Star Wars: Эпизод III: Месть ситхов

– Вы пришли арестовать его. Он обязан встать перед судом.

– Суд будет издевкой. Он контролирует судей. Он контролирует Сенат…

– Значит, вы их всех убьете? Как он и говорил? Винду выдернул руку.

– Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Если бы ты мог взять Дуку живым, разве ты так не поступил бы?

С лица Анакина исчезли эмоции.

– Там было все по иному…

Мейс повернулся к съежившемуся, побежденному ситху.

– Разницу объяснишь, когда он будет мертв. Он поднял меч.

– Мне он нужен живым!
– закричал Скайуокер.- Мне он нужен, чтобы спасти Падме!

Зачем? тупо подумал Мейс. И опустил клинок на павшего канцлера.

Прежде чем он сумел завершить удар, на его запястье обрушился поток синей плазмы, и рука, все еще сжимающая меч, упала на мокрый пермакрит. Палпатин вскочил на ноги, и из ладоней ситха опять зазмеились молнии, и меча не было, чтобы их отразить, и поэтому удар пришел полновесный.

Мейс упорно искал уязвимую точку Палпатина, что даже не подумал поискать у Анакина.

Темные молнии разорвали его вселенную.

Он падал вечность.

Анакин Скайуокер стоял на коленях посреди дождя.

Он смотрел на кисть. У той была темно-коричневая кожа. Она сжимала рукоять меча. Там, где кисть воссоединяется с рукой, плоть была обуглена.

– Что я наделал?

Это его голос? Должно быть. Потому что это - его вопрос.

– Что я наделал?

Другая ладонь, теплая и человеческая, легонько ложится ему на плечо.

– Ты следовал своему предназначению, Анакин,- произнес знакомый ласковый голос.- Джедаи - предатели. Ты спас Республику от них. Ты и сам это осознаешь, верно?

– Вы были правы,- слышит Анакин собственный голос- Почему я не знал?

– Не мог. Они окружили себя обманом, мой мальчик. Потому что боялись твоей мощи и не могли доверять тебе.

Анакин смотрел на кисть, но больше не видел ее.

– Оби-Ван… Оби-Ван верит мне…

– Но не настолько, чтобы рассказать о заговоре.

В памяти эхом отозвалось предательство…узнай Совет об этом разговоре… Теплая и человеческая ладонь тепло и по-человечески сжала ему плечо.

– Я не боюсь твоей силы, Анакин, я приветствую ее. Ты - величайший из джедаев. А можешь стать величайшим из ситхов. Я верю, Анакин. Верю в тебя. Я доверяю тебе. Я доверяю тебе. Я доверяю тебе.

Скайуокер перевел взгляд с мертвой руки на карнизе на живую ладонь у себя на плече, затем - на лицо человека, который стоял перед ним, и то, что он увидел, заставило его задохнуться, словно невидимый кулак сжал ему горло.

Ладонь на плече принадлежала человеку.

Лицо - нет.

Глаза холодного животного цвета горели огнем, как у хищника на границе света и темноты; кости разбухли, оплавились и потекли, как дюрастил, пролитый из плавильного ковша, плоть, которая покрывала их, была трупного вида и шуршала, как гниющий синтепласт.

Онемевший от ужаса и отвращения Анакин мог только разглядывать жуткую тварь. Тень.

Заглянув в лицо тьмы, он увидел свое будущее.

– А теперь,- произнесла тень.- Входи. И спустя миг он так и поступил.

***

Он стоял на самом пороге. Без движения.

Палпатин изучал свое лицо в большом зеркале на стене. Без отвращения, скорее, с любопытством. Канцлер протянул руку к уродливому ужасу, которое видел в зеркале, пожал плечами.

– Вот так маска становится сутью,- он вздохнул с налетом философской меланхолии.- Думаю, я буду скучать по лицу Палпатина, но для наших целей лучше послужит лицо Сидиуса. Да, отлично послужит.

Он сделал короткий жест, и в потолке над столом открылся тайник, откуда медленно опустилась объемистая накидка из тяжелой черной ткани; Анакин ощутил течение Силы, которое принесло одеяние в руки канцлеру.

Скайуокер вспомнил, как играл в те же игры за ужином с Падме у озера на Набу. Он рассказывал ей, как разворчался бы Оби-Ван, увидев, что его ученик столь фривольно обращается с Великой силой.

Кажется, Палпатин уловил эту мысль, желтый глаз покосился на накидку.

– Научись отбрасывать жалкие ограничения, которыми джедаи пытались удержать твою мощь,- посоветовал канцлер.- Время, Анакин. Ты мне нужен, чтобы восстановить порядок в Галактике.

Скайуокер промолчал. Сидиус произнес:

– Присоединяйся ко мне. Стань ситхом. Стань моим учеником.

Покалывание началось у основания черепа и волной распространилось по телу.

– Я… не могу.

– Ну конечно же можешь.

Анакин замотал головой и понял, что сейчас задрожит.

– Я… пришел спасти вам жизнь. А не предавать своих друзей…

Сидиус презрительно фыркнул.

– Каких друзей?

Анакин не сумел найти ответ.

– И теперь ты считаешь, что работа завершена, так, мой мальчик?
– ситх присел на край стола, скрестив руки, как делал всегда Палпатин, когда давал отеческий совет.

Уродливая маска превратила знакомую позу в издевку.

– Считаешь, будто смерть одного предателя все окончит? Считаешь, что джедаи не успокоятся?

Анакин уставился на ладони. Левая дрожала. Он спрятал ее за спину.

– Или они, или я, Анакин. Или мне следует выразиться доступнее? Хорошо. Или они, или Падме.

Правую руку - затянутый в черную перчатку протез из металла и сервомоторов - Скайуокер сжал в кулак.

– Все не так… не так просто, вот что. Я так долго… был джедаем.

Сидиус подарил ему жуткую улыбку.

– В твоей груди, мой мальчик, есть уголок, чистый, как лед на горной вершине, холодной и далекой. Найди ту вершину и посмотри внутрь себя. Вдохни чистый морозный воздух, поразмышляй над стыдом и оцени вину. Не отрицай их, поразмысли над ними. Сожми страх в кулак и взгляни на него. Изучи его как явление. Узнай его запах. Вкус. Узнай его так, как можешь только ты, ибо он твой и он прекрасен.

Тень произносила слова, и слова превращались в истину. Из далекого, одетого льдом убежища, где, как это ни странно, было жарче, чем можно представить, эмоциями управлять оказалось значительно легче. Анакин расчленил их. Собрал и опять разобрал. Он не перестал чувствовать, ощущения обострились, но больше не имели силы, не затуманивали голову.

– Ты нашел его, мальчик мой, я чувствую, что ты там. То холодное убежище - вершина горы - первый ключ к могуществу ситхов.

Анакин открыл глаза и встретился с Дартом Си-диусом взглядом.