Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Итак, «остроумная и глубокая» версия «отравления» Сталина в ночь на 1 марта 1953 года, о которой написаны горы исследовательской литературы, оказалась «глубоко ошибочной» (см. эпиграф ко второй книге триптиха).

Любознательный читатель:

— Все вышесказанное относительно отравления Сталина примерно за сутки до его смерти достаточно убедительно, в том числе и то, что «вдохновителем и организатором» проведения «спецакции» был именно Н.С. Хрущев. Но при чем здесь тогда Берия? — это во-первых? А во-вторых, кто именно тот «специалист» из состава врачебного консилиума, который взял на себя сомнительную миссию реально осуществить эту акцию?

Оба вопроса весьма интересны и своевременны, но прямого и точного ответа на них дать невозможно, причем по разным причинам в отношении каждого из них. Начнем со второго. Нам из далекого будущего, отстоящего от тех событий на 60 лет, легко рассуждать на тему о святости постулатов клятвы Гиппократа, которую, якобы дают медицинские работники, вступающие на стезю своей практической деятельности, и о канонах медицинской деонтологии [157] , одним из краеугольных камней которой является принцип «Не навреди!» Но те врачи, что несли нелегкую вахту у смертного одра Сталина, поименно знали своих коллег, томящихся в подвалах Лубянки. Знали они и то, что любое их неосторожное действие обернулось бы тем, что они сами оказались бы в соседних казематах с последующими пытками. Кто мог осмелиться возразить тому же Берии, который предложил одному из них под видом гуманного акта эвтаназии «помочь» смертельно больному Сталину избавиться от мучений? Тем более, что этого требовала сложившаяся политическая обстановка в стране, жизнь в которой замерла в ожидании любого исхода в борьбе медиков с тяжелым недугом вождя. Мало того, страна уже трое суток практически лишилась руководства, как центрального, так и на местах, поскольку вся руководящая элита страны сидела в кремлевском зале ожиданий, погрузившись в трагическое молчание. Обо всем этом было сказано «специалисту», и что? Он начнет объяснять Берии, что давал клятву Гиппократа, что по соображениям медицинской деонтологии должен бороться за жизнь пациента до его самого последнего вздоха? Мы не имеем права судить этих людей по этическим канонам нашего времени. А посему не имеем также права назвать имя того «специалиста» уже потому, что он давно пребывает в мире ином, а в этом мире живут и здравствуют его потомки, родственные чувства которых мы просто обязаны уважать.

157

Медицинская деонтология (от греческого «deontos»— должное и «logos» — учение) — учение о юридических, профессиональных и моральных обязанностях и правилах поведения медицинского работника, главным образом, по отношению к больному.

Что касается нашей версии, что в паре с явным преступником Н.С. Хрущевым мог оказаться Л.П. Берия, то по мере своих сил мы это уже выше пытались сделать. К уже сказанному разве что можем добавить следующий штрих, подробно описанный нами на с. 200 первой книги триптиха. Там речь шла о том, что когда «новые (старые)» руководители государства возвратились с «исторического» заседания Президиума ЦК КПСС Верховного Совета СССР в зал, где шла последняя стадия борьбы врачей за жизнь Сталина, они застали следующую картину, о которой пишет в своих воспоминаниях реаниматолог Г.Д. Чеснокова:

«Было видно, что сердце останавливается, счет шел на секунды. Я обнажила грудь Иосифа Виссарионовича, и мы с Неговским [158] начали попеременно делать массаж— он пятнадцать минут, я пятнадцать минут. Так делали массаж больше часа, когда стало ясно, что сердце запустить уже не удастся. Искусственное дыхание делать было нельзя, при кровоизлиянии в мозг это строжайше запрещено. Наконец, ко мне подошел Берия, сказал: «Хватит!» Глаза у Сталина были широко раскрыты. Мы видели, что он умер, что не дышит. И прекратили делать массаж» [159] .

158

Неговский Владимир Александрович, патофизиолог, основоположник школы советских реаниматоров, академик РАМН (1975 г.), организатор и руководитель Института экспериментальной физиологии по оживлению организмов (с 1936 г.), лауреат Госпремии СССР (1952,1970).

159

А Костин. Смерть Сталина. При чем тут Брежнев, М., 2011. С. 200

Этим властным окриком «хватит!» Берия дал понять всем присутствующим, кто здесь хозяин. Действительно, все было разыграно словно по нотам. Врачам была дана установка продлить агонию вождя до 22 часов — они это сделали с «помощью» Хрущева и Берии, ну а дальше: «Хватит!»

То, что эту команду дал именно Л.П. Берия — факт неопровержимый, ибо врачу Г.Д. Чесноковой незачем было писать заведомую ложь. Однако в своих мемуарах Н.С. Хрущев «вспоминает», что именно он дал такую команду: «Послушайте, бросьте это, пожалуйста, Умер же человек. Чего вы хотите, к жизни его не вернуть». В своих мемуарах он продолжает эту мысль, якобы высказанную им в последние секунды жизни вождя: «Он был мертв, но ведь больно было смотреть, как его треплют. Ненужные манипуляции прекратили» [160] .

