Сталин. Ложь и мифы о сталинской эпохе

В наибольшей степени таким «объективным условиям, которые располагают», отвечал именно Сталин, потому как сознательно придерживался той политики, суть которой столь красочно описал Шульгин. Именно поэтому-то Сталин очень органично, потому как действительно сознательно не только интегрировался в эту «силу событий», но и был востребован и соответственно интегрирован той же «силой событий», как ее органически неотъемлемый компонент. Прежде всего, в силу того, что уже тогда он был очень сильным политиком и государственным деятелем державного типа. Но тем самым он до бескрайности увеличил свою политическую силу. Вот почему в свое время Сталин откровенно отринул, скорее, даже попросту похерил и ленинско-троцкистский курс на «мировую революцию», и НЭП, но провозгласил курс на строительство социализма в отдельно взятой стране. Это было единственным, что на тот момент в точности соответствовало как сущности России, так и ее коренным интересам после октябрьского катаклизма.

Остается только добавить, что суть той неодолимой силы, суть тех «объективных условий, которые располагают», в том и состояла, что вопреки всем намерениям и действиям Ленина, Троцкого и их эмигрантских шаек, верх взяла исконная сущность и базовая ценность России – БЕЗОПАСНОСТЬ! Вот ее-то Сталин и исповедовал едва ли не в прямом смысле неистово! Потому и победил во всем и всех! Но потому-то на него и нападают даже спустя многие десятилетия после его убийства! Потому что он стал органически неотъемлемой составной частью сущности и базовой ценности России – БЕЗОПАСНОСТИ! Одно его Великое Имя – СТАЛИН – уже означало и, слава Богу, поныне же означает – БЕЗОПАСНОСТЬ! С именем Сталина народы России и сегодня связывают и безопасность своей жизни, и надежды на ее коренное улучшение. Вот почему его и охаивают неистово и безудержно!

Второй же сценарий был прописан как в упоминавшемся плане, так и, к тому же более четко, в… Версальском «мирном» договоре, который даже главные его творцы обозвали не миром, а перемирием всего на 20 лет [65] . Так что колесо-то изобретать «бесу» не пришлось – он просто открыто сообщил на Запад, что настало время начать подготовку к новой войне с Россией, потому как на нее-то, Россию, «бесу» и впрямь было сколь абсолютно наплевать, столь же абсолютно и начхать. Тем более что от русской революции действительно стало все крепче пахнуть мужицким, сермяжным духом. А для «бесов» это хуже смерти.

65

Автором этого выражения является французский маршал Ф. Фош, произнесший эту обессмертившую его имя фразу сразу после подписания Версальского мирного договора, которым завершилась Первая мировая война, но была жестоко предрешена Вторая мировая война.

Как агент стратегического влияния Запада, прежде всего американского капитала, он знал, в частности, что, невзирая на то, что организатором Второй мировой войны во втором ее сценарии вновь должна была стать мерзкая «повивальная бабка» всех антироссийских войн и заговоров на протяжении последних столетий – проклятая Великобритания, – а итогами второй всемирной бойни должна воспользоваться именно Америка, то есть США, которые заблаговременно запланировали глобальную перегруппировку сил в мире в результате второй мировой бойни. Вот почему «бес» и добивался того, что его фальшивка стала известна в Америке и Европе – именно в такой очередности. Ну а явно рехнувшаяся к концу жизни супружница «беса» вдрызг проговорилась, вогнав тем самым превосходный «осиновый кол» в и так крайне недобрую память о своем проклятом муженьке – преступнике международного уровня! Так что нельзя не воздать ей должное – уж так пригвоздила своего дорогого «беса» к позорному столбу Истории, что никакими клещами не отдерешь…

В том, что «сморозил» Лев Давидович, действительно все было без дураков, логично. Кроме одного. «Бес» оказался не в состоянии понять одну простую вещь – в новой мировой войне его «номер» был даже не «шестнадцатый», а «сто шестнадцатый», если вообще был бы. На кой черт он был нужен той же Америке и вообще англосаксам со своей «священной целью западной пролетарской революции», которой он намеревался взорвать «культурный западный капитализм»?!

