Станционный строитель

А главное, я сплю достаточно часов. Да и Белкин мне никогда не позволит затеряться в виртуальности.

Блокирую телефон на нерабочие вызовы и надеваю шлем. Два часа игры у меня еще есть, постараюсь выжать из них максимум.

А все-таки насчет бунта — это разработчики подло придумали.

* * *

Тридцать процентов — это много или мало? Ну, скажем так, это значит, что если подкинуть двадцатигранный кубик, то примерно шесть граней будут означать бунт. Может быть, семь, если ваш игровой мастер слегка садист.

Однако если подкидывать кубик достаточно часто, рано или поздно роковые грани выкинуться обязательно.

У меня возникает лишь один вопрос: насколько часто будут подкидывать кубик неведомые нейросети, управляющие игрой?

Что-то в интонациях Григория наводит меня на мысль: раз уж бунт представляется им такой многообещающей моделью, наверняка они захотят испытать ее на многообещающем игроке… а я, увы, прохожу у них в зарплатной ведомости именно так.

Во мне крепнет решимость ни за что такого бунта не допустить. На вверенной мне станции все должно быть благополучно и спокойно. Не идеально, нет — идеал не достижим. Но все должно быть устроено, организовано и так, чтобы любую проблему всегда можно было разрешить с помощью накопленных ресурсов.

В жизни этого практически невозможно добиться. А в игре?

Короткий обход станции в режиме аватара показывает, что кое-какие плоды мое решение расконсервировать ботов охранки дало. Импровизированный лагерь беженцев из главного коридора станции исчез, это хорошо. Сами боты стали встречаться чаще — это… не знаю, не хорошо и не плохо. Меня их вид не раздражает и не наводит на мысли о полицейском государстве.

Однако взгляды, которые кидают на меня встреченные прохожие, довольными не назовешь.

Заговариваю на выбор с троицей саргов — они в основном ходят группками — спрашиваю, все ли их устраивает на станции.

— Да, все совершенно, совершенно устраивает! — говорит один из них, поводя пушистыми усиками. — Только сложнее стало договариваться о встречах на станции!

— Именно-именно! — поддерживает его второй сарг. — Мы ведь обосновались здесь специально, чтобы легче было встречаться с контрагентами! Чтобы легче было их проверять!

— А теперь их сюда не заманишь! — поддерживает третий. — У вас же тут разгул преступности! Вот, вы даже число роботов охраны увеличили!

— Но в остальном нас все-все устраивает! — эстафета опять переходит к первому.

— Все-все! — хором поддакивают двое других.

Хочется выругаться в голос. Ага, значит, тут не только угроза бунта; тут еще и то, что дополнительные роботы создают моей станции отрицательную репутацию в деловых кругах… Кстати, как с моей собственной репутацией?

Проверяю ее — к счастью, там все более-менее в порядке, счетчик хотя бы не падает.

А вот с деньгами швах. Между тем, мне вскоре нужно по контракту строить новый модуль. Теоретически я могу это сделать в кредит — он у меня до двух миллионов вроде бы. Практически — не хочется. Ой как не хочется.

Тут получаю сообщение от своей расплодившейся службы безопасности. Ага, они все-таки поймали неуловимую Цуйшели 73742! Поймали и посадили в камеру. А теперь требуется моя санкция на то, что с ней делать: влепить штраф и отпустить, либо вызвать специальный тюремный конвой с ближайшей планеты Межзвездного содружества (этот пункт меню неактивен, рядом с ним красуется пометка «Только при наличии доказательств вины по соответствующим статьям, см. Кодекс»).

Ну, посмотрим, что там со штрафом. Одна-единственная пишница, конечно, не заплатит мне столько, чтобы справиться с моими неприятностями — вряд ли с нее хоть тысячу кредитов сдерешь. Но все же с паршивой овцы хоть шерсти клок.

* * *

Раньше по игре в камеры предварительного задержания я не заходил, а тут — пришлось. Маленькие они настолько, что даже в виртуальном пространстве вызывают клаустрофобию. К тому же серые, с голыми стенами, с минимумом удобств: только койка и унитаз странной формы, рядом с которым на стене закреплено несколько насадок.

Цуйшели лежит на койках и выглядит она в этой камере чужеродно: на ней крайне короткая мини-юбка с разрезом, которая не скрывает трусики-стринги, а также коротенький пестрый, словно бы вязаный топ. Топ также не скрывает, что под ним никакого белья нет.

И, разумеется, это именно та девица, которая трудилась в салоне «Норагир» под началом недоброй памяти Миа. Я потом еще с ней столкнулся, когда пытался ликвидировать последствия происшествия.

— Ну, — говорю я ей вместо приветствия, — как дела? Пытаешься подзаработать? Честных омикра с пути истинного сбиваешь?

Цуйшели садится на койке (при моем приходе она лежала и читала что-то с персонального коммуникатора) и корчит очаровательную гримаску.

— Как же, собьешь этих… прохвостов! Я, конечно, ни в чем не признаюсь, — торопливо добавляет она, — но если бы я в самом деле сотрудничала с омикра по сбыту орехов толго, я бы серьезную прибыль потеряла!

— Как так? — спрашиваю.

— Так ведь от них не добьешься стабильности! Сегодня много приволокут, завтра мало… Говорят, это от урожайности преи зависит, но нет, у преи как раз все рассчитано, это омикра сами себя пытаются перехитрить, ценой манипулировать. Не понимают азов рынка! Если предложение нерегулярное, то покупатели просто к другому поставщику уйдут… — тут она осекается, сообразив, что сказала слишком много. Зачем-то откидывается на стену за своей койкой и говорит совсем другим, вальяжным тоном: — Как бы то ни было, капитан, я рада, что вы меня навестили! Нам с вами давно надо было поговорить. Только уж больно невежливо вы пригласили нового эмиссара межпланетной Системы на переговоры.

— Системы? — спрашиваю я.

— Ну да, Системы. Системы здравомыслящих и альтернативных бизнесменов, — Цуйшели мне подмигивает.

Ага, ясно. Так у них мафия называется. Ну правильно, откуда бы местным преступникам знать итальянский. Это сценаристы хорошо придумали.

Почему-то припоминаю, что в прошлом веке в России Системой называли движение неформалов. Представляю Цуйшели в хипповском наряде и хмыкаю.

— То есть хочешь сказать, что тебя после Миа назначили новым региональным менеджером?

— Естественно, — важно кивает Цуйшели. — Я ведь была ее заместителем.

Прикидываю про себя. С одной стороны, очень может быть, что она говорит правду — что я знаю об инопланетной организованной преступности? С другой… Уж как-то больно несерьезно Цуйшели выглядит. Не в том смысле, что одета слишком фривольно, для 3,14 ее наряд даже консервативен — обычно они ходят по станции в трех лоскутках, и то я подозреваю, что это скидка на рейтинг игры, не более. А ведь далеко не все 3,14 отличаются спортивным сложением. На Цуйшели хоть смотреть приятно.