Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Во-вторых, через «рудиментарный» орган Бюро Президиума Сталин вознамерился вернуться в самое ближайшее время к Политбюро ЦК, но уже в новом составе и новом качестве, кооптируя туда из Президиума ЦК «своих» людей. На начальном этапе в Бюро Президиума два его члена уже были «людьми дела» (Первухин и Сабуров), готовы «на вылет» Ворошилов и Каганович, вместо которых, естественно предположить, войдут в его состав «тайные» преемники Сталина — Пономаренко и Брежнев. Судьба «четверки» должна была определиться на втором Пленуме ЦК, который планировался на март 1953 года. Они «дружно» выйдут из состава Бюро Президиума, скорее всего, по собственному желанию, апеллируя к естественным причинам: кто по состоянию здоровья, кто по возрасту, кто для того, чтобы «сосредоточиться» на работе где-то в другом качестве. С самого начала работы Бюро Президиума (сам Президиум ЦК КПСС так и ни разу не собрался) было ясно, по тому, как долго и упорно вел переговоры с «четверкой» Сталин, что для ее членов уготована роль «камикадзе». То есть, они «добровольно» шли на самопожертвование.

Проще всего дело обстояло с Лаврентием Павловичем Берией, которого и партаппаратчиком-то назвать было нельзя. Он был и оставался бы — уже в новом качестве — человеком дела. Ему предназначался пост министра МВД, объединенного с МГБ, за ним оставался важнейший пост председателя Спецкомитета, курирующего мероприятия по разработке ракетно-ядерного щита СССР, ему больше ничего и не надо. Да он и сам давно и открыто говорил о бутафорской роли своего членства в Политбюро. Мало того, в роли руководителя объединенных спецслужб он привлекался как раз к активной работе по подавлению сопротивления партноменклатуры на местах, если такое, паче чаяния, будет иметь место.

Легко решался на «самопожертвование» Николай Александрович Булганин, поскольку ему «светила» должность министра обороны, а что еще «паркетному» маршалу нужно? Он с легкостью поддержит, при необходимости, решение Сталина о привлечении армии к подавлению сопротивления партноменклатуры, но до этого, пожалуй, дело не дойдет. Хотя кто его знает? Вот, например, после смерти Сталина Булганин принял самое активное участие в ликвидации второго по значимости человека в руководящем ареопаге, то есть Л.П. Берии, 26 июня 1953 года, и ничего, справился.

Труднее обстояло дело с «твердокаменными» аппаратчиками Маленковым и Хрущевым. Что мог предложить Сталин после свержения власти коллегиального руководителя? Смеем предположить, что им была уготована роль заместителей или советников («кураторов») при «тайных» приемниках Сталина, когда тайное станет явным: Маленков при Пономаренко, а Хрущев при Брежневе. Это гораздо «выгоднее», чем идти на голгофу (на плаху, под гильотину), чему они должны были быть безмерно счастливы. Все эти вопросы должны были рассматриваться на заседании Президиума ЦК КПСС 2 марта 1953 года. Отправив в отставку, заметим— по собственному желанию, практически всех членов Бюро Президиума (кроме Сталина, Первухина и Сабурова) и тут же кооптировав в него Пономаренко, Брежнева и еще четверых членов Президиума ЦК КПСС (кого имел в виду Сталин персонально — тайна сия великая есть, но то, что это «люди дела» — нет никаких сомнений), Сталин практически подготовил бы почву по приведению коллегиальных органов к уставным требованиям.

Уже на втором Пленуме ЦК КПСС он поставит вопрос о возвращении к жизни Политбюро ЦК КПСС в новом составе и ликвидации Президиума ЦК КПСС вместе с его Бюро. Вот какая «многоходовка» была задумана Сталиным накануне XIX съезда ВКП(б), а Вы утверждаете, что Сталин потерпел поражение на съезде! Ну а дальше-то что? Было до съезда Политбюро и снова его возрождение, правда, в совершенно обновленном составе. А вот это уже немало! Теперь нужно созвать внеочередной XX съезд партии, лучше всего назвать его Чрезвычайным, на котором избрать чрезвычайные органы по ликвидации руководящей и направляющей роли КПСС. Обновленный состав Политбюро как раз и должен был выполнить эту роль.

