Стадия зеркала. Когда женщина знает, чего хочет

Ему противостоит другая устойчивая жизненная позиция, называется «хочу все знать!». Маньяки, высекающие подобный девиз на фюзеляжах своих истребителей, спят и едят только для поддержания жизненных сил, однако, войдя в штопор, перестают отвлекаться на всякую ерунду и сосредотачиваются на главном – поиске улик и доказательств.

Я своими глазами видела этих иссушенных ревностью и тревогой товарищей, которые с трудом сдерживали треморы во всех конечностях и, лихорадочно сверкая глазами, рассказывали о победах и поражениях в своем непростом деле.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что и страусы, и маньяки в стрессовой ситуации поступают сообразно особенностям своей психики. Как правило, желание знать или не знать – часть жизненной философии. И измена здесь всего лишь один из тестовых пунктов. Когда я однажды попыталась рассказать своему доброму товарищу, из чего сделана та баварская сосиска, которую он с аппетитом макает в якобы дижонскую горчицу, он поднял на меня свои светлые глаза и тихо спросил: «Зачем?» Бумага, целлюлоза, металлическая стружка или крысиный хвост – ему было все равно. Мозг осознавал сосиску. Точка. Мне стало стыдно. Точно так же несколько лет спустя стало стыдно тому доброхоту, который попытался внести ясность в подробности якобы счастливой семейной жизни моего товарища. «Зачем?» – так же миролюбиво спросил тот. Он видел то, что хотел видеть, – красивую молодую женщину, любящую жену и мать своих детей. Точка.

Несмотря на то что позиция страусов часто осуждается, объявляется безвольной и трусоватой, в ней есть своя красота и сила. Страусы оказываются мужественными и искренне любящими существами, готовыми до последнего стоять на защите бастионов брака и любви. Они верят в непогрешимость своих партнеров, даже когда те в себе сомневаются. Но страусы душат сомнения в зачатке и выливают кастрюли ледяного безразличия на головы неравнодушных доброжелателей, пока сам изменник или изменница, угнетенные столь беспрецедентным благородством, не падают им в ноги с разоблачающими откровениями. И вот тут наступает опасное затишье.

Если кто-то однажды видел, в какие клочья может разнести обманутого страуса, он подавится своими откровениями, но больше никогда не поползет разоблачаться. Ведь что такое признание в измене? В большинстве случаев это эгоистическое желание освободиться, снять груз и облегчить душу. Особая пикантность заключается в том, что снимать и облегчать вы собираетесь перед тем самым человеком, которому наставляли рога и копыта, кувыркаясь в чужой спальне. Но сейчас это неважно. Важно то, что надо все исправить, начать с красной строки и новой страницы. Отмыться, очиститься. Жизненно необходимо восстановить свое честное имя, главным образом в собственных глазах. Ничего, что для этого вам придется воткнуть нож в доверявшего вам человека. «Он/она любит и доверяет, потому что не знает, какая я сволочь! А вот будет ли он/она любить, если узнает?» Дальше мысль изменника совершает и вовсе головокружительный кульбит: «Если простит, значит, точно любит! А если нет, то – (внимание!) – никогда и не любил/любила!..» Многим спутникам страусов хватает наглости еще и жаловаться потом заинтересованным лицам: «Если бы вы знали, как тяжело жить с нормальным человеком!»

Но одно дело спящие страусы, другое – разбуженные. Обнаружив факт измены, что называется, из первых рук, они ведут себя непредсказуемо. Некоторые даже после этого не верят. Вслед за сакраментальным: «Дорогой/дорогая, я тебе изменил/изменила!», они коченеют, долго смотрят в одну точку, потом звякает микроволновка, каркает птица за окном, КамАЗ врезается в «жигули», страус вздрагивает, встряхивается, поднимает безмятежные глаза на свою половину, которая ни жива ни мертва и едва дышит, и, словно во сне, договаривает фразу, на которой его прервали: «…и ты представляешь, из тех четырех помидоров, что я вчера взял на рынке, три оказались мятыми». С этого момента он становится потенциально опасным для окружающих. Страшный стресс ляжет на душу, как на дно, и, когда спустя три года этот миролюбивый и положительный во всех отношениях страус вырвет хвост домашнему попугаю или въедет на своей машине в вестибюль метро, мало кому придет в голову соединить не связанные между собой события. А зря!

Но это не единственная реакция. Многие ломаются. Кто-то на время, кто-то навсегда. Кто-то находит в себе силы простить. Кто-то уходит в лес, в запой или кругосветку.

Вообще-то неважно, кто столкнулся с изменой, страус или маньяк. Измена с гарантированным успехом увечит и того и другого. У кого-то со временем края раны затягиваются, у кого-то так и остается дырка, в которой вместо сердца гуляют сквозняки. Одних пережитый ужас делает добрее, мудрее и терпимее, других превращает в ледорубов. Но, так или иначе, подержав в руках телефон партнера с любовной перепиской, и страус, и маньяк наутро просыпаются в новой реальности. И не заблуждайтесь, наблюдая за смеющимся или острящим человеком, недавно пережившим измену. Мало кто попадает в больницу с инфарктом. Большинство продолжает жить. Только вы никогда не узнаете, каково вставать утром, готовить овсянку и ровным тоном отвечать на телефонные звонки, после того как повезло прочитать классическую тошнотворную пошлость вроде: «Мне холодно без тебя засыпать, любимый!» Эстетическое возмущение быстро отступает на второй план, если этот «любимый» – ваш мужчина.

