СТАЛИНИАДА

Военные приказы

Приказывая овладеть городом, Сталин подчеркивал: взять не считаясь с потерями.

Переименование генерала

Генерал армии Алексей Семенович Жидов, много натерпевшись от своей фамилии, не жаловал евреев. Когда его войска отличились при взятии крупного города и были отмечены в приказе главнокомандующего, то Сталин исправил неблагозвучную фамилию на «Жадов». С тех пор генерал жил и воевал под новым именем. Его же дочь вышла замуж за поэта Семена Гудзенко, принадлежащего к нации, к которой столь несправедливо привязывала генерала его старая фамилия. Отношения отца с дочерью испортились. Семен шутил: "Женился по расчету, а оказалось — по любви".

Чудесное спасение

Нателла была дочерью грузинского профессора-врача. В начале войны, по заданию Сталина отец уехал в США собирать материальные средства, медикаменты и медицинские инструменты для фронта. Нателла осталась в интернате в Керчи. Когда профессор вернулся, Керчь была занята немцами. Его отчет о проделанной в США работе понравился Сталину, и он спросил, нет ли у профессора каких-либо затруднений, в которых ему нужна была бы помощь.

Профессор рассказал о судьбе девочки. По приказу Сталина в районе Керчи была выброшена небольшая поисковая группа десантников.

Десантники выяснили, что при подходе немцев интернат был распущен. Дети превратились в беспризорных, ночевали где придется, питались чем придется. Среди этих полуодичавших детей была найдена Нателла, вывезена на большую землю и вручена отцу.

НЗ

В осажденном Ленинграде 1942 года нашли несколько бочек французского вина. Город умирал. Солнце, калории, витамины, заключенные в этом напитке, могли бы продлить жизнь или даже спасти многих ленинградцев. Однако Жданов сказал, что вино надо сохранить до победы и выпить в ее честь вместе с товарищем Сталиным. Бочки вина стали неприкосновенным запасом в самые страшные дни. Когда на Праздник Победы их привезли в Кремль, выяснилось, что вино прокисло.

Чувство юмора

В 43-м году на совещании в Ставке, прогуливаясь по комнате, Сталин обратился к генералу Е.: "А вы, товарищ, все еще на свободе?" Генерал вернулся домой напуганный, расстроенный, попрощался с женой, приготовился к аресту. Однако прошел день, два, неделя — его никто не побеспокоил.

В начале 44-го года на совещании история повторилась, и Е. решил: погиб. Однако опять все обошлось. В конце того же года его вновь вызвали в Ставку. Е. ехать боялся: попадется на глаза Сталину, а тот вспомнит свои слова… Во время совещания Сталин подошел к нему и снова говорит: "Понять не могу, почему вас до сих пор не арестовали". И в этот раз все обошлось. Эпизод повторился и в начале 45-года. А после окончания войны на банкете в честь победы Сталин сказал: "В самые трудные дни войны мы не теряли оптимизма и чувства юмора. Не правда ли, товарищ Е.?"

По глобусу или по карте?

В середине семидесятых годов Расул Гамзатов лежал в Кунцевской больнице в соседней палате с Молотовым. Расул спросил Молотова:

— Я читал мемуары одного маршала. Он говорит, что Сталин давал указания и руководил по карте. А по словам Хрущева, Сталин работал по глобусу. Кто же прав?

С укоризной Молотов изрек:

— Хрущев был великим путаником. Весь первый этаж ближней дачи товарища Сталина был увешан картами. Товарищ Сталин любил и умел работать с картой.

Наябедничал

Мехлис был членом военного совета фронта. Однажды он прибыл к Сталину для доклада и между прочим пожаловался на то, что генерал Р. спал с актрисой, а теперь спит с медсестрой. Сталин не отреагировал. Разговор продолжался. Однако Мехлис, охваченный желанием покарать порок, вернулся к поставленному им вопросу:

— Так что же мы будем делать с товарищем Р.? Ведь он спит с женщинами?

— Что будем делать? Завидовать будем, — ответил Сталин.

Наведение порядка

Некоторое время актриса В.С. была на фронте при генерале Р.

Однажды Сталин вызвал генерала с фронта. Побеседовав с ним о положении дел, он спросил:

— Товарищ Р., не знаете ли вы, чья жена В.С.?

— Писателя С.

— Вот и я так думаю.

Вернувшись на фронт, Р. самолетом отправил В.С. домой.

В сталинскую эпоху семейную жизнь нередко налаживали через парторганизацию. Обычно ревнивые жены применяли этот нехитрый и эффективный способ призвать к порядку мужа. Существовал даже анекдот:

— Иванов, жена пожаловалась на тебя в партбюро, что ты не исполняешь супружеские обязанности.

— Товарищ секретарь, так я же импотент…

— В первую очередь ты — член партии.

Предание утверждает, что писатель С. пожаловался Сталину на генерала Р. и "через парторганизацию" решил свою семейную проблему.

Чуть не подвел под монастырь

В конце войны заместитель наркома Военно-Морского Флота адмирал Иван Степанович Исаков решил отправить одного из адмиралов в Лондон с поручением по делам флота. Однако посланец был забракован Берия, якобы располагающим компрометирующим материалом. Исаков понял, что это подготовка удара по нему, и пожаловался Сталину, что Берия тормозит выполнение важной задачи и порочит его порученца. Сталин стал душить Берия и кричать на него.

Потом успокоился.

Порученец поехал. Берия сказал Исакову: зачем было жаловаться Сталину, мы могли бы договориться между собой.

По возвращении адмирал якобы подарил Исакову свой пистолет.

— Возьмите. Ведь если бы не вы, я должен был бы из него застрелиться.

Отстранение

Генерал-лейтенант медицинской службы Иустин Джанелидзе в конце войны был послан Сталиным в США посмотреть, как развивается американская хирургия. По приезде Джанелидзе доложил, что хирургия и медицина вообще в США на очень высоком уровне и мы отстали лет на 50–70. После этого Джанелидзе впал в немилость.

Дорогостоящее суждение

Философ Евгений Петрович Ситковский критически высказался о философской главе "Краткого курса". Александров сообщил об этом Сталину, и тот приказал: "Считать Ситковского троцкистом". Ситковского посадили. Он оказался в одной камере с троцкистами, а после войны сидел на Лубянке с атаманом Красновым.

Есть и другой вариант этого эпизода. В 1943 году группу философов

— Ситковского, Пичугина, Соловьева — арестовали по обвинению в пораженческих настроениях. В обвинение Ситковского включили пункт — сотрудничество с "антисоветской группой Сырцова — Ломинадзе." Несмотря на совершенно ложный характер этих обвинений, Ситковский вынужден был в них чистосердечно признаться.

Свобода выбора вины

В 1943 г. арестовали группу философов. Один из них, Ситковский, оказался в камере, все обитатели которой, кроме некоего военного, уже признали себя виновными. После первых же побоев Ситковский тоже рассказал, что был участником правотроцкистского блока, за что давали 10 пет. В камере военный спросил:

— Ну а на самом деле виноват?

— Нет, конечно, — ответил Ситковский.

— Тогда опротестуй свои показания как ложные и данные под давлением.