Именно потому, что всенепременно должна была состояться следующая война, Запад, прежде всего Атлантический центр силы, особенно не устраивал генеральный лозунг вдохновлявшейся Троцким антисталинской оппозиции в СССР «Назад – к Ленину!», он же – «Завещание Ленина – в жизнь!».

Никакого парадокса тут нет. Загадки тем более. Соглашаясь с одной частью стратегических целей заговора Троцкого, в том числе и его военной составляющей, Запад физически не мог согласиться с другой их частью. Да, сердцу Запада было мило наглое и циничное стремление Троцкого к захвату власти в целях разрушения и уничтожения России. Да, Западу чрезвычайно импонировало стремление «беса мировой революции» свергнуть и ликвидировать не только самого Сталина, но и его курс на строительство социализма, полную демократизацию внутриполитической жизни в СССР и проведение внутренней и внешней политики СССР только исходя из его коренных национальных интересов. Но Запад не устраивал сам Троцкий, причем именно как «бес мировой революции». Его неиссякаемый крайний радикализм в вопросе о так называемой мировой революции и роли России в ней как «вязанки хвороста» для костра на Западе откровенно пугал и мешал Западу. Естественно, что в такой позиции Запада не было даже тени намека на какое-либо русофильство и уж тем более советофильство. Просто как истинный «бес мировой революции» он действительно стал мешать Западу в достижении его новых «старых» глобальных целей. Запад же один раз уже изрядно обжегся на игре с «гением мирового пролетариата» – В.И. Лениным, – и потому вовсе не собирался второй раз наступать на те же грабли. Те же Штаты списали его со счетов уже в конце 1920-х гг., хотя до определенного времени и позволяли ему активничать, играя на нервах Сталина. Но это была уже «лебединая песня» пресловутого «беса» – бегать ему оставалось совсем немного.

На Западе, естественно, все прекрасно услышали и поняли, как надо. И едва только в конце января 1925 г. фальшивка Истмэна/Троцкого/Крупской вышла из печати, так тут же последовала и соответствующая реакция главного «смотрящего» за организацией второй по счету в ХХ столетии Второй мировой войны – Лондона. 20 февраля 1925 г. под грифом «секретно» появился печально знаменитый меморандум министра иностранных дел Великобритании Остина Чемберлена, имевший название «Британская политика в отношении европейской ситуации». Именно с этого меморандума и началось непосредственное движение к пресловутым Локарнским соглашениям 1925 г. – к этому «Мюнхену-1», потому что именно тогда на свободу был выпущен «дух войны» [66] , сиречь «дух» Второй мировой войны [67] . Ведь еще в проекте Локарнские соглашения создавали видимость безопасности западных границ Германии – в тот момент буржуазно-демократической Веймарской республики, – но полностью оставляли нерешенным вопрос о ее восточных границах. Точно так же впоследствии будет проделано и во время «Мюнхена-2» образца 1938 г. Именно это обстоятельство и открывало дорогу войне Германии за пересмотр ее восточных границ, которые преднамеренно и умышленно были оскоплены еще Версальским «мирным» договором.

66

Автором выражения является Сталин: «“дух войны” является основным содержанием “духа Локарно”». Сталин И. Соч. Т. 10. С. 281.

67

С подачи советской разведки меморандум был опубликован в 1925 г. сначала в американской газете «Chicago Tribune», затем – британской «Manchester Guardian». Опираясь на эти публикации, в британском парламенте был инспирирован депутатский запрос, в ответе на который британское правительство вынуждено было признать аутентичность этого меморандума.

