Сталин – гробовщик Красной Армии. Главный виновник Катастрофы 1941

авиация подготовлена к несложным видам боя, особенно большое отставание в полетах при сложных метеорологических условиях и на большой высоте. Огневая подготовка, подготовка авиации к полетам на большой высоте и ночью низка;

оперативная и тактическая подготовка – в запущенном состоянии;

у руководящего состава ВВС нет единства взглядов по вопросам использования авиации в операциях;

самое трудное – это действия военно-воздушных сил с конно-механизированной армией. У нас фактически это не проработано. Это сугубо теоретический вопрос;

если военные советы не займутся созданием тыла для ВВС, этот самый важный вопрос не будет решен;

для того, чтобы работать бесперебойно, вовремя нужны хорошие средства связи, которыми должна располагать авиация. Имеющиеся средства связи на сегодня не обеспечивают надежной связи с наземным командованием и не обеспечивают управления в бою. Свои средства связи необходимы авиации.

Каков же общий вывод? Вот он: «Мы нашли источник военной мысли, из которого она бурно разольется по всем порам нашего военного организма. Мы начали по-настоящему выполнять указания товарища Сталина о поднятии военно-идеологического уровня наших командных кадров и положили начало созданию своей собственной военной идеологии».

Закончился 1940 год. У Красной Армии появилась, наконец, военная идеология. А если завтра война?

На 1 января 1941 года в ВВС насчитывалось 26 392 самолета, в том числе 14 628 боевых и 11 438 учебных. Причем 10 565 машин (боевых – 8392) было построено в 1940 году. В феврале Генштаб представил новый мобилизационный план, согласно которому в составе ВВС намечалось иметь: управлений авиационных корпусов – 5, управлений авиационных дивизий – 79, управлений отдельных авиабригад – 5, дальнебомбардировочных полков (ДБ-3) – 36, тяжелых бомбардировочных полков (ТБ-3) – 6, бомбардировочных полков – 102, двухмоторных истребительных полков – 22, истребительных полков – 149, легкоштурмовых полков – 15, смешанных полков – 3, отдельных разведывательных полков – 10, отдельных разведывательных эскадрилий – 42, отдельных эскадрилий связи – 39, корпусных эскадрилий – 76, отрядов аэростатов наблюдения – 24. Практически сразу началось формирование «недостающих» 106 авиаполков и пяти воздушно-десантных корпусов. Всего после мобилизации в строю ВВС предполагалось быть 343 авиаполкам с общим количеством 32 628 самолетов, из них 22 171 боевой самолет (в том числе 11 920 бомбардировщиков, 11 957 истребителей) и 10 457 учебных и самолетов вспомогательной авиации.

Дело в том, что советские полководцы пришли к умозаключению о необходимости передачи примерно половины фронтовой авиации в состав общевойсковых армий. Для тактического взаимодействия с войсками каждой армии, которой предстояло действовать на главном направлении, намечалось выделять 2–3 авиадивизии смешанного состава, действующим на второстепенных направлениях, – по одной авиадивизии. Остальные силы оставлялись в распоряжении фронтового командования и использовались для решения оперативных задач в интересах фронта. Для решения более глобальных задач существовала Авиация Главного командования.В принципе идея – здравая, как и любая идеальная конструкция. Вот только для ее воплощения в жизнь требовалось не просто много, а очень много авиационных соединений и самолетов. По предвоенным взглядам, на фронте планировалось иметь от 15 до 30 дивизий фронтовой и армейской авиации, что составляло от 2700 до 9000 самолетов. Советский Союз был единственной страной, которой удалось успешно решить эту задачу. Другое дело, что вопрос эффективного использования крупных авиационных объединений оставался «вещью в себе», и в начальном периоде войны, когда были потеряны тысячи боевых машин, воздушные силы все больше распылялись по армиям. Так, в начале 1942 года удельный вес армейской авиации на Западном и Калининском фронтах составлял 83 %, что исключало централизованное управление авиацией и массированное применение ее в масштабе фронта.

Собираясь в Великий Поход, Сталин не забыл о таком важном деле, как укрепление дисциплины, и устроил военным небольшое кровопускание – для поддержания тонуса. Авиацию, как известно, он особенно любил. Поводом к репрессиям стала невинная жалоба «одного из конструкторов» о том, что НИИ ВВС «тормозит испытания» хорошего истребителя марки «Миг» и вводит в заблуждение ЦК ВКП(б).