160

Н.С. Хрущев.

Воспоминания. М., 2007. С. 267.

Не здесь ли хранится разгадка преступного сговора «тандема». К моменту написания своих мемуаров Никита Сергеевич многое переоценил в своей жизни, его донимали муки совести по поводу совершенного преступления накануне встречи с «Отцом». Хотелось забыть как кошмарный сон все, что происходило тогда у смертного одра вождя: «Нет, этого не могло быть! Ведь это я дал команду прекратить терзать труп любимого мною вождя!» Возможно, он действительно и сам поверил в это на уровне подсознания — старина Фрейд тут как тут (реконструкция воспоминаний Н.С. Хрущева наша. — А.К.).

Возможно, он даже и произносил эти слова вполголоса, находясь далеко от смертного одра вождя в дверном проеме (как свидетельствует академик АЛ. Мясников), среди «людей рангом пониже». Ближе его не допустили, «не вышел ростом и лицом», опять же по свидетельству академика: «коротенький и пузатый человечек». По новой иерархии, сложившейся в последние часы жизни вождя, его опустили ниже плинтуса. Был «рядовым» Секретарем ЦК КПСС, им же и остался, а вот с должности «московского правителя» его сместили, вот и стоит он всего лишь в дверном проеме. Дорого они (те, кто у самого смертного одра вождя) заплатят за это унижение, дайте только срок. Особенно тот, его подельник, который сказал: «Хватит!»

Конечно, у Берии не было «портфеля», полного ненависти к «Отцу», как это было у Хрущева, но «белым и пушистым» он выглядит лишь в сочинениях таких ортодоксальных «берияфилов» как Е. Прудникова и С. Кремлев. Сложный это был человек. Не было более загадочной и противоречивой фигуры в окружении Сталина, чем Берия. Нельзя забывать, что еще совсем недавно он ходил под дамокловым мечом «Мингрельского дела», а также о том, что активно продолжались поиски «главного мингрела». Знал он наверняка и то, что в списке «213-ти», составленном «сталинскими мальчиками», он шел под № 2. Так что у него были причины, чтобы охотно присоединиться к «проекту Хрущева» о проведении эвтаназии, конечно же, под благовидным предлогом совершения «гуманной» акции.

Наконец, нельзя забывать о самопризнании Берии, что именно он «…убрал Сталина и всех вас спас…», которое он сделал, стоя на трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года, адресуя его В.М. Молотову. Чем он при этом руководствовался, непонятно. Не сработал ли на уровне подсознания синдром лягушки-путешественницы: «…это я придумала?» В конце концов, это наша «рабочая» версия, поскольку в подобных делах документальных свидетельств не оставляют.

Ну а то, что через 112 дней один из фигурантов «тандема» последовал за «отцом народов» по воле другого фигуранта, разве ни о чем не говорит? В таких делах оставлять в живых соучастника преступления дело опасное. А знаменитая сталинская формула: «нет человека — нет проблем», разве не явилась спасательным кругом для Хрущева, который после проведенной «спецакции», но уже в отношении своего подельника, свободно и широко зашагал к вожделенному Олимпу абсолютной власти.

А теперь возвратимся к вопросу о том, была ли так мастерски проведенная «спецакция» актом эвтаназии? Медицинская эвтаназия законом запрещена, следовательно, является преступлением. Но на бытовом, житейском уровне она у большинства людей находит понимание, поскольку освобождает смертельно больного человека от мучений, а его родных и близких от страданий за близкого им человека. Но добровольный уход из жизни предполагает соблюдение следующих условий:

— во-первых, добровольное согласие больного, если он в трезвом уме и светлой памяти. В противном случае это решение непременно должно исходить от близких родственников;

— во-вторых, это таинство должно исключать присутствие или давление посторонних лиц и свершаться медицинским работником, который выбран больным (родственниками);

— в-третьих, акт эвтаназии не должен причинить больному дополнительных страданий, а посему действие яда должно происходить в минимально возможные сроки (мгновенно).

Были ли соблюдены эти условия в случае «эвтаназии» со Сталиным? Из вышесказанного следует, что они были грубо нарушены. Самые близкие люди Сталина — его дети, не только ничего не знали об этой акции, но сын Василий поплатился своей жизнью за то, что имел неосторожность подозревать соратников отца в его отравлении. Решение на проведение «спецакции» принимали посторонние люди, которые и назначили «специалиста» от медицины на ее проведение. Но самое главное, «спецакция» по своему замыслу предполагала дополнительные, весьма продолжительные страдания больного, окончание которых к определенному сроку и было исходной точкой при выборе категории яда, его дозировки и времени введения в организм. «Специалисты» лаборатории А.Г. Майрановского дело свое знали хорошо. Выбирая вид и рассчитывая дозу яда, они, конечно, не знали, для кого предназначается тот шприц, который был подготовлен по просьбе Огольцова. По «входным» параметрам (возраст, вес и состояние здоровья пациента), а также зная заранее примерное время возможного введения яда и время окончания его действия, они математически точно рассчитали, сколько при этом должен дополнительно промучиться больной, то есть точное время начала операции.