Стану твоим первым

– Почему тебе не весело?

– А должно?

– Ну, вроде бы, экстремально… Адреналин… К тому же смотри, какой вид бомбезный, – киваю на открывшуюся картину.

Мы с задней стороны школы. Отсюда не видно жилых корпусов, спорткомплекса, административного здания. Только часть столовки справа. А прямо перед нами футбольное поле и теннисный корт. А за ними, у границ территории пансиона, дубовая роща. Пока ещё зелёная. Вообще-то, вокруг просто отпадный вид. Вдали от города, тихо, пусто… Словно отдельный мирок.

– Да, согласна, – отзывается Лера, но смотрит она на небо.

Там миллионы звёзд. Кажется, что они так низко, что можно рукой потрогать. Никогда ничего подобного не замечал, клянусь!

– Охренеть… – выдыхаю вслух. – То есть… – стушевавшись, перемещаюсь поближе к стене и приваливаюсь к ней спиной. – Короче, ты поняла, – мямлю себе под нос.

Новенькая вдруг тоже пересаживается и прижимается спиной к стене. Смотрит на небо, а я – на неё. Звёзды отражаются в её глазах… Когда она переводит взгляд на меня, тут же отворачиваюсь. И слышу насмешку в её голосе, когда Лера тихо произносит:

– Я никому не скажу про это место. И про то, что лидеру класса понравилось смотреть на звёзды.

Походу, дело нихрена не в звёздах. Но я натягиваю на лицо надменную улыбку и произношу покровительственным тоном:

– Конечно, не скажешь. Потому что тогда я быкану. А если я быкану, кто же будет тебя защищать?

Лера вдруг тяжело вздыхает и вновь смотрит на небо. Проходит минута, прежде чем она нарушает тишину.

– Что они могут мне сделать, если я откажусь от твоей помощи?

Так… Отлично. Мы начинаем договариваться. Вроде бы.

– Феликс будет тебя лапать. Чего ты так не любишь. А Лика… Хрен его знает. Может быть, ничего. А может, всё, что угодно. Она это, – верчу пальцем у виска, – немного с приветом.

Даже я иногда не могу её остановить. Но в этом я не признаюсь, конечно.

Лера ничего не отвечает. Лишь вновь тяжело вздыхает.

Мой телефон вибрирует, и я читаю сообщение от Костяна.

«Походу, сдулся Феликс. Бесится. Не может вас найти. Сидите, не высовывайтесь».

И мы сидим. Молча. Просто смотрим на небо. Через двадцать минут я понимаю, что Лера поёживается. Замёрзла. Снимаю толстовку, протягиваю. Девчонка отпихивает её от себя.

– Не возьму, – заявляет категорично. – Нет. Не нужно.

– Надевай давай!

Я непреклонен. Меня, блин, задевает её брезгливость! Вещи у меня чистые, да и моюсь я регулярно. Пользуюсь дезиком в конце концов.

– Оставь её себе, – она тоже непреклонна.

Бля… Ну что за колючка?

– Лер, надень, пожалуйста. У тебя губы уже синие.

Мой тон становится каким-то сверхзаботливым. Новенькая смотрит на меня внимательно и снова щурится. Она плохо видит? Или это просто такая манера – прищуриваться?

– Ладно, спасибо, – сдаётся она в итоге и забирает толстовку. Поспешно натягивает её и роняет, не глядя на меня: – Как только твои губы посинеют, сразу верну.

Не обращая внимания на её колкости, смотрю, как девушка прячет половину лица за воротом толстовки. В том числе губы и кончик носа. От этого зрелища по спине почему-то пробегают мурашки. Отворачиваюсь и мысленно даю себе подзатыльник.

Хватит на неё пялиться!

Мы сидим ещё минут десять, прежде чем от Костяна приходит очередное сообщение.

«Короче, он сдался. Можете выходить».

Лера заглядывает в мой телефон, но тут же отодвигается и выдыхает:

– Прости. Просто ты с кем-то переписываешься и…

– И ты мне не доверяешь, – заканчиваю за неё.

– Ну да, – согласно кивает она.

Ничего другого я и не ждал. Лера выглядит как девушка, которая всё контролирует и анализирует. И постоянно наблюдает за остальными людьми, чтобы их тоже контролировать. Точнее, их поступки, которые будут направлены на неё. Короче, расслабляться она не умеет. Не вписывается в этот образ лишь её безрассудный поступок. Она ведь вылезла в окно на узенький козырёк!..

Чёрт, я вообще не могу её понять, если честно. Будь она не Соболева, а просто обычная новенькая, наверняка уже позволил бы себе какие-то вольности. Просто потому, что она сексапильная девушка. И меня очень беспокоит, что я подмечаю её сексапильность. Тимур мне точно что-нибудь оторвёт, мать вашу!

– Ладно, пошли, – поднимаюсь на ноги. – Надо ещё забраться обратно. Я первый залезу и тебя за руки подтяну.

Лера не спорит. Со своим ростом она вряд ли сможет залезть в окно с этой стороны.

Давлю на раму, и окно распахивается. Подтянувшись, перехватываюсь за подоконник и втаскиваю себя на него. Тут же поворачиваюсь и протягиваю обе руки новенькой. Помедлив пару секунд, она всё же хватается за них, и мы крепко переплетаем наши пальцы. Я затаскиваю Леру с такой лёгкостью, словно она ничего не весит. Буквально пушинка! Но характер, чёрт возьми…

Спрыгнув с подоконника, помогаю ей слезть, подхватив за талию. Оказавшись на полу, она сразу отстраняется и начинает стягивать мою толстовку. А мне вот совсем не холодно. Даже наоборот. По венам гуляет адреналин, и я чувствую странное возбуждение при виде этого «стриптиза».

Толстовку снять не получается. Кажется, кулон девушки зацепился за бирку внутри. Лера злится, пытаясь его вырвать.

– Подожди. Ты сейчас цепочку порвёшь, – приближаюсь к ней. Забираюсь руками под ворот. – Не дёргайся! – говорю довольно строго.

Невозможно же ничего сделать, пока она дрожит как осиновый лист.

Умудряюсь дотянуться до бирки на вороте и поймать пальцами цепочку. При этом мой взгляд направлен на подрагивающие ресницы девушки, которые она опустила вниз, прикрыв глаза. Кажется, Лера опять не дышит. Как и всегда, паникует от моих прикосновений. Или брезгует. Я пока не разобрался. Но можно попробовать сделать это прямо сейчас…

Освобождаю наконец кулон. Лера одним махом снимает толстовку и вручает мне. Кладу её на подоконник, по-прежнему стоя совсем близко к девушке. Она вжимается в стену. Её взгляд ползёт снизу вверх по моему кадыку, подбородку, губам… Синие глаза с выражением непонимания и ужаса впиваются в мои. Атмосфера между нами неизбежно меняется. Воздух словно наэлектризовывается.

Мне нельзя её трогать. Нельзя пялиться на неё так явно. И я должен игнорировать абсолютно очевидный факт: никого красивее я ещё не встречал.