Star Wars: Хрустальная Звезда

–  Я же сказал - не все! И потом, я смогу достать еще денег, - сказал Хэн.- У меня был ужасный вечер. Могу я хоть немного поспать?

–  Нет!
– вдруг крикнул Люк.- А ну-ка давай, просыпайся!

–  Просыпайся? Как я могу проснуться, если благодаря вам не спал еще ни одной минуты!
– рявкнул Хэн.

Отблеск Огненного Меча Люка снова осветил комнату. Зрелище было жуткое. Свет менялся от зеленого к белому, а низкое гудение перерастало в пронзительный визг. Хэн негодующе уставился на Люка.

Тот, усмехнувшись, убрал Меч.

–  Ну что ты делаешь?
– спросил Хэн, почти окончательно проснувшись.

–  Ничего. Все в порядке,- в голосе Люка было что-то необычное, похожее на смятение и растерянность.- Хэн, этот Вару… Если бы мы смогли уговорить его полететь с нами на Манто Кодру, то в Республике многое бы изменилось. Твои легионы и, конечно, Джедаи защищают мир. Но Вару может неизмеримо большее.

–  Скажи мне точно - Вару Джедай или нет?

–  Нет. Вернее… Я не знаю. Мои ощущения не могут объяснить этого, - он вдруг резко шагнул на середину комнаты.- Знаешь, когда у тебя родились дети, я точно знал, что они принадлежат нам. Особенно Анакин. Когда я в первый раз увидел его и он посмотрел мне прямо в глаза, я сразу все понял. Люк вздохнул и помолчал.

–  В общем, если бы Вару был Джедаем, я тоже сразу бы его почувствовал,он нервно разминал пальцы.
– Но я допускаю мысль, что он связан с Силой. Каким именно образом, я не знаю. Проклятье, но действительно не знаю! И поэтому я должен узнать.

–  Ладно, Люк, успокойся!
– Хану все еще ужасно хотелось спать, он с трудом пытался сосредоточиться на том, что говорил Люк.- Ксаверри сказала, что считает Вару опасным. Опасным для Республики, если быть точнее.- Хэн явно начал раздражаться.- А теперь выясняется, что ты хочешь взять этого красавца на нашу планету, чтобы внедрить его в самое сердце нашего правительства! Как прикажешь тебя понимать?

–  У Вару здесь множество последователей. Они сформировали могущественную фракцию, - задумчиво сказал Люк.
– Если привлечь его на нашу сторону, можно было бы с ними сотрудничать.

–  Видеть тебя в роли политика как-то непривычно, - усмехнулся Хэн. Он действительно сомневался, что Люка волнуют политические пристрастия Вару. Но молодой Джедай был явно очарован и не хотел упускать Вару из поля зрения, даже более того - хотел еще поучиться у него.

–  Честно говоря, Хэн и сам толком не понимал, почему Ксаверри считает Вару опасным для Республики.

"Ну ладно, разберемся,- подумал он.- Поживем - увидим!"

Затем он вдруг показал свой излюбленный фокус - слегка щелкнул пальцами, и в них, как будто бы из воздуха, появилась монетка.

Люк, несмотря на свою взволнованность, невольно улыбнулся.

–  Неплохо!-сказал он.

–  Я же сказал, что деньги у нас будут.
– Хэн опять щелкнул пальцами, и монетка исчезла.

Трипио вновь дал о себе знать металлическим побрякиванием.

–  А как это вы это делаете. Мастер Хэн?- спросил любознательный дройд.

Хэн улыбнулся и вытащил еще одну монетку изо рта Трипио.

Дройд пришел в восторг:

–  Мастер Хэн, вы можете сделать это еще раз?

–  Легко!
– ответил Хэн и проделал тот же трюк.

–  Ничего себе!
– восхищенно сказал Трипио.- Вот это ловкость рук!

–  И никакого мошенничества, - добавил Хэн.
– Трипио, а ты видел, чтобы Вару мог такое сделать?

–  Мне очень жаль, но нет, сэр,- со всей серьезностью ответил Трипио.- Я не мог следить за всем, что делает Вару, потому что мое внимание было занято Ксаверри.

–  Кстати, а где она сейчас?
– спросил Хэн.-Пошла домой?

–  Нет, она осталась на церемонии, - нерешительно сказал Люк.

–  Ты оставил ее там?

–  Да.

Хэн схватил свои ботинки и немедленно надел их.

–  Послушай, она прожила здесь много лет, - начал убеждать его Люк.
– Ксаверри давно хотела повидаться с Вару. И уж будь уверен, она всегда сможет о себе позаботиться!

–  А разве не ты говорил, что предчувствуешь что-то нехорошее?

–  Зато ты сказал, что все это ерунда!

–  Может быть, и ерунда, я не знаю. Но ты сам видел, как странно вела себя Ксаверри вчера на церемонии.

Хэн лихорадочно начал искать куртку, но потом сообразил, что тая и не успел снять ее.

Он стремительно выбежал за дверь.

Риллао все еще лежала, не шевелясь, но глаза ее уже ожили. Ее взгляд медленно скользил по кабинету, останавливаясь на каждом предмете и осматривая каждый уголок. Она искала выход отсюда, едва сдерживая в горле клокочущие рыдания.

Лепила стояла в дверях, безучастно глядя на фирреррео.

"Все мое сочувствие уже без остатка потрачено на того, безымянного фирреррео, - думала она.
– Кроме того, я и не могу себе сейчас позволить испытывать сочувствие. Даже к себе".

Лепила молча ждала, когда блуждающий взгляд Риллао наткнется ва нее, потом не выдержала и сделала несколько осторожных шагов вперед, остановившись возле ее кровати. Взгляд Риллао тут же пронзил ее.

–  Я спасла вас,- сказала Лелила.

–  А кто просил вас об этом?
– хрипло отозвалась Риллао.

–  Я спасла вас от пытки, Риллао,- Лелила хорошо усвоила приемы речи безымянного фирреррео - частое повторение имени собеседника позволяет установить над ним власть.- Я освободила вас из паутины, вытащила из спящего фрейтера и взяла на свой корабль. Риллао! Я вылечила вас.

Выражение лица Риллао немного изменилось. Вместо высокомерия и недоверчивости на нем отразилась попытка понимания.

–  Вы употребляете мое имя, то есть владеете им, - сказала она.
– Может быть, вы так же владеете и мной?

–  Может быть, и владела, но только на миг, - все так же безучастно отозвалась Лелила.- Теперь я возвращаю вам все.

–  Очень великодушно с вашей стороны,- сказала Риллао и, приподнявшись, еще раз оглядела медицинский кабинет, оснащенный великолепным самоуправляемым оборудованием.- Я вижу, вы не бедны, тогда не знаю, какую выгоду вы хотите извлечь из этой ситуации.

–  Выгоду?
– удивленно переспросила Лелила.

Риллао опять недоверчиво посмотрела на нее, сделав при этом попытку приподняться на локтях и скинув с себя при этом сенсоры медицинского оборудования. Волосы ее были спутаны в какие-то жуткие потные клубки. Медицинский робот тут же подтянулся к потолку, поскольку в его программе не было предусмотрено вступать в какие-либо взаимоотношения со строптивыми пациентами.