Сталин. По ту сторону добра и зла

Но как бы там ни было, Сталин на протяжении многих лет относился к евреям весьма терпимо. По той простой причине, что слишком уж много их проникло во все государственные структуры и начать кампанию против них, означало настроить против себя весь мир. Да и время еще не пришло...

Был еще один фактор, который удерживал Сталина от немедленной расправы с евреями: Гитлер! Именно он преследовал евреев, и, конечно же, Сталин избегал нежелательных для него сравнений с фашистским фюрером. Потому и была создана уже в 1934 году в СССР Еврейская автономная область с центром в Биробиджане, и, хотя после разгрома троцкистско-зиновьевской оппозиции число евреев в Политбюро уменьшилось, никаких преследований евреев в СССР не было.

Еще в 1931 году Сталин говорил, что антисемитизм является крайней формой расового шовинизма и наиболее опасным пережитком капитализма. Но сказать еще не значит принять, и уже во времена террора 1930-х годов он со всей своей хваленой памятью напрочь позабыл об этой самой «крайней форме» и со всей силой ударил по многим еврейским организациям. Были репрессированы почти все руководители Еврейской автономной области. В 1936 году в Белоруссии было организовано дело о еврейской «фашистской организации» и версия о создании бывшими лидерами БУНДа союзной подпольной еврейской организации. Да и во время войны Сталин настоял на ряде мер, ограничивавших права евреев.

В 1942 году начальник Г.Ф. Александров направил в ЦК секретную записку «О подборе кадров в искусстве». В ней он утверждал, что во многих связанных с искусством организациях «оказались нерусские люди» (преимущественно евреи). И оказались они на своих местах «вследствие многолетнего извращения национальной политики партии».

Как этот человек смог сделать подобное заявление и как можно было не заметить «многолетнее извращение» политики партии? Да, Александров занимал весьма ответственный пост, но он не был членом Политбюро и вряд ли бы осмелился на свой страх и риск, что называется, высовываться. И остается предположить, что либо он прекрасно знал о дувших на самом верху ветрах, либо написал записку под диктовку очень влиятельного человека, непосредственно связанного со Сталиным.

С этой записки и начались пока еще негласные чистки, под которые подпадали в первую очередь служащие управленческого аппарата и творческая интеллигенция. В ЦК стали сразу же приходить письма от «обиженных», которые просили у партии защиты от новоявленных антисемитов. И пока шла война и нужно было сохранение монолитности, Сталин (через Жданова) одергивал зарвавшихся шовинистов, пусть не всегда, но одергивал. Именно тогда Жданов по-настоящему столкнулся с Маленковым, поскольку в 1944 году отругал последними словами его протеже Александрова за поддержку группы историков-великодержавников. Тогда же Жданов и выдвинул более либеральную версию советской государственно-патриотической доктрины. Он подготовил для Сталина тезисы по вопросам истории СССР, в которых называл антисемитизм «неотъемлемой принадлежностью великодержавной политики царей».

Ну а в качестве альтернативы между тем самым великорусским шовинизмом, в котором Ленин в свое время обвинял самого Сталина, и местным национализмом Жданов предложил отныне считать, что советский патриотизм, с одной стороны, «вырос на почве интернационализма», а с другой — «не имел ничего общего с безродным и беспочвенным космополитизмом» и основывался на «любви всех советских людей к своему социалистическому Отечеству». 17 ноября 1944 года «Правда» с подачи Жданова дала классическое определение советского патриотизма, которое принадлежало самому Сталину.

Впрочем, была и другая причина, по которой дело так пока и не дошло до массовых гонений на евреев. Вождь имел на них свои виды, и именно через них собирался выбивать у Запада деньги. Как это уже было в 1920-х годах. Тогда мировое еврейство успокоилось за судьбу своих российских собратьев, которым, по его мнению, при советской власти уже не грозили никакие погромы. И именно это благоприятное международное сочувствие облегчало советским правителям получение весьма солидной западной помощи, среди которой выделялась американская.

Но как только текущие с Запада денежные потоки стали мелеть, а «руководящий орган еврейско-американской благотворительности» («Джойнт») прекратил свою работу в Европе, большевики нашли новую приманку. И на этот раз ею стал вопрос о еврейской земельной колонизации.

Надеясь увеличить вместе с западными еврейскими симпатиями и омелевшие денежные реки на благоустройство евреев, большевики заговорили о колонизации 100 тысяч еврейских семей. При этом они отмечали, что «помощь советской власти переходу еврейской бедноты на землю» представляет собой явление огромного международного значения.

Известный большевик, а по совместительству, по словам С. Семанова, и сионист Ю. Ларин (М.А. Лурье) разработал план по переселению в Крым 280 тысяч евреев для создания еврейской автономии. Троцкий, Каменев, Бухарин и Цюрупа поддержали этот проект.

Большевики все рассчитали правильно, и могучий «Джойнт» очень быстро откликнулся на призыв поучаствовать в задуманном ими проекте. «Крым, — писала «Джуиш кроникл» в октябре 1925 года, — предположено сделать заместителем Палестины... Богатая земля Украины открыта для них (для евреев. — Прим. авт.), и плодородные поля Крыма улыбаются страждущему еврею... Москва явится покровительницей русского еврейства и потому может претендовать на моральную поддержку евреев всех стран; к тому же «этот план ей ничего не стоит, потому что американские евреи покрывают расходы».

По разным причинам с Крымом в 1920-х годах так ничего не вышло, однако Сталин и на этот раз решил подоить через все тот же «Джойнт» богатых американских евреев. Для чего и создал в самом начале войны с целью установить отношения с влиятельными международными еврейскими (в том числе и сионистскими) кругами Еврейский антифашистский комитет (ЕАК). Во главе комитета был поставлен известный актер и режиссер С. Михоэлс, правой рукой которого стал еврейский поэт Фефер Ицсиг (Исаак). И если верить Судоплатову, Фефер был давним агентом НКВД, а сам Михоэлс находился в агентурной разработке чекистов уже с 1935 года.

ЕАК развернул бурную деятельность, и советские евреи снова заговорили о возрождении крымского проекта. Отправившийся летом того же года в США Михоэлс получил устное согласие Молотова о намерении советского правительства пойти им навстречу и перевести еврейскую автономию из Биробиджана в Крым.

Надо полагать, что такое согласие дал, конечно же, сам Сталин. Каким бы могущественным человеком ни был Молотов, он вряд ли решился бы делать столь ответственные заявления. В то время как сам Сталин играл, по сути дела, беспроигрышную партию, и в любом случае стрелочником оказался бы Молотов... Думается, что Сталин вряд ли собирался отдавать Крым и, получив деньги на обустройство евреев, а заодно на военные и послевоенные нужды, он нашел бы удобный способ оставить их ни с чем.

Поездка Михоэлса в Америку превзошла все ожидания, идея создания еврейской республики в Крыму получила огромную поддержку и обещала еще невиданную до сей поры финансовую помощь от США. «Этой помощи, — заверял Соломон Михоэлс, — хватит не только на обустройство евреев в Крыму, но и на восстановление пострадавшего во время войны народного хозяйства». Он выступал настолько убедительно, что американские евреи начали оказывать весьма ощутимое давление на правительство с требованием открыть Второй фронт и покупать оружие и продовольствие для Красной Армии.