СССР: Бесконечная онлайн закупка 2

Около получаса потребовалось, чтобы шприц остыл. И чем ниже становилась температура, тем быстрее желтый кристалл распадался, становясь все более жидким. Когда шприц остыл до комнатной температуры, Паша глубоко вздохнул и вогнал иглу в толстую вену на сгибе локтя. С его торчащими наружу сосудами даже медсестра-первогодка после жаркой вписки не промахнулась бы.

«Ну… вроде ниче…».

Выдавив содержимое шприца и ощутив тепло, разлившееся по руке, Паша прислушался к внутренним ощущениям. Никакого дискомфорта, боли…

Обнадеживающие мысли длились ровно до того момента, пока жидкость не сделала полный оборот по системе кровообращения, замкнувшись на себе.

Расслабленное выражение лица исчезло. Желваки вздулись под скулами. Шею расперло и иссекло вертикальными канатами, иссохшие мышцы по всему телу свело судорогами. Да такими, что Паша чуть не отрубился от болевого шока. Но агония, длившаяся несколько секунд, оказалась ничем в сравнении с ужасающей сверлящей болью, пронизавшей кости. От черепа до фаланг пальцев, от таза до позвонков.

— Кхмммм!!!… — Паша прогудел в плотно сомкнутые губы, с широко распахнутыми глазами, в которых читалось безумие. Могло показаться, что он стойко сдержал крик, однако в действительности нижняя челюсть просто не распахнулась, а губные мышцы спазмировали так, что сдержали мощнейший поток воздуха из агонизирующих легких.

Всего за три или четыре минуты Паша отрубался по крайней мере дюжину раз. Снова приходя в себя по той же причине, по которой терял сознание…

Боль!

Всепоглощающая, всепожирающая. Нервная система сходила с ума.

Земля вокруг поместья, казалось, чувствовала это. Серые частицы, содержащиеся в промерзшей тверди, вибрировали и поднимались, заставляя рыхлый снег терять упорядоченную структуру и оседать вниз. Вскоре белоснежный покров в радиусе полусотни метров сменился на серый. Волна за волной пульсация расходилась от центра к краям, а затем вдруг частицы устремились в дом. Снося перепуганных охранников, направлявших на пылевую бурю оружие.

Раздались выстрелы, но что пули могли сделать песку? Тот, пробив окна и даже стены в нескольких местах, проник на второй этаж, окружая Павла. Вихрь разрушал все вокруг: новые товары, закупленные для оснащения ресторанов быстрого питания, электроинструменты, мебель, документы. Если бы Паша мог, он бы проклял собственную силу. Но все, на что хватало сознания — чувство боли и истощения.

Истощения на грани голода, но иного. Организм в чем-то отчаянно нуждался, и этого чего-то вокруг было предостаточно. Вихри пыли начали разделяться. Светло-серые блестящие песчинки оказались наверху, в то время как темно-серые осели вниз и начали формировать струи, вонзающиеся в дрожащее тело со всех сторон. Несколько рассыпчатых нитей пробили кожу головы, заставив Павла широко распахнуть глаза. Он ощутил, как под скальпом расползаются муравьи, постепенно сливающиеся с черепом.

Клетки соединительной ткани вырабатывали громадное количество коллагена и эластина, чтобы поспеть за поступлением инородных веществ. В межклеточное вещество стекалась вода со всего организма, инородные кристаллы, коллаген и эластин. Запасы фосфора в изломанных костях также быстро истощались, вымываемые кровью. Сложные химические реакции, происходящие в организме с невероятной скоростью благодаря поддержке мутагена, привели к чудовищным изменениям. Началась реструктуризация скелета.

Каждый внутренний орган обрастал собственной костяной оболочкой. От ребер и позвоночника отделялись ветвистые наросты, связывающие их в единую сеть. Сам по себе скелет увеличивался в размере, вытягивая Павла в высоту и в ширину. Сосуды, капилляры, слёзные и железные протоки обвивались упругой тканью, чуть более плотной, чем хрящи, но достаточно гибкой для существенного сжатия-расширения. Вокруг мышц также образовывался костяной каркас, но не такой глухой, как на внутренних органах, а состоящий из реброподобных отростков, берущих начало в обычных костях. Под кожей они были почти не видны, но во время напряжения мышц становилось очевидно, что картина подкожного строения полностью изменилась. И на удивление для столь спонтанной мутации, они выглядели чрезвычайно гармонично, будто к уже существующей мускулатуре добавился новый рельефный слой, похожий на зубчатые мышцы по бокам пресса. Даже шея не стала исключением, обзаведясь защитными кольцами.

Помимо очевидных изменений опорно-двигательной системы, было что-то ещё… Нечто, морозными нитями пронизывающее всё тело. Нечто, откликающееся на зов воли.

Паша поднял ладонь, и над её поверхностью заиграли тусклые пурпурные огоньки.

«Это проклятая сила…».

Он сжал ладонь в кулак. Один лишь вид потусторонней энергии возвращал к моменту бессильного наблюдения за смертью лучшего друга.

— Павел Сергеевич!

В раскуроченные двери второго этажа влетела группа охранников с автоматами Калашникова наперевес. Они настороженно оглядывались, но не видели врага. Лишь попорченное песком оборудование на сумму в несколько миллионов рублей.

Но самой большой проблемой было то, что Павел стоял посреди раскуроченной комнаты весь в крови, в изодранной одежде. С медленно заживающими ранами по всему телу.

Как охранники, они не выполнили свою работу. Не то чтобы стыд и совесть… но премия, возможно даже зарплата.

— Че там?! Че там?! — Сквозь ряды бойцов пробился Алан Турсунбеков, а следом за ним Богдан Сладко. Взглянув на огромный ущерб помещению и товарам, тувинец раскрыл глаза так широко, как никогда прежде. — Баля… Э, айтым не мин, кормостор мында. Балда, не веришь мне. Как сен объяснишь, что это не духи, а? Тупой Богдан, баля…

Повернувшись к Сладко, грозно жестикулировал Алан. Он уже устал доказывать другу, что на их начальника духи охотятся. А этот Поволжский бурлак всё в ум никак не возьмёт.

— Как много народа это видело? — Спросил Павел как ни в чём не бывало, проглатывая таблетку титанида. Глядя на охранников, смущённо опускавших головы, он понял, что на этот раз натворил делов и поднял много шума. — Всем глазастым и ушастым доходчиво объясните, что это был взрыв газовых баллонов. Как именно, меня не касается, хоть мохнатыми колоколами перед зенками машите и в гипноз вводите.

Отдав распоряжение, Паша взял руку лучшего друга и отправился в лес. Но перед этим принять душ и переодеться. Он не мог хоронить останки Мишани, будучи в таком отвратительном состоянии.