Стальное сердце (ex-Naruto)

– А сам он что, безногий?

– Он отдыхает, и как проснется и увидит меня одного, может решить, что я шучу над ним... Пойдемте со мной, тут недалеко...

...
– Хм, да, действительно, взрослый. А чего не шевелится?

– Так вина выпил и на солнце уснул, голову напекло. Но он всегда мечтал стать моряком!

– Подойдет. Забирайте его, парни, да пошевеливайтесь, капитан с минуты на минуту вернется. А ты, малец, иди на "Лепесток Сакуры", спроси там Хидеяки Рюто, и скажи, что Отомо Шики с "Синего Цветка" просил за тебя. Кстати, а что твой дружок под бревнами делал?

– Да живет он тут...

Глава 32.

Нет, все-таки, море - это не мое. И корабли - не мое. А конкретно взятое трухлявое корыто, не развалившееся до сих пор, по моему мнению, только оттого, что его птицы засрали - тем более не мое. "Лепесток Сакуры", ну надо же... А его, это самое корыто, еще и нагрузили так, что лично мне было решительно непонятно, как оно до сих пор не отправилось хлебать воду, просто утонув на радость крабам, под тяжестью груза.

На судно устроиться удалось легко, скорее всего, даже рекомендация того самого Отомо Шики, не понадобилась бы. Ибо, как удалось выяснить в первые же дни плавания - брали всех. Хозяин судна, он же его капитан и штурман, одержим был грехом стяжательства, и экономил на всем, в том числе и на команде, и слава о столь рачительном хозяине летела по портовым городам и рыбацким деревням. От такого подхода к делу, комплектовать команду ему приходилось всяким сбродом, так как толковые моряки наниматься в этот плавучий бардак не стремились, и капитану волей-неволей приходилось замещать качество количеством, нанимая в рейс всякий портовый сброд, имевший хоть мало-мальские необходимые ему навыки. Как по мне - получившийся в итоге плавучий дешевый притон далеко бы не уплыл, разве что, на дно, но костяк команды все же существовал, их хозяин судна не обижал, платил, видимо, достойно, они даже питались из своего котла, и жили в отдельном кубрике. Ну а всех прочих... Я вот, например, был нанят на должность младшего матроса за двухразовое питание, и, собственно, проезд к месту назначения. Тут же мне нарезали обязанности, круг которых оказался довольно широк: от помощи на камбузе, до трюмных работ, штопки парусов, мытью палубы, ну и так далее.

Тем не менее, гнилой "Лепесток", перегруженный скобяными изделиями, бухтами канатов, стройматериалами и прочим всяческим хламом, и с командой, на три четверти состоящей из портовой шелупони, шел в нужном мне направлении, и я был почти счастлив.

Почти, это потому, что море - это не мое. Укачивает, опять же.

Врастание в дружный рабочий коллектив тоже прошло хорошо (для меня) и безболезненно (опять же, для меня).

Мой напарник, еще один младший матрос, парень, лет пятнадцати на вид, чьего имени я узнать так и не удосужился, при первом знакомстве был невежлив. Оценив мои худосочные стати и не слишком впечатляющий рост, он сплюнул мне на сандальку, и сообщил, что, поскольку я молодой, а он уже бывалый морской волк, то работать буду я, а он пойдет и вздремнет в трюме. И вообще, обязанностей, по сравнению с тем, что говорил мне кэп, у меня отныне прибавилось, потому как молодые должны шустрить, а старички - отдыхать, ибо так велели Ками, и вообще, таков древний морской обычай. А если я буду так щедр, что половину своей пайки стану отдавать ему, то сохраню целостность своего организма, ведь если, не дай мне Амиками Аматэрасу, заартачусь, или пойду ныть к капитану или боцману, то он (грозный морской волк) мне матку вывернет.

В общем, четко сформулированное деловое предложение.

Вот люблю таких людей! Прямо и честно, не тая камня за пазухой, сказал в лицо, что думает, выложил мне, как на ладони, все свои надежды и чаяния.

Я, в ответ, выдвинул свое, предложив ему поцеловать меня в филейную часть, после чего, дождавшись, когда он замахнется, донес до него свою позицию более доходчивым способом. А именно, внес ему весомый аргумент слева, в подреберье, и, когда мой оппонент скрючился, вручил ему еще и по уху - не жестокости ради, а вразумления для. Паренек сначала уселся на пол, потом улегся, немного повыл и подрыгал ногами, затем ему, вроде, полегчало.

Нет, определенно, иногда правила вежливости проще донести через печень, чем через голову... Но такова уж неисправимая людская натура, что поделать, я привык.

Сей морской волк добровольно (даже пинать не пришлось) согласился на все предложенные им же условия дальнейшего сотрудничества. Ну как: половина его пайки, и шустрить он будет, как и раньше. Ну, может, совсем чуть-чуть побольше. А когда показал ему нож и пообещал отрезать ему уши и высосать глаз - убедил его в правильности принятого решения окончательно.

Да, я умею убеждать людей. Мог бы, наверное, стать послом, или дипломатом...

Но шутки в сторону.

Дело происходило в кладовке при камбузе, парня я не покалечил и проблем, в связи с этим, не поимел. Нож, который подарил мне Иноичи, светить тоже не стал, обошелся тем, которым снабдил меня добрый Рьюпу - а то, мало ли, найдется знаток, который опознает в нем вещицу непростую, и начнут мне задавать неудобные вопросы, и спрашивать, не хочу ли я поделиться, и нет ли у меня еще чего интересного. Мешок свой пристроил в этой же кладовке, за ящиком с окаменевшими сухарями, ибо не было никаких сомнений в добропорядочности той публики, в компании которой ныне нахожусь.

Компания подобралась, меж тем, что надо.

В первую же ночь в трюме случилась поножовщина, после которой, утром, в море выкинули двух холодных, а еще человек пять щеголяли побуревшими от крови повязками на конечностях. Из них только один мог работать в полную силу, и остальных счастливчиков капитан, грязно ругаясь, приказал ссадить на берег, а Рюто Хидеяки, исполняющий обязанности боцмана - кряжистый небритый мужик, лысый и пузатый - для наведения страха божия начал использовать не пинки да затрещины, а рукоятку от помпы, коей и благословлял нерадивых на трудовые свершения. Меня ночное развлечение миновало, ибо дышать вонью, перегаром, и прочими ароматами честного люда, достойнейшие представители которого не мылись, видимо, никогда - мало приятного, и спал я на палубе, а иногда и в кладовке камбуза. О какой-то брезгливости речь не идет, но если есть более приятная альтернатива - то почему бы и нет? А в матросском кубрике пусть ночуют те, кому там нравится.

Ну и для медитаций и экскурсий по Внутреннему Миру бочка вороньего гнезда на мачте подходила куда как лучше, нежели битком набитый кубрик - и воздух чище, и не беспокоит никто со своим любопытством и навязчивым желанием заставить меня поработать немного за себя.

А желающие, меж тем, не переводились, что меня нисколько не удивляло, учитывая набранный контингент. Этих инициативных товарищей я разнообразно посылал по самым причудливым маршрутам, а со своей работой, которой меня снабжал боцман, мне помогал справляться должным образом мотивированный коллега. Начальству же было все равно, лишь бы работа была сделана с надлежащим качеством и вовремя. С чем, поначалу, были проблемы: кому охота возиться с канатами, крутить лебедку или таскать тяжести во время остановок в прибрежных деревнях? Но боцман и старшие матросы дело свое знали туго, лентяям и бездельникам спуску не давали. Ну, то есть пытались не дать. Вот в таких заботах и развлечениях и протекало наше неторопливое плавание: капитан занимался торговлей, матросы работали, колдыри потихоньку курили дурь, играли в кости и попивали дрянное винцо, на что начальство смотрело сквозь пальцы, если дело происходило в свободное от вахты и работы время, а я разбирался с насущными проблемами, коих прибавилось.

Если вкратце: во Внутреннем Мире обнаружилось еще кое-что интересное, и весьма занимательное (будто там и так этого мало), да и в организме творился некоторый непорядок. Он, правда, был ожидаем, но все равно неприятно.

А если не вкратце...

Но, обо всем по порядку.

Мы много времени проводили с четой Узумаки за обсуждением моих дальнейших действий, планов на будущее, сложившейся ситуации, да и просто интересно было побеседовать. Все-таки, бывший Хокаге и бывшая же джинчурики могли рассказать немало полезного, хотя магии этого мира они меня не учили - таковы условия сделки. Минато все пытался наставлять меня на путь истинный, сиречь, на возвращение в Коноху, буде у нас с лисом все сладится, я же не соглашался, но и не отказывался - ибо видно будет. Надо еще дожить, на что шансы у меня довольно размытые. Кушина же больше молчала и грустила, и я ее понимаю. Чем больше я с ней общался, тем больше видел в ней не стервозную ведьму, каковой она предстала при первой нашей встрече, а несчастную мать, потерявшую первенца. Н-да, печально. Впрочем, похоже, что утешить ее я могу.

Но вот, не рано ли?

Началось все с того, что я перепутал дырки...

Гхм...

В общем, поскольку я, попадая во Внутренний Мир, всегда оказывался в одном и том же месте, то, чтобы добраться до зала с клеткой, приходилось порядочно побродить по залитым водой коридорам, и меня это, естественно, несколько не устраивало. Так вот, методом проб и ошибок, я нашел для себя сквозной путь, через те самые отверстия в стенах лабиринта. А поскольку ни в одном из доступных мне диапазонов зрения они были не видны, и находил я их на ощупь, то иногда, соответственно, случались казусы. Пару раз даже заплутал было. В общем, в очередной раз, нырнув сквозь стену, я нашел то, чего и не ждал: заливаемое солнечным светом абсолютно сухое помещение. Каменный пол, покрытый толстой циновкой, широкая кровать, шкаф напротив, в котором книги соседствовали с винными бутылками, в углу стойка с оружием и сундук. Возле настежь раскрытого окна присутствует массивный стол, на нем подставка с мутноватым кристаллом (простенький светильник), кувшин с пивом, наполовину наполненная им кружка и книга, с тонким стилетом в качестве закладки.