Станция Ангелов

–  Сейчас мы немного покатаемся, - сказал он.

–  А что потом?

–  Узнаешь. Пока сними ее с ручного управления.
– Элиас минуту подумал.
– Веди ее к Кемден-Мейз.

Машина поехала.

–  Утебя неприятности, верно?
– поинтересовался Элиас.

–  Да, у меня неприятности.
– Элиаса удивила откровенность полицейского.
– Крупные неприятности. Ноты вот что пойми, Элиас: влипли мы с тобой оба, нравится тебе это или нет. Они избавятся от тебя еще быстрее, чем сделают что-нибудь со мной. И у меня есть связи, которых нет у тебя.

–  Джош явно знал все, все. И теперь Мала Пата и половина Лондона думают, что мне нельзя доверять. Единственный человек, от которого они могли что-нибудь узнать, это ты.

– Это было скорее утверждение, чем вопрос. Но Холлис кивнул, и Элиас ощутил мрачное удовлетворение.

–  Я думаю, дело было вот как, Холлис: ты много лет доил из меня денежки, просто чтобы городские власти меня не нашли. А потом, как я понимаю, ты испугался, что тебя поймают, и поэтому подставил меня. Неудачное решение, Холлис, очень неудачное. Потому что мне теперь нечего терять.

–  Они о тебе не знают, - забормотал Холлис, - но если меня не будет рядом, чтобы тебе помочь, они узнают, кто ты, и вернут тебя военным. Я больше не смогу тебя защитить. Поэтому тебе нужно исчезнуть.

–  Хорошо, что напомнил, - заметил Элиас.
– Останови прямо здесь.

Когда машина сбавила ход, Элиас наклонился над плечом Холлиса и ввел ряд команд в пульт машины. Она медленно поехала, поворачивая за угол в тихий переулок у края Кемден-Мейз.

–  Посмотри сюда.
– Элиас вытащил смятый смартшит и бросил его на колени Холлиса, не отнимая пистолета от затылка полицейского.

–  Что это?
– дрожащим голосом спросил Холлис.

–  Посмотри, увидишь.
– Протянув руку над плечом Холлиса, Элиас коснулся смартшита, и по экрану побежала информация. Холлис шумно вдохнул воздух.

–  Видишь?
– спросил Элиас.
– Это судовой манифест, декларация грузов. Я получил его от Джоша - прямо перед тем, как я его убил. Неофициальная декларация. Здесь подробно рассказано, где его держали, куда его перевозят.

На листке имелись и другие вещи. Пиксельное изображение человека, опутанного проводами и опускаемого в камеру глубокого сна. Тренчер.

–  Я не знал об этом, Элиас. Правда, не знал. Ты должен мне верить.

–  Я думал, Тренчер мертв.
– Элиас заговорил громче, в голосе звучала угроза.
– Все эти годы я думал, что он мертв. А теперь я обнаруживаю, что он все еще жив - если это можно назвать жизнью.
– Он сильнее ткнул пистолетом в затылок полицейского; заставляя Холлиса наклониться вперед.
– Только попробуй заикнуться, что ты об этом не знал, и это будет последнее, что ты скажешь. Тренчер понимает, где он… или что с ним происходит?
– Элиас прижал свободную руку к виску. Было такое чувство, что у него болит голова. Нет… хуже. «Не сейчас, - подумал он.
– Не здесь». Боль росла.

–  Я не знаю. Он больше не у нас. Его передали частной исследовательской группе для хранения и изучения. Они сказали, что он умер во время опытов. Это все, что я знаю, Элиас, поверь мне.

–  Не знаю, Холлис. Ты всегда был скользким малым, верно? Возможно, ты все еще врешь. Возможно, мне следует просто убить тебя.

–  Нет!
– Холлис плакал. Элиас нахмурился, чувствуя тошноту. Его палец коснулся спускового крючка, и он снова ткнул пистолетом в затылок Холлиса, вынуждая его еще ниже опустить голову. Боль наполнила половину черепа. Какие-то образы, мысли замерцали на краю сознания, непрошеные призраки людей и мест, которых Элиас никогда не видел и не должен был видеть, сбитые все вместе в бессмысленную кучу.

«Сделай это, - убеждал себе Элиас.

– Он никчемный подонок. Мир станет лучше. Вспомни все эти угрозы, всю эту жизнь в страхе».

Элиас покачал головой, удивленно глядя на продажного полицейского.

–  Честное слово, вы, люди, никогда не перестаете меня изумлять.
– Он отвел пистолет и дважды сильно ударил Холлиса по затылку. Потеряв сознание, полицейский ткнулся лицом в пульт.

И тут она накатила: волна тошноты и боли, а следом - видения. Лишь малая доля силы предвидения, которой был благословен или проклят Тренчер, но переживание тем не менее сокрушительное. Крошечный кусочек будущего выскочил из неба и упал между глаз Элиаса.

Ничего. Темнота. Отрицание бытия. Элиас завыл отболи и ужаса, когда его измененные клетки показали ему конец всего.

Винсент

–  Эй, Винсент!

Эдди Габарра. Винсент Лани не видел Эдди уже несколько лет. Он невольно ухмыльнулся. Они вместе работали в Аре-сибо, правда недолго, прежде чем Габарру передвинули наверх - в буквальном смысле слова.

–  Привет, Эдди.
– Винсент прислонил велосипед к двери своего кабинета и пожал руку старому знакомому.
– Давно не виделись. Я думал, ты… - Винсент показал рукой на потолок.

–  Все еще в МЛРО? Да, я все еще там. Это мое первое возвращение за… где-то за два года.

Винсент так удивился, увидев в университете перед своим кабинетом поджидающего его Эдди, что не заметил костылей, на которые опирался приятель.

–  А что это с тобой? Извини, задумался, не заметил…

–  Все нормально, Винсент. Скоро пройдет, - ответил Эдди с серьезным видом комика.

Винсент на минуту задумался. При работе в условиях низкой гравитации происходят изменения в организме. Чем дольше приходится жить при низкой или нулевой гравитации, тем труднее адаптироваться к нормальной силе тяжести. Есть, конечно, современные способы справиться с этой проблемой: выращенные на заказ вирусы и медицинские процедуры, сравнительно безболезненно и без особых вредных последствий восстанавливающие скелет изнутри.

Но дорогие. Насколько Винсент знал, это лечение стоило примерно столько же, сколько доставка человека на МЛРО и содержание его там в течение пары лет. МЛРО - это Международная лунная радиоастрономическая обсерватория, комплекс на темной стороне Луны, который сам являлся частью Обсерватории наблюдения за глубоким космосом. Эдди был директором обсерватории, одна из самых приятных работ для астрофизика.

В столовой было светло и оживленно, в высокие угловые окна косо светило полярное солнце. Если встать у восточной стены, можно увидеть уходящие вдаль ряды ветряных турбин, словно армия великанов, вставшая на бивак, чтобы помучить какого-нибудь испанского рыцаря. Остальной вид заслоняла стена Аркологии, одной из семи, вмещавших трехмиллионное население Антарктика-Сити.

Пальмы внутри столовой прижимались листьями к толстому защитному стеклу, купаясь в солнечном свете. Винсент посадил Эдди за столик и принес кофе для них обоих.

–  Давно ты вернулся?
– спросил он, садясь напротив Эдди.
– Прости, но ты свалился как снег на голову. И это твое внезапное появление кажется немного загадочным.

–  Я предпочитаю быть… загадочным, - ответил Эдди притворно зловещим тоном.
– Ну, понимаешь, я не хотел привлекать к себе слишком много внимания. Кроме того, я хотел поговорить с тобой.