Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке

Самое интересное, что для получения столь ценной информации мне не нужно было и пальцем пошевелить. Все, что от меня требовалось, — это слушать и проявлять максимальную готовность. Я также пришел к важному выводу: Мартин был уверен, что его высказывания — истина в последней инстанции. Спорить с ним было бесполезно. Он должен был поверить, что я его единомышленник.

Слушай внимательно и запоминай, говорило мне мое внутреннее "я". Очевидно, что Мартин умирает для восхищенной аудитории. Но, учитывая его взгляды, вероятность того, что он найдет ее в Америке, невелика. Значит, вы станете его слушателями, а он будет у вас в долгу.

Этот вывод стал центральным элементом моей последующей стратегии по выращиванию Мартина как перспективного актива. Я стал его родственной душой.

Но был ли Мартин искренен? Или, может быть, он просто притворялся? Чтобы ответить на этот вопрос, у меня была хорошо отточенная техника. Слушая речь собеседника, я обычно задумчиво смотрю "за дальний горизонт", как бы взвешивая его слова, проживая то, что он говорит. А затем — резкий, быстрый взгляд прямо в глаза, как щелчок фотоаппарата. Полученное впечатление "моментального снимка" может многое рассказать об истинных чувствах собеседника. Используя этот метод, я не раз ловил людей на лжи.

Мартин казался искренним. Мои "моментальные снимки" неизменно фиксировали его глаза, горящие азартом, как у азартного игрока или фанатика. Я чувствовал, что он получает истинное удовольствие от того, что слушает себя.

В тот раз я был готов слушать его хоть всю ночь напролет. Но в голове постоянно крутился вопрос: как я объясню свое исчезновение ребятам из ФБР и заверю их в невинности моих поступков во время долгого отсутствия? У меня еще было время что-нибудь придумать. Я посмотрел на часы и поднялся на ноги: пора было идти.

"Хочешь, я подвезу тебя до Висконсин-авеню?" спросил Мартин, явно желая продолжить свой монолог в машине.

Это было очень любезно с его стороны. Через несколько минут мы добрались до места назначения.

"Надеюсь, вы согласитесь время от времени помогать мне, если мне понадобится совет по стратегическим вопросам?" спросил я с улыбкой на лице и молитвой в сердце.

"Конечно, соглашусь", — великодушно ответил Мартин.

"Г11 будет звонить вам из телефона-автомата. Телефоны ТАСС наверняка прослушиваются, и мне бы не хотелось ставить вас в неловкое положение".

"Очень признателен вам за беспокойство", — сказал он с видом человека, который уже несколько раз был в этом квартале.

Через несколько минут я уже сидел в такси, направлявшемся к зданию Национальной прессы. Я велел таксисту остановиться у здания Казначейства, расплатился, торопливо пересек 15-ю улицу и вошел в отель "Вашингтон". На втором этаже находился неплохой бар, и несколько припозднившихся клиентов еще задерживались внутри.

Заказал двойной джин-мартини, осушил его и вышел в коридор, где заметил банку телефонов-автоматов. Я набрал номер ТАСС и попросил соединить меня с Олегом Полысаковским. Я знал, что он собирался полночи просидеть в редакции, работая над большой статьей. Он был моим самым близким другом среди корреспондентов. В отличие от многих других чистых журналистов, Поляковский не считал, что мне как шпиону платят больше, чем ему, и, соответственно, ничуть не завидовал — очень редкая и ценная черта в советской колонии.

"Олег, ты не мог бы подвезти меня сегодня домой? спросил я, коверкая слова.

"Конечно, а что? Что-нибудь случилось?" В его голосе я отчетливо услышал любопытство.

"Как обычно", — соврал я. "Сходил в Чайна-таун поужинать, выпил пару бутылок китайского пива. Отличное. Выпил еще немного. Пошел в другой китайский ресторан. Съел лобстера. Выпил мартини. Ну, одно за другим, вы же знаете, как это бывает. Я едва стою на ногах. Не могу же я вести машину в таком состоянии?"

"Конечно, нет". Поляковский рассмеялся. "Где за вами заехать?"

"Я совсем рядом. В баре гостиницы "Вашингтон", через дорогу от нашего офиса. Когда вас ждать?"

"Примерно через двадцать минут", — ответил он. "Я навожу последние штрихи в статье о брифинге в Госдепартаменте. Как только закончу, приду".

В ожидании Поляковского я заказал еще один мартини и сел за столик в углу, чтобы подумать о прошедшем дне.

Я познакомился с явно нетрадиционной парой, что было очень хорошо, ведь обычные люди для разведки, как правило, бесполезны. Жаль, что не удалось узнать о них побольше. Что ж, всегда есть следующий раз. Все равно объем собранной мною информации был ошеломляющим.

Антирейганизм Мартина и Филлис был настолько яростным, что граничил с абсурдом. С другой стороны, они, похоже, были очень хорошо информированы, особенно Мартин. Учитывая, что наша агентурная сеть в США была практически уничтожена, эта пара могла стать надежным источником информации. Действительно, это было бы настоящим подвигом, если бы в условиях разрушенной сети и паники руководства мне удалось привлечь двух новых сотрудников — известную журналистку и ее мужа. Это был бы настоящий переворот!

Но как их завербовать? На что наживить крючок? Оказалось, что в первую очередь мне нужно было нацелиться на Мартина. Я не имел ни малейшего представления о его биографии, но он явно был лидером дуэта. Он вел себя как человек, чьи чувства были кем-то сильно задеты — до такой степени, что он возненавидел всю Америку. Так кто же мог быть этой обиженной стороной? Вполне возможно, что здесь замешана большая политика. Судя по высказываниям Мартина, политика была его жизнью. В таком случае вина за уязвленное самолюбие Мартина, скорее всего, лежит на каком-то высокопоставленном чиновнике или группе лиц.

Картина начала вырисовываться. Глубоко уязвленные чувства считаются хорошей основой для вербовки. Если, конечно, он не играл в какую-то игру… Нет, не похоже, чтобы он играл роль… Если Мартин действительно играл, то сцена потеряла гиганта-актера. Он почти буквально упивается собственной риторикой. Никто не может так искусно притворяться. Кроме того, за Филлис тянется многолетний послужной список антиамериканских высказываний. Неужели это все подстава, изощренная ловушка, чтобы при удобном случае заманить в нее советского шпиона? Ерунда! Оба они, несомненно, выглядели как настоящие. Кроме того, не они были инициаторами контакта, а я.

Но что, если ФБР узнает о нашей связи? Ну, я сделал все, что мог, но уверенности нет. И не может быть никогда.

Поэтому я сделаю вот что. Мой звонок Поляковскому даст ФБР достаточно правдоподобное объяснение моему исчезновению из офиса: пьянка. Такое бывает. Надеюсь, они снимут с меня слежку до следующей встречи с Филлис и Мартином. Со своей стороны, я постараюсь вести себя как можно лучше.

Вполне вероятно, что я нужен Мартину для каких-то целей. Очевидно, он попросил Филлис привезти меня домой. Вполне возможно, что он скоро откроется, стоит только немного подтолкнуть его к этому. У меня есть две или три встречи, чтобы выполнить задание, но не больше. Если ФБР засечет наши встречи, то частые контакты привлекут внимание, что равносильно провалу. Посмотрим, к чему это приведет. Как сказал Мартин, "если вы будете достаточно усердно искать хороших советников, вы их найдете". Может быть, это и есть та самая открывалка, которая вскроет эту конкретную банку.