Стань моим монстром

Но без принуждения

Почувствуешь свободу ты тогда

После вашего сближения.»

– Сама сочинила? – удивленно поднял брови.

– Нет, странный старик рассказал.

«Гатагрия от смерти неминуемой спасет,

Но поцелуй лишь передаст проклятие.

Насильное воздействие того не принесет,

А подчинит себе…»

Эти строки сами врезались в мою голову. И ведь все сошлось. Никогда не верил в подобное, а тут неожиданно само свалилось непонятно откуда, вклинилось в жизнь, меняя планы, заставляя удивляться самому себе и этому непонятному существу, что разлеглось на земле, бесцельно смотря вверх.

И так противно стало. Ведь ни от чего явно не избавился. Вроде бы понятно, как именно убрать проклятие, но слишком сложно, ведь уже поцеловал. Прошлый раз помогло Ей, а в этот - не было тех приятных ощущений, теперь самому хотелось поскорее оторваться, лишь бы не видеть перед внутренним взором морду гатагрии. А насильно я воздействовал на Нее или себя? Ведь не хочу повторения. Та картина слишком часто появляется перед глазами. Былой сон, где я падаю спиной вниз и умираю, заменился превращением красивого личика Накиры в монстра. И это повторяется каждый раз, стоит попытаться уснуть, напоминая кто Она и что.

Нет, нам нужно найти другой путь. Никогда не верил в то, что люди обладают необычными способностями, но на этот раз придется найти именно такого. Ведь старик в Последней окраине смог предугадать мое будущее. В Анатоликане должны быть подобные ему, и я найду, упрошу или заставлю помочь, избавить от проклятия. А потом расстанусь с Накирой, оставлю в лаборатории и поеду на заключительное испытание.

Жаль, что сарена отпустила в лес. Туда, где множество ловушек, где он не протянет больше суток, будет съеден, убит. Это пустынное животное, поэтому и используют его только по связывающим путям. Я, правда, позволил себе поездить и по Коренному лесу, но там ведь деревья большие, и ловушек нет. Остается только обходить стороной матхиров, которые пристально следят за каждым вошедшим в черш или полл. Надо бы не забыть снять плащ, чтобы по нему меня не узнали.

– Вставай, - сказал, быстро собирая вещи.

Снял свой жилет, легкую рубаху под ним и надел темно-зеленую тунику, доходящую чуть ли не до колен, оставшуюся после поездки домой. Так больше сойду за обычного жителя, а не за рядовца. Единственное что в ней не нравилось – она не пропитана никакой утой, поэтому порвется быстро, буду чувствовать себя не так комфортно, как в той одежде. Но это всего лишь на…

Мар, где-то три или четыре дня. Из-за этой зверюги придется вместо одной ночи на сарене идти пешком так долго.

– На, - протянул Ей сумку, которую так и не смог выбросить.

– Моя? – удивилась Накира.

Сообразил, что взять не сможет, поэтому просто перекинул через голову, пытаясь не дотрагиваться ни до чего. Но как бы не хотелось, все равно пришлось поправлять, убирая волосы из-под несколько раз перевязанной лямки.

И мы пошли, не разговаривая, на расстоянии, отдельно, по разным краям песчаной утоптанной дороги. Я не понимал, почему Она не сделала хотя бы попытки убежать или перевоплотиться. Возможно, веревка сдерживала от подобных глупостей. Я слышал, что идет, шаркает иногда босыми ногами, издает звуки, хмыкая или щелкая языком.

– Куда мы идем? – через час пути спросила Она.

Увидишь.

Я повернул к ней голову, но ничего не сказал, только вздохнув. Не надо тебе этого знать, иначе сложнее будет завести. Тянуть за локоть не хочется, а нести на плече тем более нет никакого желания.

– Мне не удобно, развяжи, пожалуйста, - попросила Накира.

Чтобы ты сразу же сбежала? Нет, не дождешься, зверюга.

Теперь отчетливо со стороны слышалось сопение, слишком громкое, явно наигранное, чтобы напомнить о себе. И, о Аменна, это действовало. С каждым новым шагом мое желание сделать как та просит усиливалось. Словно не Ей надо, а мне. И это ведь был не приказ, а обычная просьба. В тот раз рука сразу прилипла к боку, а теперь нутро бушевало, заставляло, меняло мои же желания и намерения.

Нельзя развязывать, Она убежит.

Но уговоры не действовали. Как можно справиться с убеждением, которое насильно впрыскивалось в мозг? Оно действовало изнутри, с самой глубины, медленно завладевая и побеждая любые доводы против, заставляя меня беспрекословно подчиняться. Понимал это, но снова не мог ничего противопоставить.

Зверюга, я был прав. Ты играешь со мной, как с куклой. Дергаешь за свои ниточки, одним только приказом или просьбой заставляя делать как хочешь, не обращая на меня никакого внимания.

– Надо перекусить, - отошел с дороги, достал из сумки остатки еды и протянул Ей. – А, точно, - сделал вид, что забыл о связанных руках.

Зря я это делаю.

Взял кортик и разрезал веревки, не оставляя себе возможности больше связать. Я видел, как быстро расходятся в разные стороны запястья, заставляя мелкие куски веревки падать к ногам, руша и ломая что-то во мне.

Довольна, зверюга?

– Спасибо, - повернулась Накира ко мне, потирая запястья.

Засунь спасибо в свою пасть и подавись им.

Я обошел стороной, не смотря на Накиру. Было мерзко и противно быть куклой, безвольной, управляемой, бездумно подчиняющейся. И не могу противостоять, это выше, сильнее меня.

Истинная пара, говоришь? Смешно.

Взял свою часть еды, быстро перекусил и снова закинул сумки на плечи. Впереди еще долгий путь, нет времени и желания рассиживаться.

На этот раз каждый последующий шаг отдавался в голову одной только мыслью: «Скорее бы с тобой расстаться». Я знал, что если убежит, то придется догонять, искать, ведь проклятие явно не пропало. Но так хотелось этого, так хотелось забыть последние недели, выкинуть из головы, не быть, в конце концов, марионеткой.

И, спасибо Аменне, Она тоже ничего не говорила. Накира просто молчала, тихо шагала на другом краю дороги, не мешала, была рядом, слишком близко, не там, где надо.

К вечеру вышли к краю леса. Теперь перед нами простиралась бескрайняя равнина, заканчивающаяся вдалеке невысокими холмами. Отсюда в сумеречном свете еле распознавались призрачные очертания черша, в который мы прибудем только завтра.

Если бы не Она, то пошел бы ночью, не останавливался бы, чтобы быстрее покончить со всей этой дуростью. Но Накира вряд ли привыкла так много ходить.

– На, - протянул остатки еды и плащ, который достал из сумки.

Сам же быстро расстелил постель и лег, но сразу же встал.

– Будешь спать тут, - и забрал плащ, отходя подальше.

И почему ты до сих пор не убежала, зверюга?

Эта мысль не давала покоя, от нее много раз просыпался за ночь, подскакивая и осматривая окрестность. Силуэт девицы постоянно находился в сидячем положении. Возможно, ждала моего более глубокого сна или размышляла о проведенном вместе дурацком дне.