Стань моей

И тогда к концу этих семи дней каждый из них будет готов двигаться дальше, жить своей жизнью, и они будут счастливы, в мире с собой и со спокойным сердцем.

– Вишенка, малышка… - Логан выдохнул и накрыл её губы своими.

Поцелуй был нежным, словно лепесток розы. И мужчина явно сдерживал себя, медленно исследуя её рот, будто боялся, что в любую секунду спугнет девушку.

Когда его язык мягко скользнул по нижней губе и скользнул в ее рот, Тара открылась ему полностью.

В эту минуту не было места, где бы она хотела быть больше, чем с ним. Возможно, они и не были суждены друг другу, но каждый раз, когда он её касался, она ощущала невидимую нить, и эта нить была непрерывной и несокрушимой.

Логан застонал и потянул за тонкие бретельки её ночнушки, стягивая с груди. Прохладный воздух вмиг подействовал на соски, и они напряглись. Он накрыл ладонью упругую плоть, слегка сжав пальцами, и посмотрел на Тару горящими голубыми глазами, задыхаясь от страсти.

– Сними её для меня.

О, это был голос Дома. Было невозможно спутать с чем-то еще этот низкий, завораживающий тон, и киска Тары сжалась.

Кивнув и дождавшись, пока он привстанет, она стянула ткань с себя, прикрывшись сверху.

Взгляд Логана жадно прошелся по телу девушки, явно отметив, что на ней нет трусиков.

– Дьявол, Вишенка, я не могу дождаться, когда буду в тебе. Отдай эту тряпку мне.

Эти тихие команды, его низкий тембр голоса - именно это привело к мелкой дрожи по всему телу. Никто из прошлых любовников не мог заставить её чувствовать себя такой красивой и желанной, как Логан.

К изумлению Тары, её щеки зарделись еще сильней, когда она отдавала рубашку Логану.

– Мы можем выключить свет?

Он покачал головой.

– Я буду наслаждаться каждым мгновением того, как буду глубоко в тебе.

В животе будто запорхали бабочки, а он тем временем, не глядя, кинул ночнушку куда попало. Несмотря на нервозность, она не смогла сдержать смешок.

– Эй!
– высказался он в свою защиту.
– Если бы всё было по-моему, я бы её сжег. И постараюсь, чтобы она тебе не потребовалась сегодня ночью.

Её живот вновь скрутило в предвкушении.

– Поцелуй меня, Логан, и не останавливайся.

– Есть, мэм, - пообещал он, опуская голову и аккуратно зарываясь пальцами в её волосы, притягивая ближе.

В этот раз поцелуй был более уверенным, он уже не соблазнял, а полноправно брал своё, заставляя раскрыть губы, пробуя её еще глубже - бесконечное сплетение губ и языков, заставляющее задыхаться и цепляться. Обхватив его широкие плечи, она впилась ногтями в его спину, а он тем временем удобней улегся между её ног и стал медленно опускаться ниже.

Логан покрывал поцелуями каждый сантиметр её тела. Тара задрожала, когда его губы опускаясь вниз по шее, приласкали особо чувствительный участок плеча. А потом эти греховные губы нежно касались её ключиц, а его ладонь нежно сжала одну грудь. Казалось, кровь Тары стала похожа на мёд, а каждое ощущение все углубляло связь между ними.

– Как много я фантазировал об этом моменте, - прошептал Логан, отвлекаясь на миг от поцелуев.
– С того самого дня, как тебя встретил, я не мог выкинуть из головы мысли о том, как я хочу остаться с обнаженной тобой наедине, чтобы не спеша изучать каждый сантиметр твоего тела вновь и вновь.

Только одни слова заставляли девушку дрожать, но когда его губы сомкнулись на тугом соске - она не сдержала выкрика и выгнулась ему навстречу. В тот же момент он подхватил её под спину, удерживая её там, где хотел.

– Когда я был пьян, или одиночество становилось совсем невыносимым, я позволял себе думать о тебе. Ты даже не представляешь, как часто я крутился в кровати и желал, чтобы ты была рядом.

От его искренности на глаза наворачивались слёзы.

– Я тоже о тебе думала. Когда я себя на этом ловила, то пыталась заставить себя прекратить. Но не всегда могла. Слишком хорошо помнила, что ощущала себя рядом с тобой женщиной, желанной, особенной… Никто больше не заставлял меня чувствовать себя так.

– Вишенка, ты особенная. И я сделаю всё, чтобы ты об этом помнила всегда.

Пелена слёз затмила взор, и Тара резко зажмурилась. Если он не замолчит, она тоже не сможет успокоиться, но это не то, чего она хотела. Сейчас ей было просто необходимо прижаться к нему, сделать вид, что двенадцати лет порознь не было, и что у них будет «жили долго и счастливо», как в чертовой сказке.

Но это скорей всего приведет разбитому сердцу. Вновь.

Девушка выдавила из себя наигранную улыбку и едкий комментарий:

– Ой, да замолчи уже и снимай одежду.

Он замер и улыбнулся.

– Кто-то сегодня необычайно требователен, да, малышка? Если ты не будешь аккуратна, то завтра это может тебе дорого стоить.

Она немного вздрогнула, но возбуждение, пронесшееся в ее венах, уже успело обосноваться у нее желанием между ног.

Она бы никогда не подумала о себе, как о человеке, желающем наказания, но то, как Логан эту боль преподносил, звучало до ужаса заманчивым и милым.

Логан сделал, как она просила, и стянул с себя черную футболку. И, как и прежде, увидев его без футболки, у неё едва ли слюна не потекла.

– Ты мне скажешь, что это значит на самом деле?

Она провела по татуировке с японскими символами, которая покрывала его бронзовую кожу.

– А как много ты расскажешь мне о себе?

Он будто играл с нею и давал её морковку, привязанную к веревке, будто наживку, с помощью которой хотел выведать все её секреты. Девушка не могла соврать и сказать, что это её не пугало или не разочаровывало.

Он вздохнул.

– Вишенка, если ты не сможешь поделиться со мной всем, я пойму. Мы долго не виделись, и Брэд… Знаю, всё только закончилось. Всё, о чем я прошу сегодня, поделись со мной всём, чем можешь.

Он вёл себя так, будто это был не просто эпизод, что-то очень важное, возможно, даже знаковое. Тара сглотнула. Может, он и видел в этом всём что-то хорошее и красивое, но уж точно не вечное. Так ведь?

Девушка прикусила губу.

– Будет еще что-то, чем ты со мной не поделишься?

– Нет. Я дам тебе всё, что ты позволишь.

Эти слова заставили желание загореться еще сильнее. По словам Ксандера, Логан ни с кем ничем не делился. Факт того, что он готов был открыться, её очень согревал, в чем девушка себе решила не признаваться. Она не должна быть для него большим, чем просто способом излечить свои раны.