Все это так нестерпимо больно, что я не раз пытала вездесущих маньяков, зачем они так самоотверженно ищут доказательства и улики себе на голову?! Причины назывались разные. По моим наблюдениям, большинство маньяков исповедуют моральную чистоту, прозрачность отношений и безусловное доверие партнеру. Обман они воспринимают как тяжелое неизлечимое заболевание, поэтому б'oльшая часть их жизни направлена на распознание и обнаружение заразы на ранней стадии. В медицине подобное отношение к здоровью приветствуется, в совместной жизни, когда вы шестнадцать раз за вечер спрашиваете: «А кто это тебе звонил сегодня после захода солнца?», вас бьют сковородкой по голове. Однако голова у маньяка хоть и дурная, но крепкая, и, когда звон в темечке слегка стихает, он опять принимается за свое. Помимо открытых допросов применяется техника скрытого шмона и тайного вынюхивания. Маньяки подозрительны, как таможенники на границе. Они вечно что-то проверяют, прикидывают, сопоставляют, вытряхивают и высматривают. Как правило, ничего ни с чем у них не сходится, и ужас обжигает при мысли, что, пока они тут расщепляют жиры с обнаруженных волос, их партнер крадется в чужую постель с шампанским и гладиолусом.

Воображение у этих ребят работает как атомная электростанция, производя немыслимое количество сюжетов и сценариев на квадратный сантиметр скучной реальности. Они настолько крепко заперты в своем неспокойном внутреннем мире, что могут разрыдаться перед витриной с сосисками или расхохотаться в очереди к стоматологу, вообразив себе то или иное развитие драмы под названием их жизнь. И, как правило, рано или поздно их рвения венчаются успехом, поскольку, если даже на Дездемону нашелся компромат, то доказать, что обычный человек склонен к разврату, – исключительно дело времени и желания.

Получив подтверждение своим самым страшным подозрениям, маньяки, как ни странно, в большинстве случаев успокаиваются и стихают, словно кипящая вода в снятой с огня кастрюле. В принципе, с того момента, как неопровержимые доказательства материализовались в виде грязного носового платка, серии фотоснимков плохого качества или в лице развязавшего язык «объекта», полная страсти деятельность маньяков объявляется законченной. Многие испытывают совершенно непротокольное облегчение и сразу следом депрессию – правильно, а теперь-то чем заняться?

Сложный коктейль чувств дополняет, как правило, досада, потому что если страусам признаются в измене со слезами на глазах, то на маньяков порой чуть ли не с радостью кричат: «Да! Изменила/изменил! И очень рада/рад этому!» Это понятно, ведь равнодушно подвергаться долгосрочной слежке просто невозможно, и к финишу нервы сгорают у всех участников процесса. И у преследователя, и у жертвы.

Но не стоит чернить маньяка, его тоже надо понять. Все-таки это человек, причем человек обманутый. Многие не понимают, что он так неистово рыл и копал, потому что по-своему любил партнера и ценил их союз, а не только сплошь из малодушных или корыстных соображений. Совсем необязательно, что осознание своей проницательности и правоты спасает маньяка от боли и обиды. Нет, всякое, конечно, бывает, особенно когда помимо душевных страстей на кону оказываются малолетние дети или многомиллионные наследства, но люди есть люди. Кто-то ведет себя неадекватно из-за хронического сучизма, из-за того, что у него без спроса отобрали то, что ему «принадлежит», а кто-то от разочарования и растерянности. Измена практически для всех, кто однажды видел ее кривое рыльце, – наваждение, отрава с гадким привкусом, лишь со временем постепенно уходящим в прошлое. Это при условии, что факт ее обнаружения становится финальной точкой, а не невыносимым многоточием, когда, например, две женщины живут, зная или догадываясь о существовании друг друга, ни на что не могут решиться и нянчат детей, про которых уже и не поймешь, где наследники, а где незаконнорожденные. Вот и задавайся после этого вопросом, чего в нас больше – Востока или Запада.

Причины измены подробно и обстоятельно изучены мировой литературой, поэзией, кинематографом и личным опытом практически всех и каждого, но, когда это, не дай бог, происходит конкретно с вами, история гарантированно принимает «совершенно неожиданный» поворот. Когда понимаешь, сколько союзов треснуло и развалилось оттого, что кто-то с кем-то захотел переспать, начинаешь думать, что секс – это чистое зло. Когда слышишь, как мужчины наступают со словами: «Ты во всем виновата, ты же женщина!», а женщины обороняются: «Ты все испортил, потому что ты – не мужчина!», хочется развестись, еще не выйдя замуж. Когда сталкиваешься с тем, что одни, обнаружив измену, поджигают дома или машины, а другие отбирают детей и замораживают счета в банках, начинаешь вздрагивать от простого вопроса: «Когда вернешься?»