Сталь и Золото. Книга 2. Смерть и Солнце. Том 2

После этого Этайн почувствовал, что он уже достаточно устал, чтобы вернуться в башню и лечь спать.

Когда лаконский колокол пробил сигнал к подъему, Маркий с трудом смог оторвать голову от подушки. Горло у него саднило, а в глаза как будто бы насыпали песок. Попробовав высунуться из-под одеяла, Маркий тут же ощутил озноб. С тех пор, как он начал учиться в Академии, Этайн оказывался в госпитале всего пару раз, но в детстве он болел довольно часто и надолго запомнил ощущение противной слабости, из-за которой вынужден был проводить в постели долгие унылые часы.

Обычно мысли о болезнях были крайне неприятны Марку, но сейчас открытие, что он довольно сильно простудился прошлой ночью, привело его в восторг. Это давало ему основание остаться в Академии и не являться во дворец, а значит, не встречаться ни с Элиссив, ни с «дан-Энриксом». Раньше Марк ненавидел лазарет, где он когда-то провел несколько недель со сломанной лодыжкой, но теперь он обнаружил, что судил слишком предвзято. В некотором смысле госпиталь был лучшим местом на земле: в нем совершенно ничего не происходило, и все люди и события за дверью лазарета тоже начинали представляться удивительно далекими, как будто не вполне реальными. Тогда, пять дней назад, Этайна это полностью устраивало. Тем более что жар сопровождался сильной слабостью, и было удивительно приятно лежать на мягкой кровати, ни о чем не думая и наслаждаясь ощущением покоя. Впрочем, поправляясь, Маркий начал понимать, что это ни к чему не приведет. Нужно было мало-помалу возвращаться к настоящей жизни, как бы тяжело и неприятно это ни было.

Для начала Марк решил нарушить свое добровольное затворничество и принять у себя Юлиана, который упрямо продолжал бывать в лаконском госпитале каждый день. Все остальные после нескольких отказов перестали приходить, но Лэр, очевидно, полагал, что капля камень точит, и являлся каждый раз после обеда, когда у лаконцев был свободный час перед вечерними занятиями. На сей раз Марк попросил у лекаря впустить его, и тот исполнил его просьбу с явным удовольствием – наверное, надеялся, что посещение товарища окажет на Этайна благотворное влияние, и он не захочет больше оставаться в лазарете.

– Тебе лучше?.. – спросил Юлиан прямо с порога. Марк кивнул.

Проходя мимо кровати новичка, который не успел познакомиться со своими будущими побратимами, и которого из-за этого никто не навещал, Лэр на секунду задержался, вытащил из кармана яблоко, добытое в саду, и положил его на прикроватный столик. А потом бесцеремонно сел на край кровати Марка, прямо поверх одеяла. Марк невольно вспомнил, как они когда-то навещали Крикса – вот уж кто был настоящим мастером влипать во всевозможные истории, после которых энонийца отправляли в лазарет. То драка, то падение на брусьях, то внезапный обморок в саду…

Марк резко встряхнул головой. Думать о Риксе ему совершенно не хотелось.

– Когда думаешь возвращаться? – напрямую спросил Юлиан.

Маркий слегка пожал плечами.

– Я уже почти здоров, так что, наверное, уже сегодня или завтра… Есть что-нибудь новенькое?

Сердце у Этайна замерло. Ему казалось, Лэр сейчас ответит что-то вроде: «Представляешь, Крикс сбежал с принцессой!». Это было глупо: такое известие Лэр выпалил бы с самого порога, не тратя времени на нудные расспросы о его самочувствии. Но Марку все равно было не по себе.

Маркий ошибся лишь наполовину: Юлиан действительно заговорил о Криксе, хотя дочь Валларикса была тут совершенно ни при чем.

– «Дан-Энрикс» почти целые дни проводит в Академии. Сам он говорит, что Ирем отослал его в Лакон, чтобы не мешался под ногами, но мне кажется, что дело тут не в Иреме.

– А в чем же? – напряженно спросил Маркий.

– Крикс бодается с Нетопырем. Не знаю, зачем ему это надо… Они, разумеется, всегда терпеть друг друга не могли, но то, что он сейчас затеял – это уже слишком. Крикс как будто бы нарочно выжидает, когда можно будет снова надерзить Нетопырю.

– А что Вардос?

– Спрашиваешь! Вардос – то же, что обычно, – Юлиан изобразил высокомерную улыбку Мастера-со-шрамом. – «Пожалуйста, еще четыре круга вдоль ограды, Рикс. Сегодня вечером нальете масло в светильники во всех скрипториях». Или: «Будьте любезны взять утяжеленный меч. А после окончания занятий пойдете со мной. Слуги не успевают вычистить камин в Аркморе, вот вы этим и займетесь». И так далее.

– Но почему так получилось?.. – спросил Марк.

Юлиан вздохнул.

– Ну, если хочешь знать мое мнение, то они оба хороши. А началось это дня три назад, на тренировке. Нетопырь шел мимо, остановился посмотреть и почти сразу стал цепляться к Лен-Деннору. Ну, ты знаешь, Нетопырь иногда начинает обходиться с кем-то из учеников, как с куском грязи. Вардоса послушать, так в Лаконе нужно оставлять только самых способных, а все остальные только мешают другим и понапрасну тратят время мастеров. Ну, может, он в чем-то и прав. Вот, например, Ликар и Фавер никогда не могут справиться с тем же заданием, что остальные, и нам без конца приходится их ждать – кому это надо? Раз они такие слабаки, сидели бы у себя дома и не приезжали в Академию. Ну ладно, Лен-Деннор – он хоть не нытик и не трус, а уж Фессельд – тот просто маменькин сынок.

