржал. — Его Толян вчера причесал. Так что теперь никто ничего никому не сообщит! Понял, чудо!

Просто вся столовая содрогалась от раскатов его смеха. Даже Наташка и та засмеялась, сказав сквозь смех:

— Да, Валерик, тебя на понт взять пару пустяков!

Толстяк, немного обиженный, сел за стол и хотел было приняться за завтрак. Наташка приготовила ему отменную яичницу, от которой шел такой аромат, что Валера готов был запихать её в рот целиком. Он уже изготовился это сделать, но тут в дверях появился Тихий. Он был на улице и собирался уже завести машину, чтобы ехать обратно в город.