Сталин. Наваждение России
Шрифт:
— Много было самострелов и дезертиров.
— К себе в деревню уходили или в тылу сидели? — уточнил Сталин.
— Было две категории. Одна — бежала в деревню, потом оттуда письма писала. Вторая — бежали не дальше обоза, землянок, до кухни. В одном полку было сто пять человек самострелов.
— В левую руку стреляют? — спросил Сталин.
— Стреляют или в левую руку, или в палец, или в мякоть ноги…
Финские части, уступавшие в численности, были подготовлены к ближнему бою и несравненно лучше вооружены — в первую очередь автоматами и минометами, что позволяло им косить наступавшую пехоту.
В конце тридцатых наркомат вооружения предлагал оснастить Красную армию автоматической винтовкой. Сталин сделал выбор в пользу самозарядной, вспоминал тогдашний нарком вооружения Борис Ванников. Вождь объяснил, что хочет исключить возможность автоматической стрельбы: в бою солдат нервничает и будет вести бесцельную непрерывную стрельбу, расходуя слишком много патронов.
По той же причине незадолго до финской войны нарком Ворошилов категорически возражал против автомата (тогда он назывался пистолетом-пулеметом):
— Где это нам набрать столько пуль, если поставим в войска автоматы?
На психику красноармейцев сильно действовала полярная ночь, когда светлого времени всего полтора-два часа в день. Влияли сильная пурга, снегопады, полное бездорожье.
Ответ на все очевидные беды и недостатки вооруженных сил был один.
«Следовали кары — аресты, предание военному трибуналу, расстрелы, создание контрольно-заградительных отрядов для борьбы с дезертирами, — пишет Андрей Сахаров. — Так, в январе
1940 года за упущения и военные неудачи был расстрелян весь штаб 44-й стрелковой дивизии. Однако это, видимо, мало помогало, потому что вплоть до конца боевых действий сводки спецслужб и донесения руководства НКВД “наверх” по-прежнему изобиловали все теми же обвинениями, что и прежде.
Все эти материалы рисуют весьма рельефно общую цивилизационную картину состояния Красной армии в канун предстоящего жестокого противоборства с гитлеровской Германией…»
Некоторые военачальники пытались поставить принципиальные вопросы.
Мерецков предложил:
— Несмотря на то что мы опоздали с изучением опыта Запада, нам все же нужно скорее иметь документы и материалы, которые дают опыт современных войн. Сейчас идет война в Европе, мы не получаем зарубежных газет и журналов и не знаем, что там пишут. Только из наших газет получаем краткие сводки. Вот это, товарищ Сталин, и мешает нам следить за развитием военного дела за рубежом.
— Нетерпимое положение, — реагировал Сталин, как будто не он установил железный занавес и не он запретил ввоз иностранной литературы в страну.
Мерецков продолжал:
— Нашей разведке нужно широко нас ориентировать. Я думаю, что можно нам давать информацию о том, что делается у наших соседей. Эти материалы есть. Но они к нам не попадают.
Сталин тут же нашелся:
— Была брошюра, где были данные, как будет Финляндия действовать. Эта брошюра была издана за семь лет до начала войны. Семь лет она пролежала в наркомате обороны и через две недели после начала войны была издана, а до этого на нее не обращали внимания.
Иначе говоря, виновата чья-то нераспорядительность, а не цензура
и запрет знакомиться с иностранной литературой. Сталин даже не думал в тот момент, что любые сведения о финской армии за семь лет абсолютно устарели…Участники совещания насели на Ивана Иосифовича Проскурова, военного летчика, Героя Советского Союза, которого Сталин поставил во главе военной разведки:
— Все засекречено! То, что за границей стоит во всех витринах, для Красной армии секрет.
Голос из зала:
— Иностранные военные журналы являются секретными для нашей Красной армии.
Действительно, это было нелепо — скрывать от советских офицеров данные о западных армиях. Проскуров объяснил:
— Потому что в этих журналах есть всякая клевета о Красной армии.
Вот что было главным: не позволить офицерам узнать, что в мире думают о Советском Союзе. Идеологические интересы важнее интересов обороны страны.
Голос из зала:
— За границей ежедневно выпускается бюллетень иностранных военных миссий, а у нас в открытом виде он не распространяется.
Сталин строго спросил Проскурова:
— Почему?
Проскуров пояснил:
— Там есть клевета на Красную армию.
Сталин нашелся:
— Интересные выборки надо делать.
На публике вождь никогда не высказывался в пользу цензуры и запретов. Такие указания вождь давал один на один.
Финская кампания показала, что советские вооруженные силы не готовы к серьезному военному конфликту. До столкновения с Германией оставался год с лишним. Если бы уроки были извлечены, многое удалось бы исправить. Но Сталин повелел считать финскую кампанию победоносной:
— Финнов победить — не бог весть какая победа. Мы победили еще их европейских учителей — немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов, но и технику передовых государств Европы. Не только технику, мы победили их тактику, их стратегию. В этом основная наша победа!
А раз победили, то зачем что-то менять? Маршал бронетанковых войск Павел Семенович Рыбалко вспоминал: «В Финляндии мы опозорились на весь мир. Армией командуют неграмотные люди — командиры эскадронов, вахмистры без образования и опыта». В июне сорок первого Красной армией командовали все те же командиры.
Присоединение Прибалтики
Красную армию в Прибалтике встретили неприязненно. Да и командиры с политработниками Красной армии старались оградить своих бойцов от общения с местным населением. Военный атташе в Латвии полковник Константин Павлович Васильев докладывал начальству в наркомате обороны, что красноармейцы производят неважное впечатление:
«Внешний вид бойца и командира выправкой и общей подтянутостью и опрятностью одежды в значительной степени отстает от латвийской армии. Как правило, наш командный состав, появляясь в общественных местах или просто в городе, под шинелью имеет револьвер и полевую сумку, от чего до комизма раздуваются бока, выходит в город в старых шинелях и небритым. Красноармейцы в старом засаленном обмундировании, в плохо подогнанных шинелях и тоже небритые. Все это производит неблагоприятное сравнение с латышами».