Стальной алхимик: новая история
Шрифт:
— Не смей трогать мою сестру! Слышишь? Не смей! — я никогда не видела брата таким злым, он все время был спокойным и уравновешенным. Неужели, на него так сильно повлиял укус вампира? Вдруг, у брата изо рта вылезли длинные острые клыки, он тут же впился ими в шею этого толстяка, кровь рекой хлынула из раны, которая тут же начала восстанавливаться. Но Арон продолжал пить кровь, его лицо выглядело таким умиротворенным, словно он пил не кровь, а вкусный сок. Это выглядело реально жутко. В конце концов, жирдяю удалось сбить с себя брата, но он тут же получил в лицо, прямой удар ногой от Эда и Ала. Неподалеку от них, из канализационного люка, выскочил Линг, он был без своей куртки, и с ножом в зубах. Выглядело это очень круто. Он вскочил на шею толстяка, засунул ему в рот гранату и резко спрыгнул с него. Через минуту, жирдяя разорвало на части, полетели во все стороны ошметки и куски мяса, прямо на меня и брата, обрушился целый фонтан крови. И если у меня это вызвало омерзение, то брат тут же начал слизывать ее с себя. Вся моя одежда и лицо было в крови, и если с лица я еще убрала кровь, то вот топ и юбку придется стирать. Пока этот гомункул восстанавливался, Линг тут же связал его железным тросом, который создал
Мы стояли на вокзале и провожали ее. Эд уже успел переодеться, и сейчас стоял в темно — синей рубашке, волосы он заплел в хвост, я свою одежду постирала, так что я сейчас была одета также как обычно. В темно — синий топ, черную юбку, и черную кожаную куртку. Брату было несколько грустно, прощаться с Уинри, за все эо время он успел привязаться к ней и влюбиться, и сейчас он похоже решался сказать ей о своих чувствах, но не решался.
— Уинри… — начал он — мы провели вместе не так уж и много времени…, но этого хватило чтобы у меня возникли к тебе самые теплые чувства. Я считаю… что ты очень красивая, умная, и добрая, а также отличный механик! Если бы я потерял руку или ногу, то обязательно обратился бы к тебе. — заметив ее вытянувшееся лицо, он тут же затараторил — То есть… я хочу сказать… это была просто шутка… Да, да просто шутка. В основном про руки и ноги, а не про твое мастерство. Глупо я наверное сейчас выгляжу. — последние слова, он сказал тихо.
— Вовсе нет. Я была бы рада, если бы ты стал моим клиентом. Ты наверняка заботился бы об автоброне, намного лучше этого балбеса. — сказала она, кивнув в сторону Эда.
— Эй! — недовольно воскликнул он.
— Так что… мне тоже было очень приятно с тобой познакомится. — улыбнулась она, а затем, вытянувшись из окна поезда, поцеловала брата в щеку. Вот это у него было лицо! Вся его бледнота тут же куда-то исчезла, уступив место яркому румянцу, губы же растянулись в глупой улыбке. После этого, он благополучно грохнулся в обморок, сопровождаемый нашим дружным смехом. Затем блондинка взяла с нас обещание не умирать, и уехала в Ризенбург. После того как брат очнулся, он куда-то ушел, вроде бы за водой. А я осталась наедине с Эдом и Алом, мы смотрели прямо на закат, вспоминая детство. Ведь точно также, когда бы были еще детьми, мы сидели на заборе и наблюдали за уходящим закатом. Я уже рассказала ребятам про возвращение их тел, они были рады это услышать, ведь мы наконец то сможем искупить свою вину, и вернуть все что потеряли. Эд смотрел куда-то вдаль горизонта, солнце ярко освещало его, из — за чего его волосы и глаза отливали расплавленным золотом, он думал о чем-то своем, и наверное вспоминал наше прошлое, но затем он посмотрел прямо на Ала и запел:
Прости меня младший брат! Я так пред тобой виноват. Пытаться вернуть нельзя, Того, что взяла земля. Кто знает закон Бытия, Помог бы и мне найти ответ. Жестоко ошибся я, От смерти лекарства нет. Его голос был очень красив, я никогда раньше не слышала как он поет. Но сейчас, в его голосе ясно слышалась боль и мука. Словно все его страдания, объединились в его словах. Я и сама не заметила, как присоединилась к нему, слова словно шли прямо из сердца. Милая мама! Нежная! Мы так любили тебя. Но все наши силы Потрачены были зря. Затем, он словно стал обращаться к Алу: Тебя соблазнил я, Прекрасной надеждой, Вернуть наш семейный очаг. Мой брат, я во всем виноват. На какое-то время, воцарилась мертвая тишина. Бросив взгляд на Эда, я заметила как по его щекам текут слезы, хотя лицо было практически каменное. Потом, к нашему пению присоединился Ал: Не плачь, не печалься старший брат! Не ты один виноват. Дорога у нас одна, Искупим вину до дна. Мне не в чем тебя упрекнуть, И я не обижен ничуть. Тяжек, наш грех Хотеть быть сильнее всех. Милая мама! Нежная! Мы так любили тебя. Но все наши силы Потрачены были зря. Я сам соблазнился, Прекрасной надеждой Вернуть наш семейный очаг, Я сам во всем виноват. Дальше, мы пели уже вместе: Но что же нам делать, как быть? Как все исправить, забыть? Пытаться вернуть нельзя, Того, что взяла земля. Когда мы закончили петь, я крепко обняла их обоих, и прошептала — Не волнуйтесь. Скоро, очень скоро все изменится. Я верну вам ваши тела. Обещаю. — Конец
POV
Мира Комментарий к часть 39 Надеюсь, никто не будет против того, что я добавила эту песню в свой фанф.