– Но к Фаверу-то Вардос никогда не придирается, – заметил Марк.

– Ага! Тут ему уже не до принципов – у Фавера отец в Совете лордов. Остается Лен-Деннор. Думаю, он на нем отводит душу сразу за двоих. Ну ладно, фехтовальщик из Ликара в самом деле отвратительный, а в этот раз он дрался еще хуже, чем обычно… Хотя, может, это потому, что Нетопырь стоял у него над душой и продолжал его отчитывать. Самое мягкое, что тот ему сказал – это что мало кто на пятом году обучения в Лаконе может махать мечом, как баба скалкой, – Юлиан состроил гнусную гримасу и передразнил Нетопыря: – «Даже законченный тупица уже чему-то научился бы за такое время. Вы, Ликар, меня буквально поражаете!» Ну, и так далее, и все тому подобное. Хлорд как раз куда-то отошел, оставил за старшего Рейхана. Тот, понятно, попытался вести тренировку, словно ничего не происходит, но весь остальной отряд не столько занимался, сколько все время косился на Ликара с Вардосом. А Крикс – он в этот раз был со мной в одной паре – взял и бросил заниматься вообще. Стоит с опущенным мечом и смотрит на Нетопыря в упор. Я понял: все, приплыли… Сейчас Нетопырь это заметит, спросит у «дан-Энрикса», в чем дело – а тот ляпнет что-нибудь такое, за что Вардос его вообще убьет. Потом я, правда, слегка успокоился. Увидел, что Хлорд идет, ну и подумал: пронесло. Так нет же. Вардос тут как раз сказал что-то такое… ну, дословно я не помню, но что-то вроде: «Как вы полагаете, Ликар, – может, ваша семья досрочно заберет вас из Лакона? Такой выпускник, как вы – это позор для Академии». И ведь нарочно постарался, чтобы Хлорд это услышал – видимо, хотел ему побольше досадить. И тут «дан-Энрикс» громко говорит: «Сначала на себя посмотрели бы, мастер».

– Как? Нетопырю?!

– Ну да… Тот к нему повернулся и очень спокойно переспрашивает: «Что вы только что сказали, Рикс?..» Я его по лодыжке пнул, чтобы он хоть сейчас заткнулся, но этот придурок даже бровью не повел. Смотрит прямо на Вардоса и говорит, как будто гвозди заколачивает: «Вам нравится высмеивать и унижать учеников, которые не могут вам ответить. Это не Ликар, а вы – позор для Академии. Такие люди не должны быть мастерами». Хлорд даже забыл о том, что злился на Нетопыря – так его рассердил этот поступок. Это, говорит, неслыханно, чтобы какой-то ученик так разговаривал с наставниками. Он хотел отстранить Крикса от занятий и отправить его в карцер, но Вардос вмешался. Говорит: «Как можно: Рикс у нас герой и кавалер Стальной звезды. Четыре круга вдоль ограды, Рикс». Я поначалу даже удивился – как, и это все? А потом Крикс начал стаскивать доспех, и Вардос его сразу же остановил. «Зачем же, – говорит, – вы ведь в Каларии не налегке сражались?..»

– Вот урод, – поморщился Этайн.

– Это еще цветочки, – заверил Юлиан. – Крикс решил показать Нетопырю, что ему это нипочем, и пробежал четыре круга почти так же быстро, как и без доспехов. Вернулся весь красный, лицо в пыли и в разводах от пота. Смотрит на Вардоса нагло, как и раньше, и докладывает: «Сделал все, как вы приказывали, мастер». Нетопырь кивает: «Вот и замечательно – надеюсь, вам это пошло на пользу, и вы поняли свою ошибку. Не желаете ли извиниться?..» Ну, ты знаешь, какой Крикс упрямый, если его зацепить. И потом, на него же все смотрели – ждали, что он теперь скажет. Он ответил: «Я сказал, что думаю, и извиняться за свои слова не собираюсь». Вардос улыбается, как будто меда обожрался: «Как хотите, Рикс. Еще три круга». Ну, эти три круга он бежал в два раза дольше, чем четыре первых. А когда вернулся, Нетопырь затеял отрабатывать с нашим отрядом новую технику на брусьях. Наверх загнал «дан-Энрикса», который на ногах едва стоял, а противниками ставил всех подряд, кто посильнее. Хлорд пытался возразить, что Криксу нужен отдых. Тогда Нетопырь уставился на Крикса своими кошачьими глазами и спросил: «Так значит, вы устали, Рикс?». Думаю, Крикс не хуже Хлорда понимал, что Вардос над ним просто издевается, но решил его переупрямить. Отвечает: «Нет!» На брусьях он довольно долго продержался – я даже не представлял, что он теперь так хорошо фехтует. Но в конце концов Грейд его сбил на землю. Я боялся, что Вардос опять что-нибудь придумает, но тут как раз прозвонили на обед. Все пошли переодеваться, а Крикса Нетопырь отправил разливать еду по мискам. Может, он успел там что-нибудь перехватить, но мы на всякий случай все равно принесли его порцию в Рейнсторн.

В тот вечер он остался в Академии. Точнее, днем он снова что-то сказал Вардосу, и тот отправил его оттирать столы в скриптории и наливать свежее масло в лампы. Освободился уже около полуночи, вернулся и сразу же рухнул спать. А за полтора часа до подъема Нетопырь послал за ним дозорного, и Крикс куда-то ушел с ним. Потом сказал, что Вардос снова гонял его вдоль ограды – правда, уже без доспехов. Словом, последние три дня у Крикса выдались очень «веселыми».

Марк недоверчиво смотрел на Юлиана.