Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
Несмотря на некоторые успехи забастовщиков, борьба внутри Тифлисской социал-демократической организации между сторонниками и противниками революционных действий продолжалась. И после маевки, по словам С.Я. Аллилуева, «борьба между «стариками» и «молодыми» еще более обострилась». Большую роль в ней, как утверждал Аллилуев, сыграли ссыльные, и в первую очередь Мирон Демьянович Савченко, который возглавил кружок в железнодорожных мастерских.
Летом в Тифлисе появился высланный из Петербурга член Союза за освобождение рабочего класса М.И. Калинин, который стал работать токарем на Закавказской железной дороге. Его приезд совпал с целой волной забастовок. Бастовали наборщики типографий, рабочие табачных фабрик и обувной фабрики Адельханова.
Такого размаха забастовочной борьбы в Тифлисе еще не видели. Не на шутку напуганные власти вызвали войска, и по всему городу шли аресты и обыски. Однако репрессии вызвали еще большее сопротивление рабочих, и совсем еще недавно спокойный город напоминал собой растревоженный муравейник. И, надо полагать, Сосо сыграл определенную роль во всех этих забастовках.
Вместе с такими известными социал-демократами, как П.А. Джапаридзе и А.Г. Цулукидзе, он много сделал для создания подпольной типографии, и уже 1 августа партийный комитет выпустил свою первую листовку с экономическими требованиями рабочих.
В сентябре забастовки закончились, многих рабочих уволили, и они отправились в Баку и Батум, где пополнили армию революционно настроенного пролетариата. Многих активных членов подпольного движения арестовали. К дознанию за участие в железнодорожной стачке были привлечены 112 человек, в том числе будущие тесть Сталина С.Я. Аллилуев и '«всесоюзный староста» М.И. Калинин. Однако организация не только не была разгромлена, чего так опасались противники активных выступлений, но стала еще более массовой. И теперь, когда все видели, что правильно организованные на борьбу рабочие представляют собой грозную силу, уже никто не думал оспаривать допустимость активных действий с их стороны.
Сосо не был ни арестован, ни привлечен к дознанию. Более того, в те дни он познакомился с ближайшим соратником Ленина и сотрудником газеты «Искра» В.К. Курнатовским, который приехал в Тифлис, чтобы ознакомиться с деятельностью местной социал-демократической организации.
Рассказы Курнатовского о Ленине и его титанической работе произвели на Сосо настолько сильное впечатление, что он несколько раз восклицал: «Я во что бы то ни стало должен увидеть его!» Огромное воодушевление вызвало у него и сообщение о том, что уже в ближайшее время будет выходить ленинская «Искра», которой надлежало стать центром разрозненных социал-демократических групп в России и сыграть решающую роль в объединении их в партию.
Наряду с Курнатовским в Тифлисе в то время работали и такие видные социал-демократы, как И.Я. Франчески, будущий командир боевых дружин на Красной Пресне З.Я. Литвиа и бывший народник, а теперь правоверный марксист Андро Лежава. И не случайно, что в конце 1900 года деятельность Тифлисской организации РСДРП, к великой радости Сосо, стала принимать все большую политическую направленность. В преддверии больших свершений Сосо находился в приподнятом настроении. Оно и понятно: пришло время разбрасывать камни...
В ожидании «больших свершений» активизировала свою работу и охранка. В жандармском управлении Тифлиса хорошо знали наиболее активных членов наблюдаемого ими кружка, среди которых числился и Сосо. «Иосиф Джугашвили, — говорилось в заведенном на него досье, — наблюдатель в Физической обсерватории, где и квартирует. По агентурным сведениям, Джугашвили — социал-демократ и ведет сношения с рабочими. Наблюдение показало, что он держит себя весьма осторожно, на ходу постоянно оглядывается; из числа его знакомых выяснены: Василий Цабадзе и Севериан Джугели; кроме того, нужно думать, что и Сильвестр Джиблаидзе заходил в обсерваторию именно к Джугашвили».
Опасаясь слежки царской охранки и проникновения в их ряды провокаторов, революционеры были вынуждены пойти на организационное перестроение партии и создание
изолированных друг от друга «десяток» и «сотен», ввели пароли, клички и конспиративные квартиры. И надо ли говорить, что Сосо превратился в Кобу, и именно под этим псевдонимом стал известен в партийной среде. Так будут его называть особо приближенные к нему люди и много позже, да и сам он вплоть до 1930-х годов будет подписываться «К. Сталин»...Первый номер центрального органа партии «Искры» вышел 11 декабря 1900 года, и спустя несколько недель газета была доставлена в Закавказье. Коба был в восторге. Все свое будущее он связывал с Лениным, в котором давно уже видел именно такого человека, какого он и хотел видеть во главе российских марксистов: убежденного в своей правоте, твердого и решительного. И он принял как должное призыв будущего вождя мирового пролетариата готовить по примеру других городов России празднование 1 мая.
Между тем тифлисские жандармы не дремали и решили нанести удар первыми. Уже в марте были арестованы несколько человек, но Кобу взять не удалось. Он вовремя заметил жандармов и вернулся домой только после того, как они ушли.
Однако и тут не все ясно, так как, согласно рапорту ротмистра Тифлисского ГЖУ (Главное жандармское управление. — Прим. ред.) А. Цысса, Джугашвили задержали на пути в Муштаид. Во время обыска у него нашли книгу «Рабочее движение на Западе», на которой отсутствовала отметка о цензуре, в связи с чем было решено допросить Сосо о степени политической благонадежности лиц, которые входили в социал-демократический кружок интеллигентов в городе Тифлисе.
Но... ничего из этого не получилось, так как уже очень скоро выяснилось, что найденная при обыске книга издана в Петербурге на законных основаниях и не имела на титуле указания о прохождении цензуры по не зависящим от Джугашвили причинам. И ротмистру Руничу не осталось ничего другого, как только отказаться от выдвинутого против него обвинения или же просить Министерство внутренних дел разрешить продолжение его дела в административном порядке. Что решили жандармские начальники неизвестно, но Сосо во избежание всяческих провокаций перешел на нелегальное положение. Так началась его долгая и полная опасностей и лишений жизнь профессионального революционера...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Несмотря на постоянную опасность ареста и активную деятельность жандармской агентуры, Коба не только продолжил занятия в рабочих кружках, но и принял самое активное участие в подготовке первомайской демонстрации. И для этой активности у него были все основания.
Да, его уже знали многие видные революционеры, включая и эмиссара Ленина Курнатовского, и третьи роли совсем не устраивали честолюбивого Кобу. Конечно, ему очень хотелось привлечь внимание вождя. Вряд ли даже при всем своем самомнении он тогда мечтал о том, чтобы занять место рядом с ним, но выдвинуться, несомненно, хотел.
Что бы там ни говорили, но Закавказье оставалось окраиной, а Коба нисколько не сомневался в том, что главные революционные события развернутся в центре. Ну а раз так, то ему необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы как можно ближе быть к этому самому центру...
Полиции стало известно о демонстрации, и уже с середины апреля город постоянно патрулировали казаки и войска. Стоило только собраться троим горожанам, как им предлагали немедленно разойтись. И все же тифлисские социал-демократы решились на демонстрацию, и рабочие с красным знаменем двинулись от железнодорожных мастерских к центру. Не успели они пройти и несколько сотен метров, как из переулков и подворотен на них набросились городовые и солдаты. Завязалась схватка, и уже очень скоро все было кончено. Демонстрантов разогнали, а самых активных арестовали. Революционеры не успокоились, и в городе появились листовки, которые впервые призывали к освобождению от тирании и прославляли свободу.