Становление Колдуна

— Откуда у вас столько уверенности в моей победе? — удивился парень. — Да и к тому же — как мне драться с тем, кто намерен меня прикончить, держа при этом в голове что его убивать нельзя? Я не настолько силён, что бы драться в пол силы и победить.

— Делай, что можешь, парень, — посоветовал Шамиль. — Убьёшь — так тому и быть. Это ордалия, а не какие-то договорные гладиаторские бои. Просто если получиться не убивать — удержи свою руку от лишней крови. В конце концов, истинный враг рода людского — это порождения зла, что заселили нашу землю, а не другие люди. Однако если выбор будет между его и твоей жизнью — не колеблись.

— Но!.. — начал было старик Гольдман, но был перебит.

— Никаких но! Они сами это всё затеяли, они сами повинны в произошедшем, и если их алчность обернётся для них убытками, то так тому и быть! И пусть попробуют пикнуть в случае гибели их представителя — я использую всю власть нашего Ордена, что бы придавить их! Если на подобное закрывать глаза, то вы, возомнившие себя хозяевами мира, и вовсе перестанете помнить о заветах Всевышнего! Не искушай судьбу, старик, и Роману передай — его семья затеяла это, и лишь они сами в ответе за последствия!

На том разговор и закончился. Вышедший в центр своеобразной арены Аристарх Железовский вскинул руки, призывая к тишине, и призвал поединщиков занять свои места. Дождавшись, когда оба чародея встанут по краям ристалища, он задал традиционый вопрос:

— Готовы ли стороны к примирению? Готов ли один из вас признать вину и просить прощения?

— Нет, — коротко ответили оба почти в унисон.

— Тогда бейтесь во славу свою и пусть рок рассудит, кто из вас прав, а кто виновен! — торжественно возвестил он и телепортировался на своё место. — Да начнётся бой!

Арена диаметром около трёхсот метров слегка засветилась и молодой колдун тут же ощутил, как незримый, но могущественный барьер отгородил их от мира. Сотни пар глаз в предвкушении уставились на двух молодых чародеев, готовых пролить свою кровь, но никто не кричал и не улюлюкал. Торжественная тишина установилась на поле предстоящей схватки, и в ней особенно резко и чётко прозвучал голос Владимира Рязанцева:

— Ну что, выскочка из простонародья, готов к порке?

Макс удивлённо вскинул брови — его противник сейчас серьёзно решил устроить словесную дуэль? Он открыл рот для ответа, но в тот же миг десятки крупных каменных игл, толщиной по пол метра и длиной по четыре-пять, со скоростью хорошей стрелы устремились к нему — речь оппонента была лишь отвлекающим манёвром, на который неопытный в дуэлях колдун имел глупость попасться.

Воздух тут же затвердел вокруг парня до крепости бетонной стены — но с первыми же попавшими в защиту снарядами парень осознал, что не удержит удара. Однако выход всё же был — ветер заревел вокруг него разъяренным ураганом, даруя дополнительную скорость, и парень рванул в сторону, уворачиваясь от каменных игл.

Оппонент, впрочем, предвидел нечто подобное — Макс ощутил, как его тело тяжелеет и понял, что противник изменил гравитационное поле на арене. Его тело стало в разы тяжелее и скорость, дарованная воздухом, мигом упала до тех же значений, что и без использования магии — но в ответ на представителя рода Рязанцевых обрушился длинный поток магмы, возникшей в десятке метров от него и широким капюшоном попытавшейся накрыть чародея — мысли о том, что можно бы и пощадить оппонента, как советовал ему Гольдман, мигом улетучились из головы парня. Враг бил наверняка и насмерть, и раз его самого никто щадить не собирался, то и Макс отказался от мыслей о милосердии.

Поток лавы рассекла настоящая скала, окружившая Володю. Кипящее твёрдое пламя разбилось о неё подобно самой обычной приливной волне, лишь опалив и заставив закоптиться стены защитных чар — а затем этот же камень раскололся на мелкие куски, роем рассерженных пчёл устремившихся к колдуну. Они были подобны настоящему облаку и накрыли своим облаком половину арены, не оставляя возможности Максу уклоняться. Впрочем, кто сказал, что он собирался бежать от удара?

