Станция слепого командора

В конце концов Иван не выдержал.

– Эйлин, солнышко, - это слово в его устах звучало почти как ругательство, - выключи на пару минут свои динамики.

Хотя это было против всех правил, Эйлин как и положено скромной и послушной девочке отключила динамики.

Общий смысл слов Ивана понять было несложно. Вполне доступным языком он объяснил Энджи, почему не следует выплескивать свое плохое настроение на окружающих.

Эйлин еще улыбнулась - мол мужские дела, отвернулась и скромно отошла в сторонку. Поэтому она не сразу поняла, когда что-то произошло.

Высокая фигура в скафандре валялась словно поломанная игрушка. Иван! Она бросилась к нему, и только потом заметила, что у его баллона сбит вентиль. Воздух почти весь вышел.

И вокруг - ни души. Она остановилась в полушаге от него. И смотрела. Пытаясь решить для себя, что же ей делать. Времени на раздумье не было. Еще несколько минут - и выбор будет сделан, сделан за нее. И она уже ничего не сможет изменить.

Ведь так легко ничего не делать. Не надо никуда бежать, суетиться. Всего несколько минут. И никто ничего не узнает. Никто не упрекнет.

Притворяться обычной до конца. Ведь кто он? Чужак. Никто. Она ему ничего не должна.

Посиневшие губы жадно хватали воздух… и не находили.

Она помедлила еще одно мгновенье и сняла баллон. И ведь все так хорошо начиналось. И надо же. Ради чего? Ради кого?

Она поменяла баллон Ивана на свой. Сквозь стекло было видно, как он начал дышать.

Ногой она тупо толкнула испорченный баллон. Можно было, конечно, поставить его себе, что-то выдумать. Но это лишнее. Все и так ясно.

Она ничего не чувствовала, ни злости, ни презрения, даже к Энджи. Только усталость. Как будто бы груз всех прожитых лет неожиданно навалился на нее.

Она обвила руку Ивана вокруг своей шеи и приподняла его. Затем медленно двинулась по направлению к флаеру, не замечая, как подошвы его скафандра цепляются за каждый камень.

Брайан понял, что случилось худшее, когда к флаеру задыхаясь подбежал Энджи и забился внутрь. Он ничего не говорил, лишь жалобно скулил. Брайан не поленился и выволок метеоролога наружу, запер флаер и бросился на помощь.

Эйлин сосредоточенно, шаг за шагом продвигалась вперед. Шаг. Теперь другой. Еще один. И еще. В этом движении заключалась вся ее вселенная.

Она не заметила, как подбежал Брайан и перехватил обмякшее тело Ивана. Она продолжала идти вперед и также спокойно ждала, пока он поймет.

Брайан легонько коснулся ее плеча. Она подняла глаза и только сейчас увидела, что он что-то кричит. Она пожала плечами и включила динамики.

– Я в порядке, - бесцветным голосом сообщила она.

Всю дорогу до флаера и во время полета Брайан говорил, говорил, говорил. Эйлин не слушала его. А он наверное и не ждал ответа. Иван тяжело дышал. Главное, что дышал. Энджи свернулся в калачик и глухо поскуливал.

Когда они прилетели на станцию, Иван уже пришел в себя, поэтому помощь надо было оказывать только Энджи. Вопросов никто не задавал. Брайан мельком упомянул несчастный случай. Это объяснение, казалось, удовлетворило всех.

На станции Эйлин поспешила убраться с глаз долой. Кто-то бесцеремонно схватил ее за руку. Она обернулась. Иван.

– Ну, - слова подбирались с трудом, - В общем, спасибо. За все. Я уж не знаю, что ты сделала, и не буду пытаться узнать.

Эйлин почувствовала, что в этих словах заключается высшая благодарность Ивана.

– Ты спасла мне жизнь, остальное не важно. В прошлом, у нас, ну, сама понимаешь…

Эйлин кивнула.

– Ну так вот, извини. Больше это не повториться. Если кто к тебе, ты только скажи. Хорошо?

– Хорошо, - она улыбнулась. Специально для него.
– Тебе сейчас надо отдохнуть.

Он сосредоточенно кивнул:

– Как скажешь. Ладно, давай, - он немного помедлил, затем произнес: - Ты, ты не как все. Ты, настоящая…

Пошатываясь он направился к себе.

Она стояла не двигаясь. Его последние слова все еще отдавались у нее в голове. Настоящая.

Они увлеченно перебрасывались большим плюшевым медведем, когда дверь приоткрылась. На пороге стоял Брайан. Эйлин поняла, что это конец.

– Поиграйте без меня. Щасвернус!
– она улыбнулась Лиз, взъерошила челку Лауре и вышла.

Она молча шла за Брайаном. Не спрашивая куда. Ей было все равно. Они спустились на пару уровней. Казалось, Брайан искал место, где он чувствовал бы себя более уверенно.

Неожиданно он развернулся. Они стояли прямо посереди коридора. Один на один.

– Ну?
– Брайан все вложил в это слово. Он требовал объяснений.

Эйлин безразлично пожала плечами. Он был к этому готов. Откуда-то появился медицинский сканер. Она как-то отстранено отметила, что лицо в этот момент у него стало беззащитным и глупым.

Хотелось взорваться, вспыхнуть, крикнуть: "Ну как, получил? Да, это все я!" Но она лишь развернулась и молча пошла. Прочь. Он не пытался ее остановить. Видно до самого конца надеялся, что найдется какое-нибудь другое объяснение. Какое - не важно. Другое. Но его не было.

Когда Брайан скрылся за поворотом, она перестала себя сдерживать. Она сохранила лицо; большего от человека нельзя требовать. Она бежала по бесконечным коридорам станции, бежала не разбирая дороги. Она всхлипывала прямо на ходу, пускай! пускай слышат если хотят.

Она молча сидела в уголочке размазывая соленые слезы по грязному лицу. Затем обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Она плакала молча, и лишь рыдания время от времени сотрясали ее тело.

Она не знала, сколько прошло времени. Слезы кончились, осталось лишь громкое сопенье и невидящий взгляд. Она не сопротивлялась, когда чьи-то добрые теплые руки обняли ее и куда-то повели. Ее слезы теперь падали в чьи-то горячие объятия.

Она наконец-таки решилась поднять голову. На нее смотрели умные и добрые глаза Галлы.

– Все хорошо, моя девочка, все хорошо, моя маленькая девочка. Я не дам тебя в обиду, все будет хорошо.

И она поверила. Ей очень хотелось верить. Вместо ответа Эйлин лишь крепко-крепко обняла Галлу. Ей было действительно хорошо.

Эйлин открыла глаза. Она была одна. Из соседней комнаты раздавался яростный шепот. Решив, что Эйлин заснула, Галла, вероятно, выскользнула ненадолго.

– До чего ты довел бедную девочку?