В части, касающейся России, в меморандуме говорилось: «Россия. Европа теперь разделена на три главных элемента, а именно: победители, побежденные и Россия. Русская проблема, которая остается острейшей постоянной опасностью, может быть поставлена только как проблема; невозможно предвидеть, какие последствия для будущей стабилизации Европы будет иметь развал России. Верно, с одной стороны, что чувство неуверенности, которое испытывает организация новой Западной Европы, в немалой степени вызвано исчезновением России как державы, ответственной перед концертом европейских государств. С другой стороны, русская проблема является для настоящего момента скорее азиатской, чем европейской [68] ; завтра Россия может снова решительно фигурировать как фактор в балансе континентальных сил, но сегодня она, как грозовая туча на восточном горизонте Европы – угрожающая, непонятная, но теперь еще и обособленная. Россия не является поэтому фактором стабильности; она предстает в действительности наиболее опасной из всех неожиданностей, неизвестностей и независимо от России, а может быть даже из-за России, должна создаваться “политика безопасности”» [69] .

68

Тут Лондон сказал почти правду – в то время его сильно беспокоила коминтерновско-разведывательная возня Москвы в Китае, которой, сугубо по антибританским соображениям, молча благосклонно покровительствовал даже Вашингтон, и особенно завершавшиеся тайные советско-японские зондажные контакты по нормализации отношений между двумя государствами.

69

Цит. по: Международная летопись. 1925. № 8–9. С. 78.

Короче говоря, именно из-за России и должна была создаваться новая «политика безопасности», что в переводе с английского дипломатического языка на нормальный человеческий язык означает – «дух войны» должен быть выпущен именно же против России! Надо отдать должное О. Чемберлену – еще в период подготовки упомянутого меморандума он, ни на секунду не сомневаясь, в представленном также в виде секретного меморандума проекте прямо указал: «Поскольку разрыв дипломатических отношений не ослабил бы существенно позиции Советского правительства, нельзя предполагать, что это повело бы к изменению советской политики. Что же должно последовать дальше? Куда направить наш удар? Нам больше ничего не остается делать, как внезапно объявить войну» [70] .

70

Public Record Office, Cab. 24|184. P. 18.

Но чем же СССР мог тогда угрожать тому же Западу, в том числе и Великобритании, если у него и армии в тот момент нормальной не было?! К моменту написания этого пассажа она была сокращена в 10 раз и составляла всего 500 с лишним тысяч человек. Не говоря уже об официальном отказе от курса на мировую революцию.

А только тем, что революция и впрямь пошла не запланированным Западом путем! Ведь в конечном-то итоге ничего, кроме одномоментного финансово-экономического грабежа России, не получилось! Ни по «плану Марбурга», ни по «плану Уэллса – Рассела», ни по другим планам! Получилось совсем иное, что многие десятилетия спустя патриарх «изящного русофобства» американской дипломатии – Генри Киссинджер назвал следующим образом: «Невзирая на революционную риторику, в конце концов, преобладающей целью советской внешней политики стал вырисовываться национальный интерес, поднятый до уровня социалистической прописной истины» [71] .

71

Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1996. С. 232.

И черт бы с ним, с Киссинджером, что этот вывод (выделен курсивом) он завершил традиционным для западника антисоветским выпадом. Куда важней им же осуществленная констатация того факта, что уже в начале 1920-х гг. «советская политика сделала окончательный шаг в сторону возврата к более традиционной политике в отношении Запада» [72] .

В тексте меморандума О. Чемберлена не был использован даже термин «большевизм». Будущий лауреат Нобелевской премии мира за разжигание первых искр Второй мировой войны, министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен, чья подпись «украшала» этот меморандум, оперировал даже не географическим по смыслу понятием «Россия», а сугубо геополитическим, особенно же когда говорил о том, что это проблема не европейская, а азиатская – налицо были сугубо геополитические соображения Великобритании. Выводы меморандума Остин Чемберлен завершал предложением о необходимости создания «новой Антанты между Британской империей и Францией», а также о том, что в своем расширенном составе – в лице Англии, Франции и Бельгии – «сердечное согласие» могло бы подразумевать и подключение к нему Германии. В секретном письме от 2 марта 1925 г. на имя французского правительства О. Чемберлен прямо указал на необходимость включения Германии в англо-французскую группировку, ясно указав, что проектируемое соглашение предусматривает направление планируемой агрессии Германии против СССР.

72

Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1996. С. 233.