Стальные стрелы

Арби заехал в село к Рамазану ранним утром. В дом заходить он отказался, объяснив это тем, что у него совершенно нет времени. Впрочем, Рамазан и не настаивал. Они присели на широкую дубовую лавочку, стоявшую возле калитки, в тени огромного раскидистого ореха. Арби быстро и озабоченно курил.

– Кто-то взорвал ракеты, которые шли к Балаеву. Все три грузовика. Шамиль… – Арби запнулся, подбирая слово, которое могло бы передать степень гнева его командира. – Шамилю это не понравилось, – наконец сообщил он, решив не рассказывать об ужасной сцене, когда Балаев приказал расстрелять человека, отвечавшего за посты в ущелье.

Рамазан равнодушно слушал. Конечно же, он уже знал об этих событиях, «хабар» до него дошел моментально, и он только отстраненно подумал, что без русских здесь дело не обошлось.

– Мы быстро выяснили (при этих словах Рамазан кивнул, к Джангуразову вчера приезжали), что никто из наших к этому делу не причастен. Если бы кому-нибудь нужны были эти ракеты, то их бы забрали, а не взрывали на месте. К тому же несколько дней назад люди ночью слышали вертолет. Но он никого не бомбил и не стрелял, а это значит, что он высадил десант. Сразу после уничтожения ракет расстреляли пост на въезде в ущелье.

Арби поискал глазами, куда выбросить сигарету, не нашел и бросил ее под ноги и растоптал окурок тяжелым ботинком. Возле дома было чисто, мать следила за этим. Рамазан поморщился, но промолчал. Его знакомый был так озабочен, что не обратил на это внимания.

– Это русский десант, – наконец закончил он свою мысль. – Не более десяти человек. И они сейчас недалеко от твоего села.

Он повернул голову и посмотрел на Рамазана. Тот сплюнул себе под ноги, пожал плечами и повернулся к Арби.

– Ну и что ты от меня ждешь? – спросил негромко Султабеков. – Какое мне дело до этого десанта? Я в охране у Джангуразова, ты ведь знаешь… что ты мне предлагаешь? Чтобы я схватил автомат и побежал их ловить? У меня ракеты утащили?

Арби досадливо сжал губы. Он примерно знал, что ответит ему старый знакомый. Джангуразов подчинялся самому Мастагову, формальному руководителю республики, а вот Арби служил у Балаева. А то, что между ними имелись некоторые противоречия (Мастагов не одобрял его масштабные террористические акции, проводимые в России, например взрывы жилых домов), не было секретом для любого чеченца.

– Этих русских мы найдем сами, – раздраженно махнул рукой Арби и поправил автомат. – Я просто прошу тебя, по старой памяти, выдели людей для патрулирования вокруг села. Пусть они выставят засады. Мы сейчас начнем прочесывать то направление, по которому ушел десант. Просто пусть в селе будут готовы, если они на вас выйдут.

Рамазан промолчал. Он понял, что в этом случае Арби прав. Действительно, оказаться на пути отступающего спецназа, который будет использовать любые средства для того, чтобы оторваться от преследования, было бы крайне нежелательно. Русские вполне могут пойти на захват заложников. Рамазан раздраженно сплюнул еще раз. Это непосредственный командир Арби показал всему миру, как надо делать подобные вещи! А то, что враги боевиков тоже могут вполне эффективно пользоваться таким страшным и подлым оружием, им и в голову не приходило! Конечно, не на официальном уровне. Да кто там сейчас будет разбираться…

– Хорошо… – нехотя проговорил Рамазан. Он вытащил сигарету. – Я скажу людям и объясню, как им следует поступить. А ты держи меня в курсе.

Арби удовлетворенно кивнул и поднялся. Его грязная «девятка» стояла на другой стороне улицы, и водитель курил, открыв дверцу.

