Становление

В коридоре раздался топот - остальные учителя спешили на помощь своим коллегам. При этом Локхартом в их числе даже не пахло. Количество заклинаний разом увеличилось, и змея стали теснить. Учителя уже было воспрянули духом, когда...

Огромный хвост метнулся столь быстро, что его даже не успели заметить. Одним ударом василиск смел учителей, а затем кинулся в атаку. От раздавшегося пронзительно крика заложило уши, а Гарри был вынужден с ужасом смотреть, как гигантская змея поднимает голову, сжимая в зубах профессора Флитвика. Чудовищные челюсти сомкнулись, разрывая декана Рейвенкло пополам. И в этот момент Рамбл вновь выступил вперед.

Выхватив из пояса короткий нож, он проткнул собственную ладонь, после чего взмахнул рукой. Брызни крови легли на шкуру василиска, и в этот момент пария активировал заклинание. Казалось, что змея оказалась в центре кровавого вихря - куски шкуры отрывало вместе с плотью, кровь струилась во все стороны, заливая пол. Через минуту все было кончено - на месте некогда грозного зверя лежал лишь ободранный костяк в море крови. Но всем было плевать - учителя поспешили к Флитвику.

Гарри же спешил к выходу.

Кое-как забежав за угол, он не выдержал и его стошнило. Все тело разрывало от спазмов, когда зелье Рамбла выходило наружу, причиняя жуткую боль. В голове царил сумасшедший дом, видения накладывались одно на другое, порождая хаос. Смерть Флитвика, родителей, побои Дурслей, поступление в школу, отрывки жизни Беренгра. Голова раскалывалась, а мозг кипел. Сдавив виски от пронзительной боли, Гарри потерял сознание.

***

– Ну и долго ты здесь будешь лежать?

С трудом открыв глаза, Гарри обнаружил себя лежащим в центре темного зала, который озаряли лишь несколько факелов.

– Вставай!

Повернувшись на голос, Поттер замер, чувствуя, как сердце пропустило пару ударов. Стоявший перед ним мужчина лет пятидесяти был гордым обладателем коротко остриженных светлых волос и глаз цвета грозового неба.

– Ну?
– поинтересовался мужчина.
– Мне долго ждать?!

Гарри встал, с опаской следя за каждым движение блондина. На поясе мужчины висели длинный меч и волшебная палочка, а на пальце сиял перстень с Черепом-с-палочкой-и-косой. Глава Рода Певерелл.

– Ну вот мы и встретились, - усмехнулся Певерелл.
– Насмотрелся на мою жизнь?

– Беренгар?
– осторожно спросил Гарри.

– Умничка, - засмеялся мужчина.
– Сразу понял! А я все думал, кто это повадился мои воспоминания смотреть? Ну как, познавательно?

– Я еще не досмотрел, - признался Поттер.

– О, тогда тебя ждет еще много интересного, - Певерелл обошел мальчика, осматривая его со всех сторон.

– Ты меня не уничтожишь?
– удивился Гарри.

– Я что, псих по твоему?!
– возмутился Беренгар.
– Убивать Пятого Привратника?! Нет, спасибо, злить Госпожу у меня нет ни малейшего желания!

– Откуда ты знаешь, что я Привратник?

– Оттуда, откуда Третий знал, что я - Четвертый, - пояснил Певерелл.
– Откуда Второй знал о Третьем. Привратник может увидеть воспоминания лишь предыдущего Привратника. Любой другой на такое просто не способен.

– То есть, ты не собирался захватывать мой разум?
– уточнил Гарри.

– Конечно, нет! Это просто часть семейного проклятия. Будь ты кем-то другим, я бы конечно попытался, - признался Беренгар.
– Но так как ты у нас неприкасаемый, то даже пробовать не стоит. Она этого не оценит.

– А откуда взялось проклятие?

– Её работа. Испытание для верных слуг, ну и естественный отбор. Выживает лишь сильнейший! Наверное...

– Певерелл задумался.
– Если честно, мы так и не поняли сути испытания. Просто прими его как данность.

– То есть, мне больше не надо пить это чертово зелье?

– Мечтай!
– воскликнул Воитель.
– Пить тебе его до тех пор, пока не увидишь всю мою жизнь! До самого конца.

– И что потом?

– А потом мы встретимся вновь. До встречи, Привратник.

***

Очнувшись, Гарри с трудом поднялся и осмотрел себя. Вся мантия была испачкана рвотой и пылью, и, глядя на все это, мальчика чуть снова не стошнило. Стянув с себя грязную одежду, Гарри выкинул ее в дальний угол, благо запасная лежала в чемодане. Затем мальчик вернулся и с трудом заставил себя отодрать нашивки Рейвенкло, дабы никто не догадался, чья эта мантия.

Вернувшегося в гостиную Поттера ждали всхлипы, бледные лица и атмосфера тяжелой утраты. Ученики уже были в курсе гибели их декана и теперь они пытались принять для себя эту печальную новость. Флитвика любили и уважали представители всех факультетов, а теперь маленький профессор был мертв.

– Гарри!- с громким криком на шею Поттера кинулась Трейси, и к ней тут же присоединилась Дафна.

– Тсс, Трейси, - Гарри успокаивающе гладил девочку по спине. После чего посмотрел на Гринграсс, которая держалась лучше подруги. Дафна все прочитала в его взгляде.

– Ты ведь все видел, - она не спрашивала. Поттер лишь кивнул в ответ.
– Как это произошло?

– Быстро. И страшно.

– Что теперь будет?
– всхлипнула Дэвис, уткнувшись в плечо Поттера.

– Я не знаю, - честно признался он.

***

Учебный год закончился, но не было радостных настроений.

Большой зал был завешан траурными флагами, а перед учительским столом на подставке стояла большая фотография Филиуса Флитвика с датой рождения и смерти. Само место декана за столом пустовало. Единственное, что всех отвлекло от тяжелых мыслей, так это огромный синяк на лице Локхарта. Драко Малфой громко предположил, что писателю кто-то хорошенько съездил по физиономии.

– Дорогие друзья, - Альбус Дамблдор с трудом встал из-за стола, сжимая в руках бокал.
– Сегодня мы прощаемся с прекрасным преподавателем и просто хорошим другом. Филиус отдал жизнь, выполняя свой прямой долг - защищая учеников. Вы все у него учились, многие из вас учились у него раньше.

Только сейчас Гарри обнаружил, что помимо учеников в зале собралось большое количество уже взрослых магов. Поттер увидел пришедших родителей Малфоя, некоторых знакомых продавцов из Косого переулка, а также Руорка Гленервана.

– Все вы помните, как он любил учить детей и с какой решимостью он вставал на их защиту. Для него не было ничего радостней, чем увидеть на своем факультете новые счастливые лица, но с таким же восторгом он приветствовал всех учеников, впервые пришедших под крышу Хогвартса. И в каждого из своих учеников он вкладывал душу, всеми силами желая лишь хорошего каждому, с кем общался. Быть может кому-то он казался строгим, и подчас мог наказать кого-либо, но Филиус всегда так делал лишь для того, чтобы ученики не повторяли своих ошибок. Он поступал так для их же блага.