Стань моей Амаль

— Ой, кажется мы не одни, — Аля подскочила, краснея, — Заходи Джабира, я приготовила для малыша запеканку с мясом, думаю, он ещё маленький, чтобы есть окрошку.

— Я не буду, есть твою стряпню, и Икраму приготовлю сама. Может ты в еду яду подсыпала, — буркнула черноволосая.

— Икраму разрешает папа, а ты, если не хочешь, можешь идти к себе, голодная. Мы хоть и не бедствуем, но зря переводить продукты не стоит. — Улыбнулся неожиданно появившийся Алим, — Минуту я только руки помою.

Все дружно уселись в столовой. Даже Икрама посадили в специальном кресле. Он за обе щеки уплетал запеканку. А Алим с Джалилем нахваливали новое блюдо, которое никогда не ели. Покормив сына, Джабира сунула ему бутылочку с соком и тоже принялась есть. А что было делать, готовить запретил муж, а кушать, если честно хотелось. Когда дошла очередь до чая и торта, Алим расплылся довольной улыбкой.

— Завтра готовит Амаль. По-крайней мере завтрак и ужин. Как насчёт блинов невестка?

— Ну, если хотите, то я приготовлю, — промямлила Аля, видя, что Джабира чуть зубами не скрипит.

Утром пришлось рано встать, чтобы накормить Алима перед уходом на работу. Аля не жаловалась, наоборот, теперь Джалиль и Алим увидели, что на самом деле, она никакая не косорукая.

Перед уходом Алим, поблагодарил повара за прекрасный завтрак. Джабира снова скрипнула зубами. «Надо же, меня он редко когда благодарил. Чаще Джалиль говорил спасибо, когда не было ещё этой русской». Джабира вспомнила, как её всегда хвалили родители. Женщина даже не подозревала, что, несмотря на свои старания, готовит невкусно, а родители рассыпались в благодарностях из большой любви к ней. А ещё, ей было обидно, что Алим попросил именно её, вымыть за всеми посуду, сказав, что Амаль прекрасно погуляет с ребёнком.

Когда Джабира вышла на улицу, Аля играла с малышом в какую-то детскую игру, приговаривая: «Ладушки, ладушки. Где были? У бабушки». Малыш заливисто смеялся, сидя у девушки на коленях. Видя, с каким видом Джабира приближается к ней, Аля поспешила включить диктофон.

— Ты что себе позволяешь, тварь, — шипела женщина в гневе, то что сын не боялся чужой девки, было последней каплей, — Мало того что ты у меня Джалиля отобрала, теперь хочешь и мужа с сыном отобрать. Джалиль должен был жениться на мне, но ты его приворожила, ведьма проклятая, и он отказался. Но не обольщайся, я всё равно добьюсь, чтобы он тебя выгнал. Ели он не достался мне, то не достанется никому. Алим сказал, что у вас медовый месяц и вам положены маленькие вольности. Но если бы не запрет мужа, я бы выцарапала твои бесстыжие глаза. У нас не положено миловаться на людях.

— Что-то я не пойму тебя, Джабира, то ты недовольна, что я не сплю с мужем, то тебе не нравится, что я с ним милуюсь. Джалиль сказал, я даже думать не могу о чужом мужчине, это — грех. Мне твой муж не нужен, и ты про моего забудь, — парировала Аля, отдавая ребёнка матери, — Джалиль мой мужчина! Ясно?!

— Тебе в этом доме не место, запомни! Ходи и оглядывайся, русская тварь! — рявкнула Джабира уходящей девушке.

Аля выключила запись, победно улыбнувшись. «Вот оно что, ревность. Она влюбилась в Джалиля до свадьбы с его братом». Аля вдруг сравнила вечно сурового Алима и нежного Джалиля. Увидела, как бы со стороны их сценку на кухне. Теперь Аля знала, что с его стороны всё не было игрой. Джалиль на самом деле признавался ей в любви, целовал нежно руки. «Да, согласна, может Алим обращается с ней как-то не так, как хотелось бы ей. Но Джалиль мой мужчина, мой!» Она прикрыла рот ладонью в изумлении, когда осознала, о чём только что подумала. Нужно было успокоиться. Аля зашла в полукруг розовых кустов и села на лавочку. Она решала про себя одну задачу, теребя край косы. «Нужно покончить со всем этим, жена, значит жена. Не могу же я всю жизнь быть монашкой, да и кто позволит вообще. А потом, со временем всё равно захочется детей. Мама права, мне нужно было родиться как минимум в средневековье. И почему так страшно решиться? Может попросить Джалиля подтолкнуть как-то, но он и так делает всё, что может». Аля закрыла глаза, и перед ними проплыло видение, как она сидит в кресле, раскинув перед ним ноги, на щеках тут же появился предательский румянец.

— Ты поделишься своими мыслями? — муж погладил пальчиком её пылающую щёчку.

Аля вздрогнула от неожиданности. Оказалось, она так задумалась, что не заметила, как он подъехал, крутя колёса руками.

— Я вспомнила родину, — потупилась она.

— При слове родина, на лице не расцветают алые розы, Амаль. Хотя если не хочешь, можешь не отвечать, — он взял её руки и поцеловал ладони, а потом, лизнул большой палец.

Тут же всплыл другой образ. «А-а-а, перестань! Перестань думать об этом!» — заорала она про себя. «Но тебе же хочется это повторить, признайся? И большего тоже хочется», — сказало второе я.

— Я хотел бы тебя поцеловать, но это уже не будет считаться маленькой вольностью. Мне нужно работать, Амаль, но ты, если хочешь, можешь ещё посидеть тут. Кстати, пришёл первый отчёт по нашему дому, потом посмотрим вместе.

Джалиль собрался уезжать, но Аля его остановила.

— Скажи, ты знал, что Джабира тебя банально ревнует? — тихо спросила она.

— Догадывался, но не было доказательств. Надеюсь, теперь они есть.

— Да, но он же её убьёт! Так нельзя! — Аля занервничала ещё больше.

— Кто убьёт? — почему-то сразу не понял мужчина.

— Страшный человек, — зловещим голосом проговорила девушка, только потом, сообразив, что ляпнула.

— Кто?! — удивился Джалиль, а потом понял, что она о брате и засмеялся во весь голос, — Он тебя так напугал при первой встрече?

— Очень, — в глазах появилась влага.

— Надо же, что муж, что жена, два сапога пара. Кажется, так говорят? Не нужно бояться, он её не убьёт. Зато нас отпустит без скандала. А тебя я прошу ни во что не вмешиваться. Ты не до конца знаешь наши обычаи. А вообще ты забыла, как она тебя подставила? Если бы на моем месте был Алим, ты бы так легко не отделалась. Всё, перестань себя корить, и не вздумай стереть запись. Ты не клевещешь, как она, а это — главное, — строго заявил мужчина и уехал.

Вечером Джалиль первый отправился в душ, а потом лег в кровать. Аля тем временем была в гардеробной. Она стояла, закусив губу, и смотрела на голубое кружево. Решив ещё немного подумать, девушка завернула вещицу в розовый длинный пеньюар, и пошла мыться. Проходя мимо кровати, глянула на мужа. Он как всегда был в хлопковой пижаме. «Хотя может это и не пижама вовсе, а он просто одевается, чтобы не смущать меня? Представляю, подхожу к нему такая и говорю: «Раздевайся». О нет, только не это. Пните меня кто-нибудь, что бы я, наконец, решилась». «Зачем пинать, ты и так его хочешь», — насмешливо отозвалось второе я.

После душа, Аля быстро высушила волосы феном, а затем расчесала. Потом снова повертела красивую вещицу в рука и дрожащими пальцами надела. Сердце зашлось как у марафонца, пробежавшего пятьсот метров за рекордное время. Она смотрела на себя в зеркало, в глазах стоял туман. «Нужно успокоиться. Ничего страшного, тебе ещё всю жизнь с ним жить». Шагнула к дверям на дрожащих ногах и открыла их.

Поджидая свою жену, Джалиль сидел, облокотившись о спинку кровати, положив для удобства подушку. Он увидел, как девушка выходит в голубом коротеньком неглиже, том самом. Мужчина помнил их договоренность по поводу этого наряда, и молчал, боясь её спугнуть.

Аля подошла к нему, дрожа, как будто замёрзла и остановилась, опустив голову.

— Ты уверена? — хрипло выдавил он.

— Нет, но ты же мне поможешь, — пискнула она.

— Конечно, — Джалиль притянул её ближе, — Для начала помоги мне раздеться, кажется, ты как-то проделывала это.

Аля, почему-то стесняясь посмотреть ему в лицо, сняла с него рубашку, а затем брюки и замерла.

— Ну, дальше, смелее. Нам некогда будет заниматься этим в процессе.

Девушка взялась за верх и потянула боксёры на себя, освобождая его от последнего клочка ткани.