СССР-2012. И вновь продолжается бой!

— Симон, а где ты научился говорить по-французски? — Мари морщилась от вкуса, но жевала, видимо кузен не зря говорил, что голодная девушка способна на всё. — Произношение у тебя конечно, ужасное, но в целом ты говоришь правильно.

— Ох, Мари, Мари, — покачал головой Пьер, которому было всё равно чего жевать, и первый сандвич уже давно пропал в глубинах желудка, как и второй, а молодой француз разворачивал третий. — Всё же права была мадам Тарфель, когда говорила, что у тебя в голове солома. В Бельгии живёт много французов и французский один из официальных языков. Было бы странно, если бы Симон его не знал.

— Так и есть, — я кивнул. — хотя в целом это не обязательно, достаточно одного языка. У нас в квартале все говорили только по немцки. Но французскому я научился, когда начал ходить на сават.

— О нет, нет, нет!!! — вскинулась девушка. — только не говори, что ты тоже занимаешься этим безумным боевым искусством!

— Симон, это правда?! — а вот у Пьера наоборот, глаза вспыхнули безумным огнём. — Ты действительно саватер? А какая школа? Я вот фанат шоссона, и мы с друзьями пытаемся возродить это искусство в его изначальном виде!

— Ну началось! — закатила глаза Мари и была права.

Пьер действительно оказался фанатом савата, причём в самом тяжёлом проявлении. Другие стили он просто не признавал, да и среди внутренних занимался только шоссоном, тем самым классическим, в мягких тапочках, давших ему имя. Что на мой взгляд было довольно странно, ведь родом парень был именно из Парижа, а не из Марселя. И с этой точки зрения классический сават должен быть ему ближе, но Пьер плевал на условности и практиковал исключительно «Марсельскую игру».

На мой взгляд как боевое искусство шоссон не имел смысла, что и стало причиной его исчезновения. Ну скажите на милость, чем в настоящей драке может помочь умение шлёпнуть мягкой тапочкой на ноге по лбу противника? Классический стиль, с точными ударами обутой в ботинок ногой с этой точки зрения куда более эффективен, пусть может и не так эффектен. Но если речь идёт о выживании, то красивости отходят на второй план, а то и на третий. Но естественно доказывать это я никому не собирался, зато обсудил с неожиданным попутчиком некоторые технические моменты ударов, заставив проникнуться ко мне уважением.

А вот для Мари важнее стало промелькнувшее в разговоре моё откровение что я энергет. Во франции это называлось Eveilles, то бишь пробуждённые. Неплохое название, красивое. Но не в духе советской системы. Я вообще удивлён, что наши остановились на энергетах, а не придумали какую аббревиатуру или ещё чего. Но это мелочи, главное, что кузены тоже оказались энергетами. Мари имела ранг Пажа, то бишь Юниор по нашей градации, а вот Пьер оказался Кавалером практически на границе становления Шевалье. По-нашему это выходил пятый Разряд, что делало парня серьёзным бойцом. Ещё бы дурью не маялся со своим шоссоном, мог бы стать по настоящему опасным, а так, ну не знаю.

Я назывался Братом, в Бельгии чаще всего пользовались именно австрийской градацией, впрочем, недопонимания это не вызвало. Я уже заметил забавную штуку, что если у собеседников были сомнения какой градацией пользоваться, то использовали советскую, а не, к примеру американскую. И это не вызывало ни у кого внутреннего отторжения, может потому, что это была наиболее точная и удобная иерархия. Тонко подмеченные ступени в развитии Разрядника, ироничное звание Кандидата в Мастера, когда энергет вроде бы уже вырвался за рамки ограничений физического тела, но до полноценного мастерства ему ещё далеко, всё это делало советскую градацию самой удобной, ну и плюс во всех остальных была масса разночтений. Например, у французов шевалье, то бишь рыцарь — это третий ранг, а у немцев — четвёртый. Зато Мастер соответствует нашему Архонту, а у американцев это лишь четвёртый ранг. Короче чёрт ногу сломит. Наш проще для понимания и удобнее. Я сказал!

В итоге мы решили ехать вместе. Оно и веселее и не так привлекает внимание. Я не забыл, что меня ищут, хоть через несколько часов я буду в Швейцарии, а ей, вроде как, на эти поиски плевать. Но я не строил иллюзий насчёт легендарного нейтралитета, когда надо тот закрывал глаза на многое. Но хотя бы полиция и шпионы не будут такими наглыми. А во Франции я и вовсе буду практически в безопасности. Другая внешность, другая одежда, да и в целом молодой повеса Симон Классен мало походил на советского гражданина Семёна Калинина. А значит я смогу спокойно заняться своими делами. Не даром же Родина меня сюда послала.

Глава 15

Глава 15

— Добро пожаловать в Париж! — Мари распахнула руки, словно крылья. — Город любви, романтики и искусства! Это лучшее место на Земле, и я докажу тебе что это именно так!

— Заранее признаю своё поражение и сдаюсь в руки прекрасной победительницы! — рассмеялся я. — Но умоляю перенести пытки и издевательства на завтра. Сегодня надо мной всё это уже проделал автобус!

— Мы договаривались говорить исключительно по-французски! — наставила на меня палец девушка. — Ты дважды виноват и поэтому едешь с нами!

— Действительно, дружище, — хлопнул меня по плечу Пьер, — поехали с нами! Сейчас ты если и отыщешь гостиницу, то стоить это будет неприлично дорого. И честно говоря, лучше одному вечером не ходить. Особенно здесь. Не скажу, что двенадцатый округ самый криминальный в Париже, но вокруг вокзалов всегда отирается куча разного отрепья.

— Большое количество народа, особенно приезжих всегда привлекает криминал, — я понятливо кивнул. — Тогда двинули. Вызовем такси?

— Дорого, а главное долго ждать, — покачал головой француз. — Лучше поедем на метро. Нам нужно в пятый округ, до станции Бусико. Там мы с Мари снимаем квартиру. Не смотри так на меня, ничего такого, я физически не могу испытывать вожделение к кому-то, кто на моих глазах валил себе в штаны кучу, просто так дешевле!

— И в мыслях не было, — я быстро задавил все помыслы на тему «инцест — дело семейное», придав морде самое невинное выражение, которое только мог. — Метро так метро. Посмотрим, чем оно отличается от нашего.

Понятное дело я имел ввиду не бельгийское, которого по сути и не существовало, там до сих пор ходили скорее скоростные трамваи, чем полноценная сеть метрополитена, а родное, советское. В Союзе строить метро умели и любили, не даром оно считалось лучшим в мире. А вот про парижское я, наоборот, слышал много плохого. И грязь, и преступность, и крысы, короче не разгуляешься. Поэтому спускался по лестнице с осторожностью, заранее приготовившись к худшему.

Но на удивление, мои опасения не оправдались. Станция Берси на шестой линии выглядела простенько и немного грязновато, но не более. Да и было видно, что её начали убирать после часа пик, когда прошёл основной поток пассажиров. К тому же, по словам моих новых друзей, на четырнадцатой линии, проходящей через эту же станцию, платформы оборудованы специальными противосуицидными дверями. Ну это как в Питере, когда поезд останавливается точно напротив дверей вдоль путей. Только у нас они нужны чтобы станции не затопило в случае прорыва реки, а здесь чтобы под поезд не бросались отчаявшиеся работяги.