Сталин – гробовщик Красной Армии. Главный виновник Катастрофы 1941
Шрифт:
В начальном периоде войны качество боевых машин только ухудшалось. Это было связано с эвакуацией многих заводов, недостатком сырья, снижением квалификации рабочей силы и ставкой на массовость производства, по причине огромных потерь в боевой технике. Танки выпускались без радиостанций, без башенных вентиляторов, с «паровозными» опорными катками – без резиновых бандажей. На них ставили дизель с чугунным картером вместо алюминиевого, или карбюраторный двигатель М-17.
В июне 1942 года «бронетанковый комиссар» Н.И. Бирюков по пунктам конспектировал указания товарища Сталина:
«…2. Основной дефект наших танков в том, что они не могут совершать больших переходов.
3. Слабым местом в танках является ненадежность механизмов передачи, трансмиссии.
4. Танк должен быть простым, грубым, выносливым, рассчитанным на среднего танкиста.
5. Сосредоточить внимание на улучшении танков…».
Дефицит легирующих добавок, нарушение
«На всех заводах черной металлургии и танковой промышленности, производящих броневой лист марки 8-С, при полигонных испытаниях имеет место значительный брак по хрупкости поражения и низкой бронестойкости…
На деталях бортов машин Т-34 применяется вырезка конфигураций по закаленному металлу. Всякая огневая резка по таким деталям чревата опасностью образования трещин в местах вырезки. На УЗТМ в результате огневой вырезки по закаленному металлу 50 % деталей получаются с надрывами и трещинами…»
Примерно в это же время американские специалисты отмечали, что твердость брони советских танков не соответствует паспортным данным и меняется на различных броневых листах.
Проблема качества – отдельная тема. Героические труженики тыла нередко давали армии откровенный брак, как в военное, так и в мирное время, а прикормленные в тылу представители приемки этот брак принимали и под резолюции митингов и клятвы в верности Родине и товарищу Сталину передавали в войска.
К примеру, в 1940 году разразился скандал, когда при обстреле германской «тройки» из родимой 45-мм пушки выяснилось, что штатный бронебойный снаряд БР-240 не пробивает 30-мм цементированную броню с дистанции 400 метров, а должен бы с дистанции вдвое большей. Проведенное расследование выявило, что термообработка снарядов образца 1938 года проводилась по сокращенной программе, чтобы, значит, выполнить и перевыполнить социалистические обязательства по валу. В результате снарядов Красной Армии дали много, но при столкновении с броней, имеющей поверхностную закалку, они просто раскалывались на части. Позже стали выпускать снаряды «нормального качества», но на войсковых складах соседствовали и те и другие, не выбрасывать же добро. Во время войны массовое производство боеприпасов налаживали на непрофильных гражданских предприятиях, кастрюльных и мебельных фабриках, со значительными отклонениями от технологии и использованием эрзацвзрывчатки, например мела, или вообще без оной – просто болванка (в осажденном Ленинграде в качестве одного из компонентов ВВ использовали молотые шишки). К концу 1941 года наша «сорокапятка» по бронепробиваемости едва сравнялась с немецкой 37-мм пушкой PaK 35/36, имевшей к тому же в боекомплекте подкалиберные снаряды с начальной скоростью более 1000 м/с.
Поэтому заявленные табличные тактико-технические характеристики советской техники, снятые с эталонных образцов, и реальные параметры серийных машин и другой амуниции – это «две большие разницы».
В войну еще более снизилась строгость приемки, и нередки были случаи, когда прибывающая с заводов техника тут отправлялась в ремонт или «доводилась» в частях. А на артиллерийском заводе № 92 «Новое Сормово» почти год приемки вообще не было! Директор А.Е. Елян пожаловался своему родственнику, члену ГКО Л.П. Берии, на то, что шибко принципиальные военные «не понимают обстановки», и военпредов отозвали с предприятия. В результате на фронт стали поступать удивительные боевые машины, у которых вместо пушек торчали из башен железные трубы.
«Было не до жиру, – вспоминает Л.И. Горлицкий. – Заказчик порой принимал танки, даже если они не ломались при пробеге вокруг завода и своим ходом въезжали на железнодорожные платформы, это чаще всего не мешало танку произвести одну-две атаки, а в тех условиях танк редко жил дольше… В войну средний танк или САУ жили на фронте от трех дней до недели, успевая за это время принять участие в двух-трех атаках и выстрелить из пушки в лучшем случае от половины до одного боекомплекта».
Вот исходя из такой статистики и делались танки – на 2–3 атаки, зато числом поболе. Такое под силу только стране с неисчерпаемыми ресурсами. Немецкого танка хватало в среднем на 11 атак.
На марше и на поле боя ненадежная и сырая «тридцатьчетверка» по скорости, маневренности и запасу хода уступала хорошо отработанной и обкатанной немецкой «тройке», имевшей не «липовый», а подлинный техпаспорт. Теоретически советский танк превосходил противника в бронировании и мощи вооружения, но степень этого превосходства и возможность им воспользоваться сильно варьировались и окончательно сводились на нет в зависимости от влияния вышеперечисленных факторов.