Из-за поворота тяжело выехала запыленная темная «Волга» и повернула к дому Рамазана. Тот напряг зрение, пытаясь узнать машину. На своей улице он знал всех. «Волга» подкатила к самым воротам рамазановского дома и остановилась. Рамазан не удивился. Мало ли кто к нему за последнее время приезжает? Все-таки он начальник личной охраны Джангуразова…

Дверцы машины открылись, и из них быстро выпрыгнули два человека. Они были вооружены и одеты в камуфляжную форму. На глазах оторопевших чеченцев эти двое шагнули за ствол ореха и направили свои автоматы на «девятку» и на людей возле лавочки. Арби удивленно сел обратно.

Секунду все молчали. Затем из машины до Рамазана донесся смутно знакомый голос:

– Салам Алейкум, Рамазан.

Чижов выбрался из «Волги» и огляделся. На улице в такую рань никого не было. Коров еще не выгоняли.

– Держите их всех под прицелом, – спокойно приказал Алексей двум автоматчикам. – А ты даже не думай, – кивнул он в сторону водителя «девятки». – Боря, забери у него «ствол», а то он по молодости лет сейчас глупостей наделает.

Затем Чижов обернулся.

– А, и ты здесь… – равнодушно удивился он, всмотревшись в Арби. – Я думал, убили тебя уже… Ты только автомат свой сними и брось к машине… иначе из «бесшумки» сейчас всех положим. Ты, Арби, не сомневайся, патроны на нее у нас еще есть. А вообще, можешь поиграть в ковбоя, если хочешь, – без улыбки предложил Алексей.

Арби моментально понял, что эти люди начнут стрелять при малейшей угрозе, не задумываясь, а вот этот длинный даже подталкивает его на провокацию.

Он усмехнулся своей знаменитой улыбкой, тусклой и страшной, затем неторопливо стащил с себя автомат и швырнул его по направлению к «Волге».

Все трое были уже далеко не теми азартными молодыми парнями, когда их впервые свела судьба. Война быстро меняет человека, добавляя ему сообразительности, решительности и цинизма. Несмотря на необычность встречи чеченцы уже поняли ситуацию, приняли ее как реальность и взяли себя в руки, насколько это возможно.

Шок от встречи уже прошел, и теперь все трое угрюмо рассматривали друг друга.

Алексей думал, правильно ли он сделал, что привел сюда своих людей? И в очередной раз он понимал, что жить его группе осталось несколько часов. С раненым далеко не уйдешь. Значит, остается надеяться на порядочность Рамазана и чеченские традиции. Чеченец гостя не отдаст, тем более Рамазан, даже самому Всевышнему… Правда, присутствие Арби спутало все карты… пристрелить бы его, к черту… но Рамазан вряд ли будет в восторге от того, что Алексей будет стрелять в вайнаха, который ему не нравится.

Арби соображал быстро. Он сразу же узнал Алексея, и глухая ненависть, оставшаяся еще с армейских времен, шевельнулась в нем. Но сейчас у него не было никаких шансов. Стоявший за деревом автоматчик ловил каждое его движение и даже не мигал. Алексей проследил, как чеченец, метнув взгляд на орех, избавился от автомата, и тут же потерял к нему интерес.

Рамазан тем временем рассматривал русских. Он как человек, побывавший в боях, моментально понял, что этих людей остановит только смерть. По их поведению, взглядам, даже по тому, как они держали оружие, чувствовалось, что спецназ готов на все. На любые поступки, даже самые дикие, страшные и непредсказуемые. Он сразу же догадался, что эта группа и есть тот самый десант, который за один день навел столько «шороху» в районе. «Балаев ему ракет не простит, конечно, – отстраненно подумал чеченец. – Жаль парня, смелый… а ко мне он зачем пришел? – вдруг запоздало удивился он. – Зачем я ему нужен? Ему же бежать сейчас надо, а не по гостям ходить!». И тут же невозможная догадка уже шевельнулась в его душе. «Неужели?» – с мрачным отчаянием подумал Султабеков, отказываясь верить, но его память упрямо напомнила о встрече в Назрани. Рамазан только собрался пообещать Аллаху все, что ему будет угодно, лишь бы не попасть в ту ситуацию, о которой он подумал, но опоздал. Русский уже заговорил: