Стальные Волки. Сектор заражения

– Условия спартанские, но мне подходит.

Климов кивнул и начал озвучивать инструкции:

– Михаил Валерьевич, вас и так знает каждая собака, но с командой постарайтесь контактировать как можно меньше. Сами понимаете, секретность, – развел он руки в стороны. – Если все же будут интересоваться вашим пребыванием на борту, говорите, что транзитом следуете в систему Хадар. Фрегат встанет на разгон через четыре часа, а через час ужин с капитаном. – Он закончил и повертел головой, после чего сказал: – Ладно, вы тут обустраивайтесь, а я пойду. – И уже на выходе обернулся и добавил: – Ах да, если что-нибудь понадобится, вызывайте меня. Я обитаю здесь рядом, в соседней каюте.

Наконец он вышел, и дверь каюты с шелестом закрылась, оставив меня наедине с самим собой.

– Ну вот, и снова я в консервной банке, – пробормотал я себе под нос, принимаясь за распаковку чемодана.

Как и сказал Климов, за полчаса до назначенного срока фрегат отстыковался от станции и оставшиеся тридцать минут маневрировал на орбите, после чего присоединился к большой группе кораблей. Синхронный запуск маршевых двигателей всей группы ознаменовал начало разгона в сторону Сатурна. По этому же маршруту отправились тридцать две длинные гусеницы из грузовых контейнеров с буксирами на обоих концах. И одно пассажирское судно – по сути, тот же военный фрегат, только с удлиненной вращающейся секцией и без вооружения. Все корабли разгонялись с комфортным ускорением в один g и находились друг от друга на расстоянии не более километра – такой себе конвой во главе с «Пересветом».

Перелет к лунам Сатурна особо ничем не запомнился: восемь часов разгона, за которым следовал восьмичасовой перерыв, и снова разгон. Так продолжалось почти шесть суток, а затем столько же в режиме торможения. Как и просил меня Климов, я старался не разгуливать по кораблю. В перерывах между разгонами ходил в спортзал, ужинал и обедал в компании капитана и безопасника. А во время разгонов периодически подключался к обзорным телескопам фрегата и часами смотрел на конечную точку прибытия. В такие моменты я размышлял о судьбе моих созданий и приходил к выводу, что они не заслуживают смерти. По сути, я создал полноценную, самодостаточную полуразумную расу. Да, без земных технологий они не смогут путешествовать в космосе, но люди тоже тысячи лет бегали с палками. И когда я уже готов был допустить мысль проигнорировать приказ Нечаева, то всегда задавал себе вопрос: «Стоит ли оно того?» Их существование рано или поздно выдаст прямое участие людей в их судьбе, что ополчит против нас всех. И сам же отвечал себе: «Не стоит».

Поначалу красавец Сатурн выглядел в телескопах довольно размытым, но с каждым днем становился все четче и четче. На десятые сутки перелета я мог уже различить неровности на его спутниках и даже огоньки маршевых двигателей шахтерских кораблей, работающих в кольцах планеты гиганта.

На четырнадцатый день наш конвой прибыл к грузовому терминалу Сатурн-3. «Пересвет» и пассажирское судно состыковались с терминалом, а гусеницы грузовых контейнеров зависли неподалеку, где их принялась расстыковывать стая терминальных дронов и уже по отдельному контейнеру подтягивать к стыковочным портам станции или собирать из некоторых новый состав, который отправится еще куда-нибудь. В дальнейшем контейнеры, пристыкованные к станции, местные буксиры начнут растаскивать по орбитальным заводам и колониям на спутниках газового гиганта.

Таких действующих терминалов на орбите газового гиганта размещено шесть, и еще два строятся. Это сделано для удобства логистики, так как промежутки между прибывающими кораблями стали меньше суток, а иногда несколько часов, и один терминал не всегда оказывается в нужное время в нужной точке. А так практически с любого подлетного курса рядом оказывается один из терминалов.