В апреле – июне 1941 года чекистами были арестованы заместитель начальника Главного управления ВВС дивизионный инженер И.Ф. Сакриер, начальник 8-го управления военинженер 1-го ранга П.К. Никонов, начальник отделения опытного отдела Управления вооружения ВВС военинженер 1-го ранга Г.Ф. Михно, начальник 4-го отдела НИИ ВВС комбриг А.И. Залевский, начальник научно-испытательного полигона авиационного вооружения полковник Г.М. Шевченко, начальник отдела этого же полигона, изобретатель «ведер Онисько» военинженер 1-го ранга С.Г. Онисько, начальник отделения опытного отдела военинженер 1-го ранга В.Я. Цилов, начальник НИИ ВВС и заместитель начальника Главного управления ВВС генерал-майор А.И. Филин.

Затем наступила очередь фигур более крупного калибра.

В НКВД с самого начала были уверены, что инженеришки пытались сорвать программу перевооружения не по собственной инициативе, а по заданию высокопоставленных агентов иностранных разведок. В оперативных справках сотрудников НКВД причины автокатастроф прозорливо увязывались с контрреволюционной деятельностью мощной, законспирированной антисоветской организации. Пролетарское чутье не подвело «органы товарища Берии». Последним доказательством, переполнившим чашу сталинского терпения, стало нежданное приземление 15 мая на Центральном аэродроме Москвы немецкого «Юнкерса-52», прилетевшего в столицу из Белостока, наплевав на «особый режим» советского неба и беспрепятственно миновав все посты ПВО. Все стало на свои места – в недрах ВВС гнойным нарывом созрел очередной «правотроцкистский заговор».

В последних числах мая начались аресты высших руководителей Военно-воздушных сил, героев Испании, Халхин-Гола, войны с Финляндией, продолжавшиеся до середины июля. Всего было взято около 30 известных в стране военных авиаторов или командиров, имеющих непосредственное отношение к авиации – самые лучшие на тот момент кадры. Большинство под тяжестью неоспоримых улик в виде резиновых дубинок сознались в «злодеяниях», суть которых заключалась в участии «в военной заговорщицкой организации, по заданиям которой они проводили вражескую работу, направленную на снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности».

Помощник командующего ВВС Орловского округа генерал-майор авиации Э.Г. Шахт, швейцарец по происхождению, «передавал немцам шпионские сведения о советском самолетостроении».

Бывший командующий ВВС Московского военного округа генерал-лейтенант авиации П.И. Пумпур, за пять месяцев своего командования полностью лишивший округ боеспособности.

Помощник генерал-инспектора ВВС РККА по военно-учебным заведениям комдив Н.Н. Васильченко – «проводил вредительство».

Заместитель начальника штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П.П. Юсупов.

Бывший помощник начальника Генерального штаба по ВВС генерал-лейтенант авиации Я.В. Смушкевич.

Заместитель командующего ВВС Ленинградского военного округа генерал-майор авиации А.А. Левин длительное время возглавлял Управление военно-учебных заведений ВВС, работал с «врагами народа», знал всю их подноготную и «не разоблачил». А все потому, что сам был «вредителем и немецким шпионом».

Начальник курсов усовершенствования комсостава ВВС комбриг И.И. Черний.

Командир авиадивизии Ленинградского военного округа комбриг А.И. Орловский.

Командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал-лейтенант авиации К.М. Гусев – традиционно работал на микадо.

Помощник командующего ВВС Приволжского военного округа генерал-лейтенант авиации П.А. Алексеев. Этот «проводил вредительство в вооружении ВВС, принимал от промышленности неполноценные и некомплектные самолеты, задерживал перевооружение авиачастей на новую материальную часть».

Начальник управления кадров Главного Управления ВВС генерал-майор авиации В.П. Белов. Он протаскивал на руководящие посты «непроверенных и политически сомнительных людей».

Бывший начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов.

Начальник штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П.С. Володин.

Начальник Военно-воздушной академии генерал-лейтенант авиации Ф.К. Арженухин.

Бывший начальник Разведывательного управления РККА, начальник ВВС 7-й армии Северного фронта генерал-лейтенант авиации И.И. Проскуров.

Командующий ВВС Западного фронта генерал-майор А.И. Таюрский – «шпион германской и французской разведок».