====== часть 40 ======
POV Мира
Когда мы приехали в загородный дом полковника, то узнали ужасную новость, Лан Фан потеряла руку. Господи, как это вообще могло произойти! По словам Линга, им приходилось спасаться бегством от того толстого гомункула, которого зовут Обжорство, и от Фюрера, который на самом деле тоже гомункул. Эта новость поразила всех, нам было просто жутко представить, что нашей страной на протяжении стольких лет, правил гомункул. После этого, я, брат, и доктор Нокс, которого пригласил полковник, оказывали Лан Фан первую помощь. Судя по срезу, рука была отрезана чем то острым, судя по всему ножом или кинжалом, так как срез был ровный. Я представляю, как сейчас ей было больно, чтобы она не кричала, мы дали ей тряпку в рот, хотя это не сильно заглушало ее крики. Когда мы закончили, она спокойно уснула, я же тем временем, отвела Арона в сторону для серьезного разговора.
– Брат, послушай меня очень внимательно. – начала я – Сейчас, я расскажу тебе кое-что важное, но ты не пугайся, чтобы не случилось, я и отец всегда будем рядом. –
– Ты говоришь так, словно хочешь диагностировать мне рак. – со смешком ответил он.
–
Это не смешно. Я сейчас на полном серьезе. Помнишь, как на нас напали монстры на той вечеринке? – дождавшись утвердительного кивка, я продолжила – Так вот, один из тех монстров случайно укусил тебя, тот монстр был вампиром. Это означает что ты теперь вампир. – я замолчала и стала ждать его ответа, наверное он сейчас впадет в панику или что то в этом роде, ведь он теперь опасен для нас. Но кем бы он не был, он навсегда останется моим любимым старшим братом. Однако, его ответ меня сильно удивил.– Вампиром? Ты не шутишь? Вот это да! Это же так круто! – радостно воскликнул он, и тут же начал ощупывать свои передние клыки, которые уже слегка выглядывали изо рта.
– Это вовсе не круто. Если ты вампир, то тебе придётся пить кровь, а откуда она по твоему берется? – как он может такому радоваться? Мой брат, наверное самый не предсказуемый человек на земле. Но сейчас, нам надо придумать знак, по которому я смогу узнавать, когда у него начинается жажда крови. Это я и сказала ему, знак он тут же придумал, всякий раз когда он будет проводить указательным пальцем по своей шее, будет означать, что он хочет впиться кому то в горло. Но тут, наш разговор прервали крики ребят, интересно, что у них там стряслось? Оказалось, что они никак не могут решить, кому достанется гомункул, Ксингцам он нужен был в политических целях, нам для добычи информации . Единственными людьми, кто не учавствовал в этом споре, были мой отец и Шрам. Но вдруг, Обжорство стал громко кричать, его живот раскрылся и оттуда показались ребра, а в самой середине появился глаз. У меня было очень плохое предчувствие, и как я потом поняла, не просто так. Через несколько секунд, из его живота вылетели мощные порывы воздуха, толчок от них был такой сильный, что нас отбросило в сторону, а дом начал разрушаться. Эдвард и мой отец, тут же закрыли меня своими телами, но вскоре ветер стих, и мы смогли выбраться из остатков дома. Теперь Обжорство выглядел куда более страшным чем до этого, поверить не могу, что Алхимия способна и на такое. Эд был полностью со мной согласен, прокомментировав мои мысли.