Я наблюдал за суетой в космосе и на станции, которая не уступала по масштабам такой же суете на Луне, и удивлялся, на что способен человек, имея мотивацию и цель. Еще каких-то пять лет назад буквально каждый корабль был на счету, а теперь их сотни. Прав был Нечаев, когда говорил о передышке, которую я предоставил со своим выводком арахна. Иначе здесь бы происходило то же самое, что и во фронтире.

Долго наше пребывание у Сатурна не продлилось. «Пересвет» дозаправился и присоединился к другой группе кораблей, которые направлялись за пределы гравитационного пузыря, а точнее, к гиперпространственным воротам на границе этого пузыря. И снова потянулись дни с периодами разгона и свободного движения, а на четвертую неделю мы приблизились к створкам гиперпространственных врат, одиноко висящих в пустоте. Полчаса согласований с диспетчером врат – и вот уже фрегат ныряет в развернувшуюся воронку.

– Михаил Валерьевич, рад был с вами познакомиться. – Климов вновь жал мне руку в шлюзе, как и тогда, при первой встрече. – Удачи, – произнес он напоследок, и нас отсекла закрывшаяся створка.

Не задерживаясь, я сноровисто влетел внутрь челнока, занял кресло пилота и запустил системы корабля.

– Челнок, бортовой номер, – я на мгновение замолк, чтобы взглянуть на идентификатор, – три два семь три, запрашивает разрешение на отстыковку.

– Челнок три два семь три, – через пару секунд раздался голос диспетчера «Пересвета», – отстыковку разрешаю. Счастливого пути.

По корпусу прошла небольшая вибрация, когда захваты отпустили мой корабль и челнок на автопилоте стал отлетать от фрегата. Отдалившись на безопасное расстояние, я отыскал через свой интерфейс нужный файл и произнес:

– Автопилот, принять новые координаты.

Файл отправился по каналу связи.

– Координаты приняты. Расчетное время полета – двадцать три часа сорок три минуты, – ответил бортовой компьютер.

– Запуск.

Челнок пыхнул маневровыми двигателями, становясь на курс, а затем последовал минутный импульс маршевыми, и мы с «Пересветом» стали расходиться в разные стороны. И я снова остался один, в красно-черном мареве гиперпространства, продолжая размышлять о правильности принятого решения.

* * *

Где-то в межзвездном пространстве

– Поступил запрос на идентификацию.

Голос бортового компьютера вывел меня из задумчивого состояния, и я поспешил отправить файл с кодом. Через мгновение пришел ответ:

– Идентификатор принят. Ожидание команды.

– Открыть ворота, – произнес я, переходя на ручное управление.

Перед носом челнока в мареве гиперпространства уже привычно появилась искра, развернувшаяся в воронку. Я на короткое время запустил маршевый двигатель, и дальше челнок продолжил свое движение по инерции. А через несколько секунд мой корабль выскочил между створок врат в обычное пространство.

Отлетев на десяток километров, погасил скорость относительно врат и стал ждать. Рядом не было ни планет, ни астероидов, а до ближайшей звезды как минимум три световых года, и только громадина гиперпространственных врат перемигивалась габаритными огнями. В начале проекта «Улья» эти врата специально разместили в межзвездном пространстве, так как это практически исключает их обнаружение. Если даже блуждающие планеты размером с Юпитер обнаружить нелегко, то что говорить об объекте в миллионы раз меньше. Да и чтобы найти их через гипер, нужно точно знать, куда лететь. В общем, идеальный узел снабжения моей группировки.

Обычно грузовые корабли прибывают сюда в автоматическом режиме и ожидают, пока корабли улья заберут груз, после чего возвращаются обратно. Вот и я сейчас ожидаю, когда меня подберут, и почему-то задерживаются уже на час.

Не успел я додумать свою мысль, как рядом развернулась воронка, и из нее вышел типичный корабль улья. Да так вышел, что я чуть не наложил в штаны. Даже перестал дышать, когда огромный астероид пронесся прямо надо мной, что я даже успел разглядеть на его поверхности отдельные камешки.