Срок контракта исчезает через

– Послушай, - решившись, заговорил Абалио. - Ниже по течению реки разбили лагерь какие-то люди. Они ничего не знают о шахте, о нашем поселении.

Абалио вырвал из записной книжки листок бумаги, изобразил реку, стрелкой обозначил направление течения, а затем обвел кружочком участок, где, по словам доктора, расположились ученые.

– Я бы мог попытаться пробраться к ним, - сказал мальчик.

– Мы должны бежать вдвоем. А если со мной что-нибудь случится, ты поплывешь к ним один, - предостерег его Абалио. - На этот случай я тебе все и рассказываю. Но имей в виду: там рядом охрана. Катера...

– Что ж, лодка наша почти готова, - заметил Чари.

Вечером, накануне дня отъезда, Лайн устроил прощальный ужин. Собрались по традиции у доктора - тот сам пригласил их: из-за болезни он не смог бы посетить Лайна в его номере. Сидели на веранде под фонарями.

– Ну вот, - говорил доктор. - Вот и свершилось. Вы покидаете нас. Вы счастливы. А мы... мы остаемся... И нам грустно.

Он и точно выглядел непривычно унылым.

Лайн же, напротив, буквально излучал веселье и без удержу подливал и подливал себе виски.

Абалио, хотя и таил на него обиду, одновременно не мог не порадоваться - не только за Лайна, но и за себя, за всех, кому освобождение инженера сулило надежду избавления. Пусть в необозримом будущем.

Неожиданно доктор возвысил голос:

– Дорогой Лайн, ваш отъезд нужно использовать нам всем на благо...

Улыбка сползла с лица Лайна:

– О чем вы, Смайлс?

– Неужели, вернувшись, вы не замолвите за нас словечка? Это будет не по-товарищески.

– Не хочу об этом говорить, - сказал Лайн жестко. - Придет время, вы тоже получите свободу, как я.

– Значит, ждать нам придется долго, - скорбно подытожил доктор. Неужели вы забыли о собственном нетерпении и желании вернуться?..

Похоже, вопрос смутил Лайна.

– Не забыл, - без прежней горячности отвечал он. - Я прекрасно вас помню. - Он сцепил пальцы. Чувствовалось, спокойствие дается ему с трудом. - Я помню. И не хочу повторять ошибок, за которые придется расплачиваться не только мне, но и другим. Я не хочу сегодня же оказаться на Болотном острове.

Доктор принужденно рассмеялся:

– Вам ли об этом говорить! Завтра вы будете далеко от здешних страхов...

– Поэтому не надо больше о них, - поставил в разговоре точку Лайн.

Вскоре он простился с доктором и направился к ведущей вниз лестнице. От выпитого Лайна здорово покачивало. Он споткнулся. Абалио устремился его поддержать.

– Проводите, проводите, - устало бросил ему вслед доктор.

Они шли через благоухающий цветами сад. Поскрипывал под ногами гравий дорожки.

Возле скамейки, на которой они сидели в день приезда Абалио, Лайн остановился:

– Передохнем чуть-чуть, не возражаете?

Опустились на покрытое росой пластиковое сиденье.

Лайн достал сигареты, закурил.

– Прежде чем расстаться с вами, хочу вас предупредить, - заговорил он. - Вы кажетесь мне честным человеком, поэтому буду с вами откровенен. Не советую доверяться доктору.

Абалио смотрел на Лайна неприязненно и неприязни не скрывал.

– Вы или хитры или наивны, - продолжал Лайн. - И если наивны - не ошибитесь. Не соглашайтесь принимать участие в затеях, подобных той, на которую он меня сейчас подбивал.

– Не надо говорить о нем дурно, - прервал инженера Абалио. Пойдемте, уже поздно.

Лайн будто не слышал его.

– Возможно, вы подосланы следить за мной. Но я вам все равно верю. Верю гораздо больше, чем в то, что действительно окажусь дома. Если окажусь, не сомневайтесь, ваша судьба будет более счастливой, чем моя. А если я домой не попаду и вы об этом узнаете, тогда... Вдруг со временем вам удастся отсюда выбраться... Разыщите моего сына и расскажите ему обо мне... Я оставлю вам адрес.

– Откуда такая безысходность? - удивился Абалио.

– Я не верю им, - шепнул Лайн. - Не верю.

– Просто выпили лишнего, - сказал, поднимаясь, Абалио.

Лайн тоже встал. Придвинулся расплывчатым в темноте лицом и выдохнул:

– Не верьте доктору. Это коварный человек. На его совести не одна загубленная судьба. Да он и не доктор вовсе. Он владелец здешнего месторождения. Я-то знаю, как тонко он разбирается в деталях добычи галлактия. А всю прибыль от торговли этим запретным топливом оставляет себе. Тот человек, что был главным инженером до меня, многое мне рассказал. Его тоже якобы отпустили домой. А потом я увидел его перстень на безымянном пальце Гирча. Побежал к доктору. И знаете, что он сказал? "Возможно". Ах, этот доктор! И в вас он не бескорыстно заинтересован. Он преследует свою цель. "Выпустить пар из новичка" - так у них это называется...

– С чего вы взяли? - поддаваясь жути его шепота и начиная ощущать озноб, отпрянул Абалио.

– Почему он окружен такой заботой? Свой флигель... Своя прислуга... Одному ему доставляют сюда свежие... то есть, что я говорю... пятидесятилетней давности книги... Говорят - и газеты тоже. С чего бы это?

– Но вы же сами познакомили меня с ним! - вырвалось у Абалио.

– Я не мог вас не познакомить. Это ритуал. Всех новеньких представляют ему обязательно.

– Вы хотите сказать... - в отчаянии прикусил губу Абалио. В голове пронеслось: планы побега, лодка - он ничего не утаивал от врача...

– Я уверен, что главный человек здесь - он, - не давал ему опомниться Лайн. - Гирч, Бриггс, Тубнер - пешки. Мелкие жулики, которые довольствуются малым. А он... Это по его распоряжению здесь все вершится...

Абалио потрясенно молчал.

– Может, я и ошибаюсь, - пробормотал Лайн. - Немудрено запутаться... Иногда мнится, что нас попросту дурачат. Запугивают. И запутывают. И ни в каком мы не в будущем. А в самом что ни на есть настоящем. Отвезли в глушь и врут, чтоб не убежали... чтоб уверить в невозможности побега, исправился он. - Если бы у Смайлса была машина времени, то, поверьте, он бы ворочал делами покрупнее. Поприбыльнее...

Они так и не пошли в гостиницу, разговаривали, пока на рассвете их не разыскал Гирч.

– С ума спятили? Все готово к отъезду! - набросился он на Лайна.

Лайн уезжал налегке. Принес из номера и подарил Абалио часы-будильник. С собой захватил лишь найденный в шахте зуб какого-то доисторического чудища.

– Талисман. На счастье...

Вместе с Бриггсом погрузился в автобус с затемненными стеклами. Абалио помахал ему на прощание.

А едва пришел на шахту, к нему кинулся Чари: