Сталь и пепел. Русский прорыв

— Найду я тебе работу по вкусу. Ты что-нибудь про криминальную разведку слышал?

— Приходилось. Только я здесь при чем, Коля? Я же всю жизнь шпану по району гонял и к вашим политическим играм никак не относился.

— Надо, Михаил Валерьевич, надо… У тебя школа старая, надежная, как «Т-34». Помоги. Разведку надо с нуля в МВД выстраивать. Там голова нужна, а у меня в ведомстве, сам знаешь, одни костоломы.

Вот так он Осипова и уломал в систему вернуться. Вернее, уговорил. Осипов к новому для себя делу подошел основательно. Выбил под себя целое управление в структуре МВД и полсотни сотрудников. В основном таких же пожилых, как и он. Называлась эта богадельня Управление общей информации, регистрации и статистики Административного департамента МВД. Под этой унылой вывеской скрывался механизм контроля за необъятной армией добровольных и вынужденных полицейских информаторов. У каждого опера были свои стукачи, у каждого начальника отдела угро тоже, и вся эта орда «источников оперативной информации» в масштабе страны не была охвачена централизацией. В лучшем случае информация застревала где-то на уровне заместителя регионального полицейского департамента, редко попадая в столицу. С этим было покончено. Любой опер, вербуя пьянчугу за «мерзавчик» разбодяженного пойла, теперь встраивался в структуру УОИРС. Компьютеры в Москве ежеминутно обрабатывали тысячи рапортов, записок, звонков и доносов, создавая единую информационную сеть, в которую, словно мухи в паутину, попадали преступники. Полиции помогают очень многие, и картина получалась объемная. Сколько дел было раскрыто с помощью Осипова и его УОИРС, одному Богу известно. Он неторопливо, упрямо собирал данные, потом делал выводы и почти никогда не ошибался.

Осипов появился ровно через двенадцать минут. Скромно одетый, малоприметный и собранный. С ежиком седых волос, мешками под глазами и дешевыми часами на руке. Ни дать ни взять бухгалтер или инженер маленького заводика, влачащего жалкое существование.

— Присаживайся, Михаил Валерьевич. Уже слышал?

— Конечно, слышал. Все здание гудит. Громкое дело… — с некой иронией добавил Осипов.

— Ты не ерничай, Валерьич. Не место шутить, да и не время…

— Людей посадил за обработку данных по Кавказу. Через пару часов скажу, удалось ли чего зацепить. Хотя странное дело — террорист, он вакууме не живет. А на юге у нас в каждом ауле по три стукача. И ничего. Так не бывает. И вот еще…

— Что?

— Как заминирован автомобиль. Взрывчатка пластиковая типа «С-4» заложена внутри корпуса машины. Ее разобрали, напихали взрывчаткой, установили детонаторы с дублирующей системой подрыва — и вперед. Обнаружить можно, только если машину опять разобрать. Это знакомо?

Сальников посмотрел в глаза подчиненному. Именно так Организация расправлялась со своими противниками до революции и первое время после. Очень муторная и долгая система закладки, большой риск того, что взрывчатка сработает раньше или не сработает совсем из-за автомобильной электроники. Специалистов, умеющих делать такие бомбы, очень мало. И все сейчас работают на государство. Хотя, может быть, не все?

— Тогда совсем другая картина вырисовывается, господин министр, — продолжил Осипов. — Ликвидация Кесслера — это не конечная точка вражеской операции, а только ее начало.

— С чего вы взяли?

— А какой смысл ликвидации Кесслера? Месть? «Чир» — в полной красе? [64]

— Почему бы и нет? Время подходящее, войск на Кавказе осталось мало — можно дестабилизировать обстановку.

— Подготовка теракта такого уровня требует много времени и привлечения широкого круга специалистов. На Кавказе таких единицы, и те под нашим колпаком.

64

Кровная месть.

— Ближний Восток? Турция? Европа? Наконец, США?

— Нет. Мизерный шанс, что иностранный специалист не засветится перед нашей агентурой. Таких случаев за последние пять лет — масса. Судьба «гостей» каждый раз была печальной. Это отвадило от джигитов почти всех симпатизирующих. Кому хочется рисковать головой в заранее проигрышном деле?

— Значит, кто-то не засветился. Иначе как объяснить такой дерзкий теракт?

— Пожалуй, это по твоей компетенции, Коля. Ты у нас политик и личный друг главы государства. Я — мент, ищейка по жизни. Мое дело — злодея найти и взять, твое — делать из событий верные политические выводы.

— Думаешь, старшие братья? [65] Или еще кто-то из своих?

— Вероятно. Надо подумать, кому Кесслер так насолил, чтобы убрать его так показательно.

— А смертник? Так обычно исламские террористы действуют.

— Или те, кто хочет имитировать их действия. Хотя, может, там и не смертник был.

— Думаешь, «кабанчик»? Работал вслепую, не думая, что взлетит на воздух?

— Очень похоже.

Сальников задумался. Осипов был мастером своего дела. Несмотря на невысокое звание, даст сто очков любому полицейскому генералу из его окружения. Действительно, очень странный теракт. Какой-то бессмысленный. Ни одна из спецслужб не фиксирует на Кавказе ни малейшего обострения обстановки.

65

Старшие братья — презрительная, еще с советских времен, кличка сотрудников КГБ-ФСБ.

Внезапно ожил коммутатор.

— На линии господин Блинов. Соединять?

— Да.

Легок на помине. Вспомнишь дурака — сразу нарисуется, не сотрешь. Раньше ведь закадычными друзьями были, сейчас не враги, но и не друзья. Соперники-конкуренты за бюджетный пирог.

— Привет, Сыч, — сразу взял неформальный тон руководитель Службы национальной безопасности.

— И тебе день добрый, Коготь. Ты по поводу Пятигорска звонишь?

— Естественно. Через час нас обоих Стрелец на ковер позовет. У меня по ведомству ноль информации. У тебя, думаю, тоже.

— С чего ты взял?

Блинов хмыкнул. Слишком долго они работали рука об руку, чтобы не видеть такой явный блеф.

— По голосу понял, Сыч. Ты, когда вляпаешься, всегда такой загадочный… как целка в первую брачную ночь.

— Ладно, чего звонишь, Коготь? Общую линию защиты выработать?

— Ага. У меня задница одна — надо бы ее прикрыть.

— Почему ее МВД должно прикрывать? Борьба с терроризмом — твоя задача. Ты все уши Стрельцу прожужжал по поводу того, что только СНБ должна с терроризмом бороться. Вот и борись.

Блинов обиженно засопел в трубку. Проняло Когтя, ох проняло. Сейчас будет момент истины.

— Ты, Сыч, напрасно кочевряжишься. Если меня свалят, то тебя Ляхов сожрет…

Сальников мысленно согласился с Когтем. Директор Службы специальной безопасности давно и безуспешно интриговал против них обоих. С уходом Блинова наверняка поставит в СНБ своего человека. И тогда Сальников тоже долго в седле не удержится. Именно Ляхова, своего бывшего телохранителя, Стрелец поставил в противовес им обоим, чтобы усилить конкуренцию спецслужб и не допустить усиления каждого из них.

— Согласен. Хотя Ляхов — сам в г… чуть ли не по уши. Его сотрудники де-факто охраняли Кесслера.

— Вот об этом и поговорим при личной встрече. Через двадцать пять минут. На нашем старом месте.

Старое место — это небольшой уютный ресторанчик с заоблачными ценами недалеко от Кремля. Раньше они там бывали часто, но последний раз года четыре назад. Все дела, дела…

Сальников приехал первым, но едва успел войти в ресторан, как его охрана сообщила, что прибыл Блинов. Крепко пожали друг другу руки и сели за дальний столик. Немногочисленные посетители из числа чиновников, имеющих бронь от призыва и девушек, увидев двух весьма известных личностей, мгновенно испарились, оставив их почти наедине.

— Осталось свечи зажечь, и будет романтический вечер встреч… — едко заметил Блинов.

— Да ладно, не разводи конспирацию, Коготь… Давай ближе к делу.

— Мне эксперты сказали, что машина заминирована по «нашему» варианту. — Блинов сделал акцент на слово «нашему». — Значит, вряд ли за рулем был смертник. Скорее, лох, который не думал, что на воздух взлетит. Может, ему следить за кортежем приказали?

— Скорее всего. Я тоже обратил внимание на способ минирования. Только одного понять не могу: зачем? Для кровной мести — очень сложная операция.