СТАЛИНИАДА
Шрифт:
— Как вам, товарищ Сталин, наш спектакль?
— Скучно…
На лицах у всех испуг, и, насладившись им, Сталин добавляет: —… в антрактах. Все смеются.
'Три сестры"
В 1940 г. Сталин посмотрел во МХАТе 'Три сестры" и высказал мнение:
— Спектакль плох, Чехов устарел. Все это никому не нужная интеллигентщина. Вот мундиры на героях хороши. (Имелась в виду золотопогонная офицерская форма Вершинина и Тузенбаха).
Непременно одену так нашу армию.
Это было осуществлено в середине войны.
Наказание за нарушение указа
На
Запрет на фильм
По поводу фильма Сергея Юткевича "Свет над Россией" (по "Кремлевским курантам" Николая Погодина) Сталин высказался так:
— Неужели Ленин был таким примитивным человеком, что, посмотрев на лампочку, пришел к идее электрификации России?! Не вижу ни света, ни России.
Фильм запретили, да и в спектакль стали вносить поправки.
Сами решили
Сталин всегда хотел быть неожиданным, мыслил от противного, отсюда в его действиях и словах всегда присутствует антиштамп.
Сталин был в отъезде, и скопилось большое количество кинокартин, которые без его одобрения не выпускались в прокат. Наконец Молотов и другие члены Политбюро решили сами просмотреть один фильм и выпустить его, если он будет бесспорным. Так и сделали.
Вернулся Сталин. Ему доложили, что без него разрешили фильм.
Сталин посуровел и строго спросил:
— Без меня, значит, посмотрели и сами решили?! Без меня сами посмотрели и решили?..
Эти вопросы нагнали на членов Политбюро ужас, и, когда они были уже окончательно запуганы, Сталин сказал:
— …и правильно сделали!
Сливки без молока
Перед войной Сталин принимал Николая Константиновича Черкасова — одного из своих любимых актеров — и расспрашивал его о художественных новостях. Актер простодушно рассказывал о готовящихся на ленинградской киностудии фильмах, и среди них упомянул картину о Карле Марксе. Сталин неожиданно помрачнел и переспросил:
— Как о Марксе?
Он был рассержен тем, что такая серьезная художественно- политическая акция предпринимается без согласования с ним.
Вскоре на Ленфильме был устроен разгром, а общее количество выпускаемых в стране фильмов свели к двенадцати в год: такое количество можно было легко проконтролировать. Сталин рассчитывал, что так каждый фильм станет советской классикой.
После смерти Сталина Алексей Сурков не без остроумия сказал по поводу установки на сплошную классику: "Нельзя снимать сливки без молока".
На художественной выставке
В 1956 году художник Евгений Кацман рассказывал в Абрамцеве.
В конце 30-х годов в Москве подготовили выставку "20 лет советской индустрии". У входа была поставлена большая скульптура к тому времени уже умершего наркома, непосредственно занимавшегося
индустриализацией, Серго Орджоникидзе. За день до открытия выставки ее посетили члены Политбюро во главе со Сталиным. Обойдя экспозиционные залы, руководители и принимавшие их художники прошли наверх в большую административную комнату. Кацман обратился к Сталину с вопросом:— Товарищ Сталин, разъясните нам, что такое социалистический реализм?
Сталин ответил:
— А откуда я знаю? Пусть об этом расскажут те, кто об этом пишет.
На этом «пресс-конференция» закончилась.
Когда на следующий день была открыта выставка и зрители вошли в зал, устроители выставки с удивлением обнаружили, что изваянная известным скульптором Шадром художественно ценная монументальная скульптура Серго Орджоникидзе исчезла. Как выяснилось, ночью она была разбита по приказу Сталина.
В этом сказалось отрицательное отношение Сталина к ушедшему из жизни Орджоникидзе, оставленному в официальном ареопаге вождей лишь для того, чтобы не множить ряды опальных большевиков ленинского окружения. Для Сталина было нестерпимо увидеть монументальную фигуру кого-либо кроме себя.
Запреты на портреты
В первые годы революции Юрий Павлович Анненков создал галерею острохарактерных портретов видных партийных деятелей. Эти произведения были репродуцированы. Впоследствии по личному приказу Сталина это издание было запрещено и конфисковано из библиотек. Художник, "не так" рисовавший "не тех" вождей, не пострадал. Он еще в 1924 году уехал за рубеж.
Тост
До войны в Одессе, в школе Столярского были воспитаны отличные музыканты, получившие первые премии на международных конкурсах. Все лауреаты были приглашены на прием к Сталину. Туда же привезли их учителя Петра Соломоновича Столярского. Это был пожилой еврей, плохо говоривший по-русски. Столярского научили, что после тоста Сталина нужно предложить тост за него и следует назвать его гением. После того, как Сталин поднял тост за лауреатов, встал Столярский и сказал:
— Предлагаю тост за товарища Сталина… которого следует назвать большим гением… — Столярский растерялся и не знал, как закончить тост, а потом добавил: —… и за всех других шишек.
Дуэт
Сразу после спектакля Ивана Семеновича Козловского вызвали в Кремль, где шел заранее не планировавшийся банкет.
Знаменитый тенор очень устал, пел он весь вечер через силу, так как плохо себя чувствовал — болело горло. Однако отказаться ехать в Кремль Козловский опасался. Когда он явился, Сталин сразу же попросил его спеть «Сулико». И вдруг певец почувствовал, что его боязнь потерять голос еще сильнее, чем страх перед сталинским гневом. Он отказался петь и объяснил свой отказ. Тогда находившийся в добром расположении Сталин благодушно сказал:
— Пусть Козловский бережет свой голос. И пусть послушает, как мы с Берия споем. Иди, Лаврентий, петь будем.
Они стали рядом и действительно запели. Это был прекрасный дуэт палачей. Как же глубоки должны быть певческие традиции Грузии, если даже худшие представители этого народа способны ладно спеть грузинскую песню! В фильме Тенгиза Абуладзе есть подобный дуэт.
Предписанное желание
После выступления Козловского члены Политбюро стали вызывать его на бис и предлагать свои программы: