Стальная: по пути пророчества
Шрифт:
– - Как ты можешь так спокойно говорить об этом, - изумилась я, - зная, что собственный отец желает твоей смерти?!
– - Это уже вошло в привычку. Он строит планы - я их разрушаю. Это не позволяет ни мне, ни ему закостенеть.
– - По твоим словам выходит, что у вас полное взаимопонимание.
Франчиас улыбнулся.
– - Пожалуй.
– - Тогда я не совсем понимаю, почему Шазура так бурно отреагировала, когда я сказала, что отдам статуэтку тебе?!
– - Кто ее знает. Возможно, она имела в виду кого-то еще. У меня достаточно врагов, которые спят и
– - Чьим?
– - Его перед своим народом. Я ведь полукровка.
– - Но по тебе не скажешь.
– - Да, во мне мало примеси, но она есть, и из-за нее отец ненавидит и боится меня. Раньше я этого не понимал, думал, что чем-то провинился перед ним. Пытался подражать ему, старался стать таким же, как он. Делал все, чтобы отец гордился мной.
– - И что случилось?
– Я подалась вперед, сцепила руки у него за спиной и положила голову на грудь, чтобы слышать биение его сердца.
– - Я подслушал разговор отца с его последней женой. Он говорил: что я вовсе не должен был родиться, что это было противоестественно; что он и рад бы избавиться от меня, но чтобы он не предпринял все идет наперекосяк, словно сами боги оберегают меня; что он очень хотел бы использовать мою силу, но слишком боится реакции общественности и родственников моей таинственной родительницы.
– - Так, ты не знаешь кто она?
– - Нет. Она отправила меня к отцу, как только я достаточно окреп, чтобы вынести долгую дорогу. Меня даже вывозили под прикрытием непроглядной ночи, запихнув в корзину с грязным бельем.
– - Ужас. Как так вообще можно?!
– - Можно, шини. Я нелюбимый сын, у меня было тяжелое детство. Единственное время, которое я мог бы назвать счастливым - это время, которое я провел в семье своего старшего брата.
– - Станисласа?
– - Да.
– - Что между вами произошло?
– - Отец не пожелал признать меня и отдал на воспитание в семью своего первенца. Супруга Станисласа была очень хорошей глиритой, но, к сожалению, не могла иметь детей, и всю свою нереализованную материнскую любовь она перенесла на меня. Когда мне исполнилось сто семьдесят, она заболела. Станислас тогда нес службу на границе Сийрита. Предчувствуя ее скорую смерть, я попросил слугу сообщить брату о том, что она зовет его. Ответ был краток: он не может ослушаться приказа отца, и вынужден остаться в крепости. Всю ночь она металась и звала его, а я сидел рядом и держал ее за руку... до самого конца. Я не смог больше находиться в их доме. Я ушел. Пошел вольным наемником на те же границы.
– - Но тебе было...
Франчиас, все это время, стоявший инертным столбом, обнял и прижал меня к себе, подбородком уперся мне в макушку, и я услышала, как он проглотил слюну.
– - Фран?
– - Что-то я разоткровенничался и совсем забыл, о чем мы говорили.
– - О статуэтке и как я превращусь в дракона и откушу голову этой эммерше. Она странная.
– - Обычная засланка.
Привыкай - шпионы не всегда такие, какими ты их привыкла видеть в кино.– - Что?
Я вырвалась из его рук и начала нервно мерить шагами тропинку.
– - Шпионка? Лиси шпионка?! Уму непостижимо! А я, как наивная дурочка... Черт, да я и есть наивная дурочка!
Фран слабо улыбнулся, но переубеждать не стал. Правильно - самобичевание иногда полезно.
– - Я частично подслушал ваш разговор, когда шел к вам. На слух я никогда не жаловался - звук это та же вибрация воздуха, и, скажу, что прежде чем она задала тот каверзный вопрос, она дождалась, пока я поравняюсь с вами и буду стоять точно у тебя за спиной.
– - Чего она хотела этим добиться?
– - Поссорить нас.
– - Зачем?
– - Кто-то очень не хочет, чтобы мы с тобой были вместе. И Лиси пытается убедить тебя, ... и себя, что я тебе не пара.
Я нервно одернула рукава рубашки и перевела разговор в другое русло.
– - Мне кажется, она обманула Леля. На самом деле, вся ее история - чушь. У нее был кто-то, кто обладал достаточной властью и силой. Ей льстило его внимание, но, видимо, Лиси была для него только игрушкой.
– - Если не до сих пор.
– - Возможно. Или даже, скорее всего, - согласилась я, - Ее глаза выдают ее, когда она говорит о тебе с Лассниром, она словно тоскует о ком-то. Он определенно из вашего круга.
– - Что она тебе рассказала о нас?
Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Фран удивленно приподнял брови. Я еще крепче сжала губы, но мои плечи предательски подрагивали, а глаза блестели.
– - Поня-ятно. Милостивая Шазура, за что?!
– закатил глаза к небу Франчиас, - Это же было так давно, а вот до сих пор аукается!
– - А что на самом деле было?
– не удержалась и спросила я.
– - Да, мы просто напились и поспорили. Никто не ожидал, что эта высокомерная ящерица так войдет во вкус. Начали с двух, закончили тремя десятками.
– - Ну а, что ты? Тебе гордость не позволила отступить?
– - И она и два ящика лучшего вина гнормов.
– - Не многовато ли?
– - Нет. В самый раз, чтобы пойти по наклонной. Дракону то что - он старший сын. Созвали семейный совет, поругались, денежную компенсацию выплатили и все, свободен. Меня же после этой выходки отец на каменоломни отправил. Я пятнадцать лет киркой махал, пока Станислас из очередного похода не вернулся. Только об этом никто не знает.
– - Почему никто?
– коварно улыбаясь - теперь об этом знаю я.
– - Нина!
– притворно-сердито возмутился глирт, - Как тебе это удается?! Мы опять говорим не о том.
– - Ну, да. Насчет статуэтки... Знаешь, я уже пыталась отдать ее Станисласу, но у меня ничего не получилось. Я была на все сто уверена, что она в сумке, а когда начала все из нее вытряхивать - ее там не оказалось. Сегодня смотрю - она снова там.
– - Не пытайся перехитрить богов, Нина. Не усложняй себе жизнь. Делай, как тебе было сказано. Скажи, Зайрайс была права, и статуэтка оказалась у одной из твоих бабушек?