Обратим
внимание на разницу в подходах, которые закладывались задолго до войны. Постановление Комитета Обороны с заданием на изготовление тяжелого танка нового типа вышло в августе 1938 года. В сентябре 1939-го правительству предъявили танк КВ, а в декабре, не проведя в полном объеме даже заводских испытаний, танк приняли на вооружение. И тут же потребовали от Кировского завода со второго полугодия 1940 года штамповать 12 дотов с колесами в день. О чем еще может болеть голова у директора Зальцмана? Еще интереснее было с принципиально новой моделью Т-34М: танка еще не было в помине, отдельные узлы и детали, изготовленные (и не изготовленные) разными заводами, не успели даже собрать в одну кучу, как 5 мая 1941 года последовало постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б): «Начать серийное производство улучшенных танков Т-34 на заводе № 183 , не ожидая результатов испытаний на гарантийный километраж», и «обеспечить в 1941 году выпуск 500 штук улучшенных танков Т-34».Германские фирмы начали конкретную разработку проектов основных боевых танков в 1934 году. У немцев были те же проблемы: кругом враги, отсутствие традиций танкостроения, нехватка кадров: «Потеря квалифицированных кадров и отсутствие необходимого оборудования явились причиной того, что наши пожелания в области танкостроения не могли быстро осуществляться. Особенно большие затруднения возникли при производстве специальной стали для танков, которая должна была обладать необходимой вязкостью; первые образцы стальных плит для танков ломались, как стекло. Много времени потребовалось также и на то, чтобы наладить производство радиоаппаратуры и оптики для танков». Поэтому опытные образцы вышли из цехов лишь в 1936 году и больше года проходили испытания, прежде чем последовал заказ от военного ведомства.
Возьмем Pz. III. Это о нем начальник АБТУ Федоренко докладывал Ворошилову: «Считаю, что немецкая армия в лице указанного танка имеет сегодня наиболее удачное сочетание подвижности, огневой мощи и броневой защиты, подкрепленные хорошим обзором с рабочих мест экипажа». Первая партия состояла из 15 единиц и не пошла в серийное производство ввиду недостаточного бронирования (14,5 мм) и дефектов подвески. Модификация «В», с принципиально новой ходовой частью и системой вентиляции, выпущенная в 1937 году, также состояла из 15 машин. Затем последовала третья серия из 15 танков с улучшенными механизмами поворота. В первой половине 1938 года фирма «Даймлер-Бенц» сделала 30 танков, защищенных 30-мм броней и с увеличенной емкостью топливных баков (которые размещались на полу изолированного силового отделения). И только в октябре 1938 года, после кропотливого лечения детских болезней конструкции, началось крупносерийное производство – 15 танков в месяц – моделей Pz. Rpfw. III Aust. Е и F, продолжавшееся (именно с таким темпом) до июля 1940 года.
Pz. IV прошел аналогичный путь в войска. В апреле 1942-го, получив на вооружение 75-мм длинноствольное орудие, «четверка» превзошла советский Т-34-76 практически по всем основным параметрам и полтора года занимала первое место среди средних танков.
Разработкой тяжелых машин инженеры Третьего рейха занялись в 1937 году, но принять на вооружение всем известный «тигр» предполагалось в 1942 году, в рамках запланированного перевооружения Вермахта (из этого, кстати, можно сделать вывод, что Гитлер нападать на СССР не собирался и хотел «оттянуть войну» до 1942 года. Хотя каждому понятно: воевать начинают не тогда, когда закончится очередное перевооружении армии, а когда очень хочется и созданы необходимые политические и экономические предпосылки).
Качество советской бронетанковой техники заметно улучшилось лишь к началу 1943 года, когда был решен «количественный вопрос». Только к 1944 году, получив 85-мм пушку, командирскую башню, пятискоростную коробку передач, новые приборы наблюдения, радиостанцию 9-Р (лицензию купили у англичан) и пятого члена экипажа, «тридцатьчетверка» стала полноценным средним танком. Это была совершенно другая машина, а на поле боя к этому времени у нее появились достойные противники.
И все равно совершенно избавиться от «родимых пятен» сталинского социализма было невозможно в принципе. Так, продукция горьковского завода № 112 «Красное Сормово» и весной 1945 года на фронте была известна как «сормовские уроды». Когда в победном мае Красная Армия закончила войну с Германией, имея в строю свыше 35 тысяч танков и самоходных установок, все они мгновенно оказались непригодны к эксплуатации в мирное время, когда жизнь машины измеряется не днями, а годами. Послевоенное десятилетие и немыслимые средства были истрачены на программу «устранения конструктивных недостатков» с единственной целью – добиться, чтобы танк ездил хотя бы лет пять.Все это время «панцеры» нормально эксплуатировались, состояли на вооружении армий Чехословакии, Турции, Франции, Испании, Финляндии, Болгарии и Сирии. Последние «четверки» принимали активное участие в арабо-израильских войнах вплоть до 1967 года.