Естественно для такого чрезвычайно важного мероприятия должен быть учрежден чрезвычайный орган и диктатор с неограниченными властными полномочиями, как это случилось в начале Великой Отечественной войны, когда Сталин возглавил Государственный Комитет Обороны (ГКО). А предстоящее событие того стоит! Диктатора долго искать не пришлось бы, — он, собственно, никуда и не девался — Сталин! Но к этому времени он уже будет в ранге Председателя Президиума Верховного Совета СССР, то есть в ранге международного признанного главы государства. На Чрезвычайном съезде он будет избран Председателем партии и главой чрезвычайного ликвидационного комитета в составе уже ранее сформированного Политбюро ЦК КПСС, целиком состоящего из преданных Сталину «людей дела». Во что превратится КПСС после XX чрезвычайного съезда? Отвечаем — в широкомасштабную общественную организацию с очень важной задачей по идейному воспитанию населения страны, то есть по воспитанию «нового человека» — строителя светлого коммунистического будущего.

Многие исследователи утверждают, что Сталин предполагал оставить партии еще и кадровую работу. Но это не так, ибо оставь партии кадры, которые «решают все», партия со временем приберет к своим рукам «ВСЕ». Приведем по этому поводу аргументацию Е. Прудниковой, которая утверждает, что во время «переговоров» с членами «четверки» они договорились: «Партии— кадры и пропаганда, Сталину и Берии — управление государством. Вероятно, Сталин изначально предполагал оставить партии одну лишь пропаганду, но, проиграв на съезде, пришлось отдать и кадровую политику. Это много, это огромное влияние, это коррупция и взятки, но тут уж ничего не попишешь, надо платить откупной. Кадровая политика была громадной уступкой, но кадры пришлось отдать в качестве репарации» [112] .

112

Е. Прудникова. Берия. Последний рыцарь Сталина. СПб., 2006. С. 377.

Во-первых, как мы попытались показать выше, Сталин на съезде вовсе «не проиграл», а по многим позициям выиграл «вчистую», а, во-вторых, на основании каких аргументов Е. Прудникова делает столь пессимистичный вывод? Вот этот аргумент: «О том, опять же косвенно, свидетельствует разговор, воспроизведенный в книге воспоминаний Судоплатова. Автора мемуаров больше всего поразило, что Берия обращается к Хрущеву на «ты», а саму реплику министра он приводит лишь для иллюстрации. Между тем, Берия говорил Хрущеву:

— Послушай, ты сам просил меня найти способ ликвидировать Бандеру, а сейчас ваш ЦК препятствует назначению в МВД компетентных работников, профессионалов по борьбе с национализмом!» [113]

И не больше! Других аргументов для подтверждения столь серьезного вывода Е. Прудникова не приводит. Но этот фрагмент взят из диалога между Берией и Хрущевым, когда Берия уже возглавил МВД, в котором он наводил «порядок», то есть после смерти Сталина, в свои «112 дней». Так ведь к этому времени, а точнее 5 марта, за несколько часов до смерти Сталина, «старая гвардия» вернула все на круги своя, в том числе и кадровые вопросы. Не случись внезапной смерти вождя, такой диалог не мог состояться в принципе. Так что, по плану Сталина, партии предстояло, конечно, заниматься и кадрами, но исключительно своими собственными, и не более. Да об этом красноречиво говорит, нет, криком кричит, сам факт упразднения на съезде Оргбюро, основной работой которого была как раз кадровая.

113

Там же.

А вот одну серьезную ошибку во время работы XIX съезда Сталин все-таки совершил, отправив в 3-месячный отпуск руководителей тайной службы контрразведки — А. Джугу и Ю. Маркова. Эта служба славно потрудилась, отработав и представив Сталину «Список 213-ти» лиц высшей партноменклатуры, подлежащих ликвидации по мере реформирования руководящих органов страны. Поскольку Сталин не делал ничего, не продумав тщательно последствий своих действий, то попробуем «восстановить» ход его рассуждений в связи с временной отставкой указанных лиц.

Получив на руки основной «плод» деятельности отставников, Сталин решил, что «мавр свое дело сделал» и на подготовительном этапе реализации своих чрезвычайных реформ «мавра» можно отправить в тень, дабы не сорвать трудный переговорный процесс с «четверкой». Если же в ходе начавшихся мероприятий по реформированию властных структур возникнут очаги сопротивления, то «отставников» можно будет срочно призвать. Надо полагать, это делалось из гуманных соображений, Сталин не желал кровопролития, не хотел повторения ужасов 37-го. И для этого у него были серьезные основания, о чем выше уже говорилось: и Сталин был не тот (генералиссимус, международно-признанный полководец Второй мировой войны) и партноменклатура не та, что была в 30-е годы (твердокаменная, большевистская).