Становление крови

Инквизитор и сам не знал, на чем он прокололся. Но уже через час после того как необычайно мощное землетрясение разрушило склад, на котором он жил несколько лет подряд, к нему подошли двое в темных одеждах, и следующее воспоминание Мартина касалось уже вот этой камеры. Проклятые маги поймали его и передали в руки еретиков.

Те сразу предложили Мартину отречься от Светлой Церкви и принять их единственно верное учение о вере в Демура. Естественно, инквизитор их послал. Естественно, его стали пытать. Естественно, его волю сломили.

Мартин не сомневался, что так оно и будет. Слишком долго он был действующим «полевым» инквизитором. Слишком часто он сам ломал людей, превращая гордых и уверенных еретиков в дрожащих от страха верных слуг Всесветлого. Так что, Мартин знал, что однажды наступит тот день, когда его воля падет, и он будет на коленях умолять своих тюремщиков, прося их о милости позволить ему отречься от Светлой Церкви. Единственное, о чем Мартин не думал, что все это произойдет так быстро. Всего на второй день он был готов согласиться на что угодно, лишь бы больше не встречаться с палачами. Оказалось, у Истинной Церкви работают истинные профессионалы своего дела. Мартин даже немного завидовал им, как человек отлично разбирающийся в этом вопросе на практике.

Ныне же его уже целые сутки пытали не чтобы получить отречение, а чтобы добиться того, что это отречение будет искренним и шло от души.

Когда через два часа бывшего инквизитора закинули обратно в камеру, искреннего желания отречься от старых догматов у него стало куда как больше, чем было в момент, когда он эту камеру покидал. И как водится, отлежаться после истязаний не дали.

— Ну что, Мартин, готов признать учение тезки истинным?

— Готов, отче.

— Ой, не чую я в твоих словах искренности, ох не чую! Старую собаку, новым фокусам учить надо долго. А ты очень старый…

— Я готов, отче! — Мартин сделал попытку подползти к священнику и поцеловать его туфлю, но тот не дал ему это сделать, придавив голову пленника ногой к полу.

— А если ты и вправду готов, то не только отречешься, но и расскажешь перед народом все, что делать планировал, все что тебе приказали, все что уже сделал. Искренне, с верой и абсолютно правдиво!

— Сделаю, все сделаю, отче.

— Отлично. Тогда еще пару часов увещевательной беседы вытерпишь во славу Его!

— Помилуйте!

— Всесветлый милостив, а Истинная Церковь Его позволить себе подобного не может. Иди Мартин и прими свою участь, как и подобает адептам нашего учения, смиренно и покорно!

Священник обманул. Палачи работали с Мартином до середины ночи и делали это с энтузиазмом и профессионализмом, каких до этого бывший инквизитор еще не встречал. Вновь на истязаниях присутствовал менталист, вновь искренности в желаниях шпиона стало больше чем он ожидал.

Утром Мартина привели в порядок. Маг Жизни подлечил основные повреждения тела, молодая девица наложила на лицо макияж, манерный портной подобрал одежду, и в таком виде некогда грозного инквизитора вывели на площадь полную народа и он принялся каяться. Делал это Мартин искренне и добровольно, обличая пороки Светлой Церкви, рассказывая всю подноготную и темные делишки имперских церковников и особенно напирая на свои преступления против Элура. Народ был впечатлен.

*****

— Знаешь этого человека?

— Да, миледи, — Луиза кивнула сразу, как только увидела показанную ей миниатюру.

Не узнать на ней барона, одного из ближайших помощников герцога Хузурского было невозможно. Мужчина был изображен, как живой.

— Надо будет найти его в Уре, познакомиться, очаровать и убедить сотрудничать с королем, — Колет убрала фотографию будущего предателя или трупа в папку и внимательно посмотрела на девицу, которой решила оказать протекцию.

Племянница канцлера была умна, красива, авантюрна и совершенно бесстрашна. Качества замечательные, вот только опыта у молоденькой девушки не было никакого, и это могло стать фатальным в будущем задании. С другой стороны, если все получится, вампиры приобретут верного человека не только в лице Луизы, но и ее дяди, который будет благодарен за карьеру племянницы.

— Если барон откажется работать на короля, его надо убить. Вот яд, — вампиресса протянула девушке ценнейший яд пчел, что некогда опустошили север Элура, — Убивает даже при касании кожи, причем мгновенно. Так что будь осторожна.

— Да, миледи.

— Что хочешь получить в награду за успешное выполнение задания?

— Об этом стоит говорить, когда задание будет выполнено, миледи.

— Умно, — кивнула Колет, — Но мне желательно знать в какую сторону смотреть.

— Я слышала что будет формироваться женский гвардейский полк…

— Да, будет.

— А можно мне офицерский чин? Я все же дворянка и неплохо сражаюсь на шпагах.

— Сражаться должны солдаты, работа офицера думать и руководить ими.

— Верно, миледи, но я докажу что могу и это!

— Хорошо. Выполнишь задание — получишь младший офицерский чин. А теперь иди. Вот письмо к Наместнику Ура. Всем необходимым для операции он тебя обеспечит. Проси у него все что хочешь.

— Благодарю, миледи. Я вас не подведу!

*****

— Когда я смогу основать Храм Мур и освятить его согласно воле Госпожи?

— Не раньше, чем мы договоримся с нашими церковниками. Иначе официально это сделать невозможно. А надо все сделать правильно.

— Вы обещали! Герцог Кас обещал мне!

— Обещание мы сдержим, — Евгений устало вздохнул и кивнул на стул, призывая гостью сесть и не мельтешить перед его глазами, — А вот конкретных сроков тебе никто не называл. Так?

— Но…

— Как у тебя дела с Сестрам Ночи и Теневым Слугам? — вице-алукард потерял интерес к вопросу девушки, посчитав его отвеченным, и задал свой, — Они признали тебя?

— Да. Госпожа помогла.

— Я смотрю, мама помогает кому угодно, только не своим детям.

— Да как ты смеешь!

— Смею, — отмахнулся от Сесилии триумвир, — Мур всегда может вмешаться, если ее что-то не устраивает в моих словах.

— Госпожа тебя…, - глаза жрицы загорелись властным огнем, а ее осанка выпрямилась, — Не дерзи малыш! Меня устраивает, что вы делаете… пока…

Взгляд жрицы потух, а сама она расплылась в кресле и принялась тяжело дышать.

— Видишь? — усмехнулся Евгений стараясь не показывать своего удивления очередным проявлением одержимости, случившимся так кстати, — Мама довольна.