Стальные сети

– Ты брешешь, гадина! – возвысила свой громогласный голос Констанс. – Будто, разделывая мясо, можно не понять, куриные это потроха или человеческие уши!

Женщина злобно блеснула глазами в сторону верной служанки Вильмы, но голос её оставался таким же тусклым и монотонным:

– А я свет не зажигала, так, в потёмках, и готовила. Зрение у меня плохое. Как могла, там мясо и разделала. Ну, не заметила я вашего уха. Что тут такого?

– Это ваше последнее слово, женщина?

– А что тут много говорить, когда сказать нечего?

– Допросите-ка её брата, лорд Лэйн. Да добавьте побольше огонька, чтобы всё хорошо было видно.

Долго работать не пришлось, трактирщик раскололся почти сразу, поведав о том, что вот уже почти год они промышляют тем, что добывают провизию, убивая одиноких путников. Времена тяжёлые, выживать как-то надо? Этот способ не хуже других.

– Не хуже других? – презрительно скривился Артур Лэйн. – Ну-ну!

Лишь напряжённые скулы и потемневшие синие глаза принца выдавали его истинные чувства, ни один мускул не дрогнул, когда он отдавал приговор повесить трактирщиков. Напрасно, стеная и заливаясь слезами брат и сестра просили помилования, напрасно голосили во всю мощь лёгких – их повесили на суку большого дерева возле ворот частокола.

Вильма, удивляясь собственному бесстрастию. Она не испытывала к жертвам сострадания.

Один из людей в отряде принца прочёл молитву. Первый табурет вышибли из-под грузного тела женщины. Мужчина сопротивлялся так, что в петлю затащить его удалось только совместными усилиями.

– Запрягайте коней, мы не останемся в этом проклятом месте, – распорядился принц Амадей.

– Разумно ли это, Ваше Высочество? Кони устали, люди – тоже.

– Прикажите седлать лошадей, лорд Лэйн, – ледяным, не терпящим возражения голосом, приказал принц.

Вильма выдохнула с облегчением, когда проклятая харчевня осталась позади. Последние рыцари бросили факелы в покрытую мхом и плесенью солому крыши. Та занялась, распускаясь оранжевым цветком.

– Пусть огонь очистит эту землю, – удовлетворённо кивнул принц, поднимаясь в седло. – Леди Чарис, держитесь неподалёку от меня.

***

Занялся новый день. Их путь продолжался. Край оказался болотистым, дорога – чудовищной, а если точнее, то дороги-то никакой и не было. Они двигались вперёд вдоль реки, затопленной заливом. Лошади увязали в иле, с трудом преодолевая сплошные заросли тростника. Приходилось то и дело петлять, объезжая какие-то препятствия.

Принц Амадей всё время держался во главе их отряда. Полы его плаща развевались, как знамя. Его доспехи ярко сияли даже в свете тусклого дня.

Вильма уже шаталась в седле от усталости и думать могла исключительно о надёжном укрытии.

Неужели в мире правда существуют нормальные стены, кровати и еда? Хотелось искупаться и вытянуть нывшее от долгой скачки тело на мягких пуховых перинах.

Но кое-что из этой поездки Вильма для себя уяснила на всю оставшуюся жизнь: даже будучи принцем крови, ты остаёшься простым смертным. Каким бы высоким не было происхождение, но в пути, будь ты принц или даже король, ты идёшь так же, как и простой солдат, тебя подстерегают те же опасности, мучают зной, холод и голод.

Дождь усиливался и вскоре влил, как из ведра, даже плащ не способен был защитить. Зубы выбивали дробь. Вильма так озябла, что не чувствовала ни рук, ни ног в стременах.

– Потерпите немного, сударыня, – приободрил её принц. – Осталось немного.

– Мне не кажется, что столица где-то поблизости? Места выглядят дикими.

– Впереди не столица. Всего лишь мой замок. Веселей! Мы вскоре окажемся под крышей, сможем обогреться и перекусить!

Вскоре появились очертания замка. Чёрная крепость выглядела зловеще.

Оруженосец протрубил в рог. В ответ тут же загремели цепи подъёмного моста. Путники вереницей въехали под тёмную арку, где им освещали путь несколько слуг с бронзовыми фонарями. В конце прохода замерла фигура в чёрном капюшоне. Высокая и худая. Одинокая. Но почему-то у всех при виде её возникло ощущение довлеющей угрозы.

Фигура сделала шаг вперёд и медленно откинула капюшон.

ГЛАВА 11

Ветер раздувал длинные волосы незнакомца, они струились по ветру белые, словно седые, бесцветные пряди, выбившиеся из-под капюшона. Взгляд невольно цеплялся за эти пряди, плывущие по воздуху, словно экзотические водоросли в ледяной воде. За его спиной яркой вспышкой сверкнула молния и только тут стало понятно, что весь отряд замер, будто заворожённый, перед этой фигурой, от которой так и веяло напряжением и угрозой.

Создавалось иллюзия, что задувающий ветер распространялся от этой фигуры.

Кони нервно перебирали ногами и испуганно фыркали, гарцуя на месте.

Белые руки незнакомца поднялись вверх и, взявшись за край капюшона, отбросили его назад, открывая вечно юное, белое, как у нежити, лицо хайримана.

– Ваше Высочество, – тихий голос перекрывал вопли бури, скрип железа, ржание коней. Он звучал мелодией поверх аккомпанемента.

Принц занимал преимущественную позицию во всём. Он находился в собственном замке, в окружении десятка дружинников, был вооружён мечом, которым, Вильма имела возможность в этом убедиться, владел превосходно, да ещё и верхом на коне, но… но возникало чувство, что он уязвим перед человеком в длинном плаще, как ребёнок уязвим перед взрослым.

– Лорд Чарис? – прозвучало так, словно принц боялся подавиться этим именем.

Словно одно присутствие этой фигуры лишало его воздуха и отравляло.

– Простите, что без приглашения.

– Что вы здесь делаете?! – зарычал принц. – Вас здесь быть не должно!

– Ту же самую фразу легко адресовать и вам, сир. Вас здесь быть не должно. Вы уже должны были бы вернуться в Королевский дворец, где вас с нетерпением ожидают.

– У меня были свои причины, чтобы изменить маршрут.

– Не смею оспаривать ваших прав, ваше высочество.

– Это было бы неоправданной дерзостью с вашей стороны, милорд. Увы! К сожалению, не первой.

– Мне больно слышать это, ваше высочество. Я придерживаюсь мнения, что все эти годы был вам верным слугой.

– Не моим – моего отца.

– Разве это не одно и тоже? – вкрадчиво поинтересовался маг.

Напряжение росло.

Дружинники переглядывались между собой, не зная, что им делать дальше.

Вильма не могла понять, какие чувства вызывает в ней появление отца? Конечно, она была рада его видеть, но вражда между ним и принцем бросалась в глаза даже непосвящённому человеку, а она… она успела влюбиться в принца Амадея, конечно не настолько, чтобы принять сторону против отца, но в достаточной, чтобы чувствовать себя глубоко несчастной, наблюдая за их размолвкой.

– Служа королю, я служу королевству, а значит и вам, ваше высочество, – добавил лорд Чарис.

– Вы служите не королевству, а лично моему отцу, выполняя для него грязную работёнку.

– Все мы не без греха, – голос лорда Чариса походил на шёлковую верёвку, гладкую, мягкую – удушающую. – Порой даже те, кто берёт на себя смелость стать образцом рыцарства, совершают далеко не красящие их поступки.

– Что вы хотите этим сказать? – голос принца сделался холоднее обдувающего их со всех сторон ветра.