Сталинград: К 60-летию сражения на Волге

Через сутки, 3 сентября, немецкие и румынские войска вышли к приволжским возвышенностям у западной окраины Сталинграда.

Для предстоящего совместного наступления на Сталинград между 4-й танковой и 6-й армиями была установлена разграничительная линия, проходившая по долине р. Царица. Однако контратаки русских из района Бекетовки вынудили 48-й танковый корпус сначала заняться их отражением. После новой перегруппировки контратакующие войска противника были частично уничтожены, частично отброшены к Бекетовке. Затем 48-й танковый корпус нанес удар с высот к реке и 10 сентября занял южнее Сталинграда Ельшанку и Купоросное, выйдя на берег Волги.

Возник вопрос, следует ли теперь, после выхода армии к Волге, продолжать наступление на город или овладеть сначала «плацдармом противника у Бекетовки» [78] .

Было принято решение наступать на Сталинград.

С 11 по 15 сентября 4-я танковая армия после довольно тяжелых боев овладела большей частью районов Сталинграда, расположенных к югу от р. Царица (они составляли когда-то территорию старого города Царицына). Однако русские засели в хорошо укрытых от наблюдения оборудованных позициях на западном крутом берегу Волги и, ведя ожесточенные бои, на большинстве участков не допустили наши атакующие войска к самому берегу реки.

78

Часто употреблявшееся в то время название «русский плацдарм у Бекетовки» было неправильным, так как немецкие войска вышли к Волге только севернее и никогда не достигали ее южнее Бекетовки. После того как 48-й танковый корпус занял Купоросное, район Сталинграда был изолирован и он стал, таким образом, краеугольным камнем на северном фланге русского фронта, простиравшегося от Кавказа до Сталинграда. Его никак нельзя было назвать «плацдармом».

Наступательная операция 4-й танковой армии, таким образом, закончилась. Овладение всем районом «Большого Сталинграда» являлось теперь задачей 6-й армии, полоса наступления которой была расширена до южной окраины города. 48-й танковый корпус, находившийся в составе 4-й танковой армии, с 16 сентября был переподчинен 6-й армии.

4-я танковая армия занимала теперь примерно следующие позиции (начиная с северного фланга):

48-й танковый корпус (передан с 16 сентября 6-й армии) в районе Ельшанка на юго-западной окраине города имел стык с 6-й армией. Оттуда начинался выступ фронта, упиравшийся в Волгу у Купоросное; севернее Бекетовки линия фронта снова отходила к группе высот.

4-й армейский корпус располагался на высотах северо-западнее, западнее и юго-западнее Бекетовки, правым флангом у Ивановки.

4-й румынский корпус (без 20-й дивизии, занимавшей позиции у Ивановки и подчинявшейся 4-му армейскому корпусу) на очень растянутом фронте от Мал. Дербеты до станции Тундутово обеспечивал фланг армии. Южнее румынского армейского корпуса зияла брешь шириной 180 км до позиций 16-й моторизованной дивизии, расположенной на широком фронте между Степной и Астраханью. Задача этой дивизии состояла в том, чтобы, опираясь на сеть опорных пунктов, контролировать огромную территорию от р. Маныч до цепи озер восточнее Ергеней, ведя нечто вроде «войны в пустыне». Она успешно отражала непрекращавшиеся атаки русских из района Астрахани.

В конце августа полоса 4-й танковой армии была расширена до р. Маныч (здесь проходила разграничительная линия с группой армий «А»); ей была передана 16-я моторизованная дивизия.

В настоящее время, оценив обстановку, можно определить, какое незначительное пополнение личным составом и вооружением было необходимо немецким войскам для достижения быстрого и решительного успеха. Достаточно было перебросить сюда еще одну танковую и одну пехотную дивизии, и наши наступавшие войска, остановленные в районе Абганерово, смогли бы продвинуться до станции Тундутово. Несмотря на то, что несколько недель было упущено, несмотря на потери вследствие непрерывных контратак противника, армия после перегруппировки за три дня, нанеся удар со своего далеко загнутого назад юго-западного фланга, прошла более 50 км на север и взяла в конце концов старый Сталинград, и этим дело завершилось. Три пехотные дивизии (6-го румынского армейского корпуса) не принимали участия в операциях, так как их задача состояла в обеспечении фланга.

