Станция у Моря Дождей

Начал искать... и наступил на него ногой:

Пришлось подбирать новый, а это кропотливое и нудное занятие, улыбок никак не вызывающее. Потом нужно было сделать записи наружных температур для Мей... оказалось, что нарушена где-то связь с дистанционными термометрами, стоящими на столбиках в сотне метров от станции. Мей высказалась по поводу его точной механики, а он, не приняв шутки, затронул проблему эффективности ее геологических изысканий... Они оба вовремя замолчали, но настроение у Алешкина испортилось.

Однако повреждение линии нужно было искать. Он забрался в свой скафандр и вышел через тамбур.

ТУБ тотчас шагнул ему навстречу.

Алешкин не был сварливым, но плохое настроение требовало разрядки.

– Стоишь, лодырь!
– сказал он.
– У человека неприятности, а тебе все равно. И чем только занята твоя пластмассовая башка?!

Разговор шел "вообще", и ТУБ ничего не сказал. Тренировать на нем остроумие было безопасно, но скучно. Алешкин направился к столбику дистанционного термометра. Выветрившийся обломок скальной поверхности размером с футбольный мяч попал ему на дороге. Он вспомнил, как когда-то играл левого крайнего в команде Института, и с маху подцепил обломок носком тяжелого ботинка. Описав огромную дугу, камень упал вдалеке, подняв облачко пыли.

– Определи расстояние!
– потребовал Алешкин.

– ...девяносто два метра...
– тотчас ответил ТУБ:

– Ничего себе.

Алешкин представил футбольный матч на Луне, где расстояние от ворот до ворот почти полкилометра, и несколько развеселился.

Дистанционный термометр на столбике оказался исправным. Но вот кабель, ведущий к нему, был оборван.

– Понятно!
– заключил Алешкин.
– Это ты здесь ходил?

Окуляры ТУБа повернулись вниз, он смотрел себе под ноги. Потом показал рукой:

– ...я шел там...

– А здесь не ходил?

– ...нет... здесь не ходил...

– Кто же оборвал провод?

ТУБ этого не знал, поэтому промолчал. Если бы Алешкин сразу поверил ему и отнесся с должным вниманием, то избавил бы и себя и Мей от скорых неприятностей. Посмотрев вокруг более внимательно, он заметил бы в отдалении редкие пыльные фонтанчики.

Это падали метеориты.

Кабель тоже был перебит метеоритом, но Алешкин об этом даже и не подумал. Пожалуй, можно было как-то извинить здесь молодого инженера, знания у него были, но вот опыта космических экспедиций еще не хватало.

Он с любопытством уставился на ТУБа.

– Провод оборван, а ты говоришь, здесь не ходил. Может, ты врешь?

В программе киберлогики не было понятия "врешь", и ТУБ опять промолчал.

– Весьма любопытно, - веселился Алешкин.
– Не развился ли у тебя человеческий защитный рефлекс - вранье, как прием оправдания. Подумать только, машина, которая научилась врать! С ума сойти!..

Тут он вспомнил, что пропустил сроки отметки температуры, вынул из карманчика скафандра монтерский нож и присел на корточки у перебитого кабеля.

В десятке шагов за его спиной вспыхнул и угас пыльный бугорок.

Алешкин не видел его, не слышал и удара. Зато локатор ТУБа точно отметил и направление полета метеорита и место его падения. Повинуясь основному закону - охранять человека, он обошел Алешкина и прикрыл его спиной.

– Отойди!
– сказал Алешкин.
– Свет загородил.

ТУБ продолжал стоять.

– ...опасность... метеорит...
– прохрипел он.

Алешкин мельком оглядел окружающую пустыню и ровным счетом ничего не увидел.

– Нет опасности, - сказал он.
– Отойди!

ТУБ послушно отступил на шаг. В этот момент небольшой метеоритик ударил его в спину.

Упругий метапластик выдержал, но замедленная реакция киберлогики не успела сработать на равновесие. ТУБ качнулся, как бы запнувшись, и упал прямо на столбик с дистанционным термометром.

– Осторожнее!
– запоздало крикнул Алешкин.

Он нерасчетливо резко вскочил, взвился вверх метра на три, обрушился сверху прямо на поднимавшегося ТУБа и опять опрокинул его.

Пока тот поднимался вторично, Алешкин снял со столбика термометр.

Хрупкий приборчик был сплющен в лепешку.

– Смотри, что наделал!

ТУБ стоял покачиваясь, киберлогика его еще не пришла в равновесие после жестокого удара, и он не успел объяснить, почему упал.

– Сколько раз я тебе говорил, - нападал Алешкин, - когда идешь смотри под ноги.

Опустив окуляры вниз, ТУБ прохрипел послушно:

– ...понял... смотреть под ноги...

– Ничего ты не понял! На чем ты стоишь? Опять на проводе стоишь!

И Алешкин сердито оттолкнул ТУБа жесткой перчаткой скафандра.

– Иди к чертям собачьим!

Приказ был подтвержден жестом, и ТУБ послушно зашагал прямо в пустыню. Он сделал несколько шагов, пока киберлогика не погасила импульс непонятного приказа. Тогда он остановился, повернулся через левое плечо и подошел к Алешкину.

– ...не понял...
– сказал он.

Алешкин доставал из ниши столбика запасной прибор вместо поврежденного и все еще был сердит, на ТУБа даже не взглянул.

– Иди к тамбуру!

ТУБ опять замешкался.

– Выполняй!

И только тогда он зашагал к станции, высоко поднимая ноги и старательно обходя все лежащие провода.

Из тамбура вышла Мей в легком скафандре. Выполняя приказ, ТУБ, не остановившись, протопал мимо нее. Она взглянула в сторону Алешкина и догадалась.

– Бедный ТУБ! За что тебя так?

Алешкин услыхал ее в шлемофоне.

– Мей, нечего его жалеть. Вы только посмотрите, что наделал этот броненосец! Мне опять попадет от Паппино.

– А вам за что?

– Когда ТУБ делает что-то не так, то влетает мне, а не ему.

Мей присела возле Алешкина и ласково поглядела на него через стеклолитовое забрало скафандра.

– Понятно!
– догадался он.
– Куда вас везти?

– О, тут недальек.

– Недалеко.

– Совсем недальеко... тут, возле... Мне нужно поискать новый проба.

Очередная отметка температур все равно была пропущена, а прибор надо было регулировать. Притом просил не кто-нибудь, а Мей... Он подсадил ее к верхнему люку танкетки, забрался сам и положил руки на рычаги управления.