Десятки, сотни небольших молний ударили во все стороны от колдуна, складываясь в самую настоящую паутину электричества. Само по себе небесное пламя было неспособно отразить атаку камней — но этого и не требовалось. Закусивший губу и выплюнувший щедрую порцию собственной крови чародей сделал два дела разом — и поставил защитную сферу багрового цвета на основе магии крови, и своей атакой на основе магии воздуха постарался разрушить гравитационное поле — как ни странно, электричество было одним из самых надёжных способов борьбы с подобными чарами.

— И это всё, чему ты научился у парочки старых мудаков, уличная псина?! — расхохотался его противник, обрушивая тонны камня на его защитную сферу. — Учись, как дерутся настоящие чародеи!

Гравитационное поле давно разрушилось, но парень продолжал держать активными оба заклятия. Безо всякого эффекта — молнии бессильно стекали по каменной броне, начарованной его противником. Вокруг него самого же быстро рос самый настоящий холм из каменных осколков. Довольно быстро парня накрыло с головой, и он потерял возможность что либо видеть — наполненные маной врага камни несли ещё и пассивный слой чар, закрывая возможность даже магического обзора.

Макс постоянно вкладывал свою ману и силу магии крови в защиту, и к этому моменту уже лишился около полулитра драгоценной жидкости — и в этот момент камень вокруг него начал плавиться, обращаясь настоящей магмой. Нагрузка на защитные чары тут же возросла, но он упрямо продолжал вкладывать силы в бушующие снаружи молнии.

Одновременно с этим он решился прибегнуть к своему сильнейшему защитному заклинанию — Искажающему Вихрю. Одно из сложнейших заклятий четвёртого ранга, доступное даже не каждому мастеру, несло в себе чары нескольких стихий. Гравитация силы земли, торнадо стихии воздуха и, как ни странно, разрушительную силу стихии света. Из трёх перечисленных областей магии парень хорошо владел лишь воздухом, но выбирать не приходилось — при подобных расходах энергии он бы попросту истёк кровью, если бы всё продолжилось в таком русле.

Мрачный, серо стальной вихрь начал затягивать всю магму вражеских чар внутрь себя и раскидывать в стороны. Гравитационная мини-аномалия, которую он использовал, двигалась в такт воздушному потоку, вынуждая вращаться всё, что попадало внутрь, а элемент света попросту сжигал вражеских чар, что всё же попадали внутрь.

— Сдохни, падаль! — заорал Владимир Рязанцев и Макс ощутил смертельную опасность.

Сейчас его защитные чары не спасли бы его, и он наконец решился на свою атаку. Тысячи мелких и слабых молний, что скапливались в течении целой минуты, пока парень поддерживал кажущиеся неэффективными чары, со всех сторон разом устремились к его оппоненту — и тот, почуяв неладное, использовал какую-то защитную магию. Но было поздно…

Толстый столп электричества, около десятка метров в диаметре, ударил, нарушая все законы, снизу вверх, и в самом его центре оказался оппонент молодого колдуна. Вся тщательно скапливаемая сила юного колдуна соединилась для его сильнейшего атакующего заклинания — Столпа Грома и Молний, как выспренне называл эти чары отец Сергий, или Ярости Перуна, если пользоваться терминами волхва Доброслава.

— А-а-а-а-а-а!!! — взревел терзаемый молниями колдун из рода Рязанцевых.

В таком состоянии ни о каком поддержании активных атакующих чар речи уже не шло, и потому Макс, тяжело дыша, направился вперёд. Магма от вражеской магии быстро остывала, гравитационное поле давно исчезло — и потому он, использовав воздушное ускорение, приблизился к лежащему, съежившись на оплавленной земле противнику.

К его удивлению, тот почти сумел защититься — но именно почти, и по итогу атака парня взломала защитные чары оппонента. От скорчившейся фигуры шёл дым, и насколько понимал парень сейчас именно от него зависело, будет тот жить или нет — ведь он имел законное право добить противника.

— Не смей! — взревел со стороны зрителей Семён Рязанцев. — Не смей, сученыш, или я…

Не дожидаясь окончания фразы, Макс отвесил смачного пинка под зад лежащему в позе эмбриона противнику.

— Это за твоего тупого папашу…