Сталин слезам не верит
Шрифт:
Завтра у Кобы надо поставить вопрос о пленных и окруженцах. Набралось уже порядком. Как быть? Понятно, надо фильтрационные лагеря. А потом? Думаю, надо после фильтрации сразу передавать их на формирование. Пусть искупают в бою. Особым Отделам бывших пленных брать на заметку. Воюет как надо, снять с учета. Снова елозит, тогда надо смотреть [423] .
26/XII-41
Увиделся
423
Скорее всего, здесь изложены соображения, которые легли в основу Постановления ГКО № ГОКО-1069сс от 27 декабря 1941 года. Оно предписывало создать сборно-пересыльные пункты HKO и четыре фильтрационных лагеря НКВД в «целях выявления среди бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника, изменников родине, шпионов и дезертиров». Постановление возлагало на HKO обеспечение организуемых лагерей НКВД «помещением, казарменным инвентарем, постельными принадлежностями, питанием, отоплением, необходимым обмундированием и санитарной обработкой» (п. 6).
Наиболее же существенным был пункт 5: «Лиц, в отношении которых после проверки их Особыми отделами не будет установлено компрометирующих материалов, начальникам лагерей передавать соответствующим военным комиссариатам — по территориальности». Иными словами, даже в начальный период войны бывший военнопленный отнюдь не становился автоматически изгоем.
Стоит хмурый, улыбки нет. Видно, что переживает. Говорит, еще ты, Лаврентий. Товарищ Сталин и так видеть не хочет. Болтаюсь как г…вно в проруби без дела.
Жалко его стало. Говорю, ладно, кто старое вспомнит, тому глаз долой. Нам, Мыкыта вместе долго еще воевать. Не обижайся, от души сказал.
Он повеселел, говорит, я еще докажу. Ошибиться каждый может. Все ошиблись. Я говорю, все да не все. Только что теперь руками махать. Теперь работать надо до Победы [424] .
424
Вот уж эта запись от глаз хрущёвских
цензоров была точно скрыта. Сделать это было, как я догадываюсь, тем проще, что Хрущёва и хрущёвцев интересовал прежде всего период перед войной. Ведь сегодня есть основания предполагать, что основными дезинформаторами Сталина относительно намерений немцев на лето 1941 года были, в первую очередь, командующий Западным Особым военным округом генерал Павлов, а затем — Хрущёв и, возможно, 1-й секретарь ЦК КЩб) Белоруссии Пономаренко. Первый, возможно, был связан с заговором Тухачевского, а два последних просто заглядывали в рот Сталину.На этом дневники Л.П. Берии за 1938–1941 годы фактически заканчиваются (последняя запись 1941 года будет обнародована несколько позже). И мне остаётся сказать лишь несколько слов…
Должен признаться, что, работая над подготовкой дневников к печати, я перевернул если не горы, то уж точно пару холмов документов, справочных изданий, энциклопедий, мемуаров, «мемуаров» и т. д. Ведь для начала надо было хотя бы минимально убедиться в аутентичности дневников, а для этого надо было сопоставить даты и ряд обстоятельств, далеко не всегда общеизвестных. Кроме того, надо было пояснить, а то и расшифровать смысл многих записей и т. д.
Несмотря на то что я неплохо представляю себе эпоху Сталина, её движущие силы и мотивы, героев той эпохи и её предателей, многое для меня открылось по-новому, а кое-что из того, что ранее виделось в туманной исторической дымке, обрело чёткий облик.
Надеюсь, это же сможет сказать и читатель после знакомства с текстом дневников Л.П. Берии и моими комментариями к ним.
Бурные предвоенные годы, неудачи и победы 1941 года прошли перед нами в их отражении в дневнике заместителя Председателя Совета народных комиссаров СССР, наркома внутренних дел СССР, члена ГКО Л.П. Берии. А впереди у него и всей страны были ещё три с половиной военных года. Этот период также отражён Л.П. Берией в дневниковых записях, и читатель вскоре сможет познакомиться с ними, потому что «Павел Лаврентьевич» передал мне дневники и за военные и послевоенные годы. Подготовка к их публикации близится к завершению.
Так что, надеюсь, уважаемого читателя ждут, как и меня в своё время, новые открытия.