– Неужели она способна еще и на такое... эта Алхимия... – тихо сказал он, с ужасом смотря на гомункула.
– Есть еще очень много вещей, которых мы не знаем. Пусть мы и прирожденные Алхимики, мы еще слишком мало знаем об этой науке. – также тихо, ответила я. После этого, мы отправили полковника, лейтенанта, доктора Нокса, и раненую Лан Фан, да и вообще всех взрослых, в том числе и Мэй Чан, ей и ее панде, было слишком опасно оставаться здесь. Но как бы мой отец и она, не хотели остаться, мы с большим трудом убедили их, что все будет хорошо. Хоть мы и сказали что поймаем его, сейчас же мы прятались за деревьями и дрожали.
– Я конечно говорил что мы поймаем его, но сейчас мне как то ссыкотно. – сказал Эд, наполовину прочитав мои мысли.
– Я не трус но я боюсь. – сказал довольно странную фразу Линг.
– Если честно, мне как то слабо верится в наш успех. – мрачно сказала я, но тут заметила как брат, показывает “знак жажды крови”. Я тут же кивнула ему на гомункула, и тот быстро приступил к делу. Ребята от такого были конечно в шоке, но сейчас, у меня не было времени все им объяснять. Ведь я только что услышала странный звук, неподалёку от нашего укрытия, я тут же посмотрела туда и очень сильно удивилась. Там стояла собака, причем, эта собака звала Обжорство. Мне кажется что после этого, мой мир никогда не станет прежним. Но вдруг, эта собака стала меняться, и вскоре, через несколько секунд, перед нами стоял тот странный юноша, из Пятой исследовательской лаборатории. Он вроде бы не хотел с нами драться и пришел, только чтобы забрать Обжорство, однако Эд так не считал, он набросился на него и чуть не прибил. Блин, вообще то я не могу следить и за Эдом и за братом одновременно, нужно учиться привыкать к этому. Затем, Эд создал каменную перегтродку, и теперь мы пытались поймать Обжорство, а Линг сражался с Завистью, так звали этого парня. Хоть этот толстяк и кажется неуклюжим, на самом деле он очень быстрый, ни мой лед, ни молнии брата, ни кулаки Эда и Ала, не могли до него добраться.
– Мне нельзя вас есть, я всего лишь хочу съесть того “Джеки Чана”. – то и дело повторял он, когда мы пытались поймать его или нанести удар. Но тут, стена разрушилась , и мы свалились прямо перед Лингом, но в этот момент, Обжорство попытался сожрать его, что бы это предотвратить, Эд попытался оттолкнуть его, но вместо этого, сам полетел в живот гомункула. Когда я это увидела, все вокруг словно замерло, вндь если Эд попадет туда то умрет.
– Эдвард!!! – испуганно закричала я, и резко прыгнула вперед, чтобы сбить ребят с этого курса. Но было уже поздно. Последнее что я почувствовала, перед тем как отключится, было чувство того, что кто то схватил меня за ногу.
Когда я очнулась, то с ужасом поняла что не могу шевелится, тело словно сковало цепями, такая у меня была сильная слабость. Внезапно, я почувствовала как мое сердце на секунду остановилось, а затем еще, и еще раз. Оно то останавливалось, то начинало снова биться. Такое чувство, словно я... умираю... Нет! Нельзя даже думать об этом! Мне вмего 15 лет, у меня вся жизнь впереди! Но в самом деле, что происходит ? И где я? Где Эд и все остальные? Паника медленно но верно, брала над моим разумом власть. Особенно сильно, ей помогал распространяться запах железа, что доносился со всех сторон. Такое чувство, словно я в океане крови. И как всегда, моя женская интуиция оказалась права. Когда я слегка приподнялась, то увидела вокруг себя очень много крови, в которой плавали скелеты, останки домов, и много чего другого. Но вдруг, я услышала довольно знакомый крик – Где я черт возьми!!! – этот голос я узнаю где угодно, крик Эда я ни с кем не спутаю. Я попыталась осторожно встать, и тут же снова схватилась за сердце. Это было очень странно, я никогда не имела проблем с сердцем, но сейчас оно очень сильно болело, и время от времени останавливалось на несколько секунд. Но эти секунды казались мне вечностью. Я осторожно брела по колено в этой крови, за то время что я шла, я даже успела набрать в свою флягу крови для брата. Ну хоть что то хорошее. Вскоре я уже заметила Эда, он судя по вмему был также напуган, но старался не подавать виду. Вот же, храбрец – удалец. Я тут окликнула его, но вдруг, моя голова сильно закружилась, и я бы упала, если бы Эд не успел подхватить меня.