По всему было видно, что у русских тогда только хватало сил, чтобы обороняться и сковывать контратаками наступавшие войска, однако у них не было резервов для того, чтобы противопоставить наступлению немецких войск свое контрнаступление. Иначе они, безусловно, ответили бы на удар 48-го танкового корпуса из Зеты на север (31 августа) наступлением из района Бекетовки на запад.

Сравнительно небольшое усиление 4-й танковой армии увеличило бы ее ударную силу настолько, что она смогла бы выйти к Волге на участке Красноармейск, Бекетовка. Понятно, что чем скорее она получила бы такое подкрепление, тем меньше сил нужно было бы ей передать. Дивизии, прибывшие 12 августа, были бы вдвое ценнее, если бы они были переданы 1 августа.

II. Наступление 6-й армии

Когда 14 июля передовые немецкие части (40-го танкового корпуса) вышли на р. Чир у Боковской, район большой излучины Дона почти не оборонялся русскими войсками. Тогда же 40-й танковый корпус был повернут на юг. Произошло первое промедление в наступлении на Сталинград. Только неделей позже, 20 июля, другие передовые отряды 6-й армии (14-й танковый корпус) переправились через р. Чир в восточном направлении.

6-я армия для наступления в большой излучине Дона образовала две группировки:

северная группировка — 14-й танковый корпус и 8-й армейский корпус (позже также и 17-й корпус);

южная группировка — 51-й армейский корпус и 24-й танковый корпус (последний был переброшен из района нижнего течения Донца и переподчинен армии 24 июля).

Обе эти группировки имели своей задачей продвинуться вдоль берега Дона внутри его большой излучины до Калача и в этом районе соединиться для форсирования Дона и наступления на Сталинград. Таким образом, немецкое командование надеялось еще окружить войска противника в большой излучине Дона. Это все, что осталось от плана окружения русских силами двух групп армий. Этой операции, собственно говоря главному звену Сталинградской битвы, уже в самом начале был нанесен решительный удар еще до того, как противник предпринял какие-либо действия.

Большая часть горючего, предназначенного для 6-й армии, неожиданно, по решению главного командования от 23 июля, в пути была переадресована на Кавказ. Ввиду этого значительная часть моторизованных подразделений и транспортного парка на длительное время была обречена на бездействие. Не только передвижения боевых частей, но и снабжение армии было сильно парализовано. Это было вторым большим промедлением, которое ни в коей мере нельзя было вменить в вину армии, причем в такой момент, когда этого никак нельзя было допустить.

Дело в том, что противник, вопреки ожиданиям, очевидно, благодаря предоставленной ему восьмидневной передышке прекратил свое отступление за Дон в районе Калача, собираясь, по-видимому, дать нам сражение еще по эту сторону реки.

25 июля 14-й танковый корпус, наступая через Клетскую и Сиротинскую, при приближении к Калачу в районе юго-западнее Каменского натолкнулся на крупные силы противника, сопротивление которых он не мог сломить, так как в связи с недостатком горючего некоторые его боевые части отстали. Одновременно усиленная 24-м танковым корпусом южная группировка, наступавшая через Морозовск, приблизилась к устью р. Чир. И здесь трудности, связанные со снабжением, отразились на темпах продвижения.

Южная группировка не смогла продвинуться дальше чем до нижнего течения р. Чир, так как ей пришлось ожидать подхода отставших частей, а также подвоза боеприпасов и горючего.

Вскоре стало ясно, что противник перебрасывает свежие силы через Дон на запад [79] .

Оказалось, что русские удерживают большой плацдарм западнее Калача, простиравшийся до нижнего течения р. Чир и р. Лиска, а на севере до Каменского. После того как ни одной из обеих группировок не удалось пробиться к Дону западнее Калача, армия начала готовиться к наступлению всеми силами на плацдарм противника. Его можно было начать только после подхода необходимых сил и подвоза снабжения. Снова было потеряно время и прежде всего в связи с тем, что части 14-го танкового корпуса, обеспечивавшие сильно растянутый северный фланг на Дону, могли быть высвобождены только после подхода пехотных соединений. Противник же не медлил.

79

Дневник Гальдера, запись от 26 июля 1942 г.