Star Wars: Эпизод IV. Новая надежда

Он скользнул взглядом по пустынным, заметенным песком улочкам Анкорхада и сказал:

– Вообще-то, тут всегда тихо и спокойно.

Биггс помолчал, раздумывая. Оглянулся вокруг. Они были одни. Остальные их приятели сидели в относительной прохладе энергостанции. Биггс наклонился ближе к Люку, и тот услышал в голосе друга необычно серьезные нотки.

– Люк, я вернулся не просто, чтобы попрощаться или чтобы похвалиться учебой в Академии.
– Он снова неуверенно замялся.

Потом быстро заговорил, не давая себе отступить:

– Но я хочу, чтобы кто-то знал. Не родителям же говорить!

Глядя широко раскрытыми глазами на Биг-гса, Люк только и мог выдавить из себя:

– Знал «что»? О чем ты?

– О чем, о чем! О слухах, что ходят в Академии, да и в других местах, Люк. Упорные слухи. Я кое с кем подружился. Из других систем. Мы уговорились, как надо кое-что сделать, и… - Он заговорщицки понизил голос.
– Когда мы доберемся до какой-нибудь системы на периферии, мы уйдем в гиперпрыжок, а потом присоединимся к Альянсу.

Люк во все глаза смотрел на друга, пытаясь представить себе Бштса - легкомысленного весельчака, живущего одним днем - - в роли патриота, охваченного лихорадкой восстания.

– К повстанцам?
– - не поверил своим ушам Люк.
– Да ты шутишь! Как?

– Давай потише, - предупредил Биггс, бросив настороженный взгляд в сторону энергостанции.
– Чего ты орешь на всю систему?

– Извини, - торопливо прошептал Люк.
– Все, я буду тихо. Вот так тихо. Чтобы только ты меня слышал…

Биггс перебил его и продолжил:

– У одного моего друга по Академии на Бестине есть друг, который может связать нас с отрядом повстанцев.

– Друг… Да вы спятили, - - убежденно заявил Люк, уверенный, что на его друга нашло помутнение рассудка.
– Ты можешь вечно бродить вокруг да около, пытаясь отыскать пост настоящих повстанцев. Да большая часть слухов - просто миф. Да этот друг чьего-то там друга, того гляди, окажется имперским агентом. Глазом моргнуть не успеете, как окажетесь на Кесселе, а то и где похуже. Если повстанцев так просто Отыскать, Империя уничтожила бы их много лет назад.

– Я знаю, что риск большой, - неохотно признал Биггс.
– Если мне не удастся связаться с ними, то… - В глазах Биггса загорелся необычный огонек, сочетание новообретенной зрелости и чего-то еще.
– Я сделаю все, что в моих силах.

Биггс пристально посмотрел на друга.

– Люк, я не стану ждать, пока Империя призовет меня на военную службу. Что бы ни вешали по официальным информационным каналам, восстание растет и ширится. И я хочу быть на правой стороне - на той стороне, в которую я верю.

Его голос дрогнул, и Люк не знал, что же такое тот увидел перед своим мысленным взором.

– Люк, наверное, ты слышал те истории, которые слышал и я, узнал кое-что о тех злодеяниях, о которых узнал и я. Когда-то, может, Империя и была велика и прекрасна, но теперь те, кто правит ею… - он резко мотнул юловой.
– Она прогнила, Люк, прогнила насквозь.

– А я, гнилой штифт, ничего не могу сделать, - угрюмо пробормотал Люк.
– Торчу тут!
– Он со злостью пнул наметеный барханчик - порождение вездесущих песков Анкорхада.

– Ты же вроде собирался поступать в Академию, - заметил Биггс.
– А коли так, у тебя есть шанс убраться из нашей песочницы.

Люк огорченно фыркнул.

– Не совсем. Мне пришлось отозвать заявление.
– Он отвернулся от недоверчивого взора друга.

– Пришлось. После твоего отъезда были волнения среди песчаных людей. Они даже напали на предместья Анкорхада.

Биггс покачал головой, не принимая такого оправдания.

– Твой дядя одним бластером отразил бы набег целой колонии.

– Из дома, да, - согласился Люк, но дядя Оуэн наконец-то установил новые влагоуловители и обзавелся другим оборудованием, и ферма приносит хороший доход. Но в одиночку он не в состоянии охранять весь участок, и говорит, что я нужен ему еще на один сезон. Я не могу его сейчас бросить.

Биггс с печалью вздохнул.

– Сочувствую, Люк. Когда-нибудь ты научишься отделять то, что кажется важным, от того, что по-настоящему важно.
– Он обвел рукой окружающее.
– Что толку от всей работы твоего дяди, если все забирает Империя? Я слышал, они начали подгребать под себя торговлю во всех внешних системах. Пройдет немного времени, и твой дядя и все остальные на Татуине превратятся в крепостных, гнущих спину во славу Империи.

– Такого здесь не случится, - возразил Люк с уверенностью, которой не чувствовал.
– Ты же сам говорил - Империя не станет беспокоиться за этот каменистый шарик.

– Все меняется, Люк. Лишь угроза восстания удерживает стоящих у власти от поступков, которые считаются немыслимыми. Если эта угроза исчезнет совершенно… ну, люди никогда не могли утолить только два чувства - свое любопытство и свою жадность. А высшие имперские бюрократы не очень-то любопытны.

Оба помолчали. В безмолвном величии улицу пересек небольшой песчаный смерч, наткнулся на стену и рассыпался невесомой дымкой.

– Как бы мне хотелось полететь с тобой, - наконец тихо произнес Люк. Он поднял взгляд.

Ты надолго сюда?

– Нет. Честно говоря, утром я отбываю на рандеву с «Эклиптик».

– Тогда, наверно мы с тобой больше не увидимся.

– Почему нет? Когда-нибудь свидимся, - заявил Биггс. Он обезоруживающе улыбнулся.
– Я буду посматривать, не появишься. ли ты, лихач. А ты тем временем постарайся не размазаться о стенку какого-нибудь каньона.

– На следующий год я буду в Академии, - с настойчивостью заявил Люк, скорее чтобы подбодрить себя, чем Биггса.
– А там - кто знает, куда меня занесет?
– Говорил он решительно.
– Я не хочу, чтобы меня забрили в звездный флот, это точно. Побереги себя. Ты… всегда останешься моим лучшим другом.

Им незачем было пожимать друг другу руки. Они давно миновали этот этап.

– Тогда - бывай, Люк, - просто сказал Биггс.

Он повернулся и скрылся за порогом энергостанции.

Люк проводил его взглядом, посмотрел на закрывшуюся дверь. В голове у него был полный сумбур, мысли совсем смешались, словно попали в знаменитую песчаную бурю Татуина.

***

Как известно, на Татуине существовало несколько необычных явлений, свойственных только этой планете. Самыми известными были странные туманы, с завидной регулярностью поднимавшиеся от земли там, где пески пустыни наметало к подножию крутых утесов и останцов.